Я никак не мог поверить в происшедшее. Убивать за рыбные консервы?! И не бандит какой-то, а сотрудник милиции! Это в моё время этим никого не удивишь, а тогда... Выйти к ним и заявить, что всё видел и слышал? Тогда с обрыва в машине полетят два трупа. Уехать и сообщить? Ключи от ЗИЛа остались у Толика. Пока буду разбираться, как завести напрямую, подойдут бандиты. Даже если сумею сделать всё быстро, то меня могут догнать. Не пешком же они сюда пришли. Впрочем, я и не слышал, чтобы кто подъезжал. Но они могли оставить её в другом месте.

   Тут я сильно пожалел, что ещё нет мобильников. Бежать на своих двоих? Доберусь только к вечеру. А эти дожидаться не станут. Вытащил свой пистолет и прикинул в руке. Но тут они подошли к Толику, чтобы отнести к машине. Лейтенант вдруг остановился и сказал:

   - Сейчас вся форма в крови будет. Нужно ЗИЛ сюда подогнать или на чём-то отнести.

   - Грузовик сюда не пройдёт. Придётся тащить. Давай лучше загрузимся сами, а потом покойника в его же машину. А то, вдруг кто-нибудь увидит дым и приедет, а мы ещё здесь.

   Офицер куда-то ушёл и вскоре послышался звук подъезжающего автомобиля. В просвет между деревьями едва протиснулся УАЗ 469. Обычной армейской расцветки и без всяких надписей по бокам. Номер был не частный, значит машина служебная.

   Вдвоём они быстро загрузили коробки с консервами, пустой тарой и агрегатом. Потом споро, только слышно было, как доносятся глухие удары, разломали печь. Собрали ещё чего-то ненужного и собирались сжечь, но передумали, и отнесли всё в кузов грузовика, мол, пусть там сгорит.

   Я всё не мог решить, что мне делать. Стрелять в них? Если в того, кто застрелил товарища, ещё как-то можно оправдать, то в другого... Конечно, я понял, что они одного поля ягоды.... Но вот так, взять и застрелить обоих... Я вообще по живому ещё ни разу не стрелял. В армии по мишеням. Охотничьего ружья не было, с пистолета только по банкам. Вспомнил, в детстве с рогатки по воробьям пулял. Правда, не помню, попадал или нет. Что же делать? Отпустить их просто вот так? Конечно, нет. Меня-то не обвинят. Их приметы, номер машины я запомнил. Но это потом будет, после проверки. Эх, жаль, нет с собой мобильника с камерой или простого фотоаппарата.

   Но они отвертятся, как пить дать. Приметы и машину, якобы, мог видеть и раньше и решил на них и свалить. А с геологом расправился ″по причине личной неприязни″. В общем, тюрьма по любому.

   И зачем я настоял, что сам поеду! Ведь уговаривали меня не ехать. Другие вызывались. Да, тогда бы убили обоих. А может, и нет. Это ведь я предложил осмотреть эту сторону. Да чего я гадаю 'если бы, да кабы', что сделано, то сделано.

   Я хотел, улучить момент и подбежать к тр..., в общем, к Толику и посмотреть, вдруг ключи от ЗИЛа лежат рядом с ним. Но на поляне обязательно находился кто-нибудь один. Даже если они и уходили куда-то вместе, то буквально секунд на десять. Только и успел бы добежать до убитого.

   Я, то вытащу пистолет, то обратно в кобуру. Допустим, застрелю обоих. Что дальше? Как доказать, что не я убийца геолога? Отпечатки пальцев лейтенанта на ТТ, мог бы сделать и потом. А то, что эти двое были убиты из моего оружия, определят сразу. Тогда придётся скрываться как преступник. Без документов, денег, на другом конце страны.... Пока я до дома доберусь. Что за чушь я несу! Домой-то мне будет никак нельзя. Уходить за границу? Технически смогу. Ближайшая сухопутная, это с Северной Кореей и Китаем. Ни там, ни там делать мне нечего. Морем в Японию? Пограничники своё дело знают. В порту даже мимо иностранного судна нельзя пройти. Даже если ты на его глазах спустился по трапу с теплохода, только что вернувшегося с той же Японии. Спрятаться на нашем судне? Теоретически можно. Но могут и найти. Ведь, сначала перед отходом всё проверяет экипаж, а потом уже пограничники и таможенники. Тогда тюрьма обеспечена. Даже если и смог удрать, то там, чтобы не выдали в СССР, придётся стать предателем, со всеми вытекающимися последствиями для родственников. Всю анкету им испорчу. Хотя, через пару лет это уже не будет иметь никакого значения.

