Бен сознательно, по доброй воле бросил ее.

Пальцы Лоры клещами впились в руль, когда она вспомнила, как упорно защищала его перед отцом. После его мнимой «смерти» она держалась целый месяц, противостоя словесному, а порой и физическому напору Лоренса Пеккета.

И только после того, как Лора уверилась, что Бен не вернется, она подчинилась воле отца и вышла замуж за человека, которого отец выбрал для нее. Теперь сопротивляться было уже ни к чему.

Переехав в Бристоль, Лора почти два года прилагала недюжинные усилия, чтобы приспособиться к семейной жизни с Роули. И все-таки после первого же случая, когда он ударил ее, — ушла от мужа. Она твердо решила, что никому больше не позволит поднять на себя руку. Лора вернулась в Бирмингем, но, поскольку ее отец был точно таким же, как Роули, только постарше, в родном доме появилась только после его смерти.

И все это время, что бы ни довелось ей испытать, Лора свято верила, что Бен любил ее. Только эта вера помогла ей выжить, когда сгинули все надежды на его возвращение; выстоять в беспросветные дни супружества с нелюбимым; не сломаться, когда отец требовал, чтобы она вернулась к тяжелому на руку супругу.

Мало-помалу вера Лоры в добро и справедливость развеялась без остатка, и единственным, что держало ее на плаву, была вера в любовь Бена. Теперь ушло и это. Последняя иллюзия Лоры разбилась вдребезги — так же, как разбилось ее сердце много лет назад.

Что же теперь делать? Как притворяться, что твоя жизнь нисколько не изменилась? Как жить дальше, день за днем?

— Ма-ам!

Лора вздрогнула — маленький вихрь неуемной энергии промчался через двор и с разбегу затормозил перед самой машиной.

— Ой, как ты рано вернулась! Ты получила работу? Можно, я сегодня посижу подольше и посмотрю футбол? Хью уже разрешили, а мне можно, а, мам? Ну, пожалуйста!..

Слабо улыбнувшись, Лора привлекла к себе семилетнего сына. Что ж, вот и ответ на все ее вопросы. Седрик — вот причина, чтобы жить дальше. Седрик с его детской болтовней, беготней, проказами и увлечениями — вот ради кого стоит просыпаться каждое утро и смело смотреть в глаза новому дню.

Мальчик терпеливо позволил матери крепко обнять его и прижать к себе, но почти сразу вывернулся из ее рук. Озадаченно взглянув на Лору, он спросил:

— Ты плакала?

Недовольная собой, Лора торопливо стерла с лица следы слез. Никогда прежде она не допускала, чтобы Седрик застал ее плачущей.

— Просто… просто я ехала против солнца, вот глаза и заслезились.

По счастью, простодушный мальчуган без колебаний принял объяснение.

— Мам, так можно я посижу подольше? Сегодня финальная игра! Можно, мам? Пожалуйста! Хью разрешили…

Хью Гриффит был лучшим другом Седрика — во-первых, потому, что они были ровесники и Хью жил по соседству, а во-вторых, потому что мать