   В общем, куда не кинь, всюду клин. Мои размышления прервали, так как эвакуацию материальных ценностей они закончили и подошли к убитому. Я вытащил пистолет и взвёл курок. К этому времени я выбрал самую удобную позицию. Почти у самого края росла берёза с раздвоенным стволом, а вдоль кромки поляны, густой подлесок.

   До них мне было метров десять. Я сомневался, что смогу попасть в обоих, а они бы не смогли открыть стрельбу по мне. Против автомата и карабина мне не продержаться. И в кого первого стрелять? Они о чём-то тихо посовещались и 'егерь' зашёл в сарай. Вернулся он с большим куском полиэтилена. Разложили его рядом с телом и, повернувшись ко мне спиной, попытались перевалить его на плёнку. Но им мешало оружие, висящее на плече. Не сговариваясь, они сняли его и положили на траву. Перекатили тело и выпрямились.

   Лучшего момента было не найти. Сначала я дважды выстрелил в лейтенанта. Успел заметить, что одна пуля попала точно под левую лопатку. И тут же нацелил пистолет на второго, который начал разворачиваться и наклонятся над карабином. В это время я и выстрелил. Первой же пулей попал куда-то в левое плечо, вторая и третья прошли мимо. Упавший егерь здоровой правой рукой подтянул к себе карабин, но когда попытался взвести затвор, то тот, ни чем не удерживаемый, только заскользил по траве. Не дожидаясь, пока он не повторил попытку, пытаясь упереть приклад в ботинок, я выстрелил оставшимися патронами. Первая же пуля попала в голову.

   Быстро сменил магазин и стал наблюдать за подстреленными, боясь выходить, помня об имевшихся у них пистолетах. Но никто больше не шевелился. Выждав пару минут, я осторожно вышел из-за дерева. Подойдя к лежащим бандитам, по-другому я и не могу их называть, первым делом подобрал оружие. Полагающихся контрольных выстрелов делать не стал. С одной стороны, у меня оставалась неполная обойма, а с другой не видел в этом необходимости.

   Перевернул лейтенанта и снял с него портупею с кобурой. Из кармана вытащил документы.

   - Так, посмотрим, кто ты есть, ″оборотень в погонах″.

   Раскрыв удостоверение, читаю: - Плавшуда Николай Иванович. Лейтенант милиции. Чугуевское РОВД, Приморский край.

   Значит, милиционер настоящий. Тут меня пробрал, такой мороз по коже, что я даже поёжился. ″Вышку″ я себе заработал, сто процентов. Тройное убийство, ″это не мелочь по карманам тырить″. Доказать, что это они вели здесь бизнес и убили геолога не смогу. Значит, я никуда заявлять не поеду. И в лагерь не вернусь. А куда бежать?

   Ладно, оставим на потом. Надо быстрее прибраться, пока не появился ещё кто-то. У второго был паспорт на имя Бутко Сергея Никифоровича. Родился в 1947 году, пос. Сусуман Магаданской области. Так, прописан... Кавалеровский район. Местный, значит. А родители, видимо, сидели в лагерях. Или охраняли, эти самые лагеря. Других вариантов не вижу.

   Другого оружия у него при себе не оказалось. Тогда о каких пистолетах говорил лейтенант, что у него много? Видимо, лежат в другом месте. Да мне и трёх хватит, куда ещё. Тут откуда-то навалилась слабость на ноги, что я чуть не упал. Добрался до ближайшего чурбана, сваленного у поленницы, и присел. Надо теперь без спешки и нервов обдумать, что дальше делать. Безвыходных положений не бывает.

   Правильно ли я поступил? От обвинения в убийстве Анатолия можно было оправдаться. Но тогда бы убийцы остались безнаказанными. Офицер бы назвал мои показания оговором, ″егеря никакого не знает и никогда не видел″. И как бы мне пришлось с этим жить? Товарищи по работе впредь бы относились ко мне с недоверием. ″Кто его знает, кто убил.... Всё указывало на него, но доказать не смогли″.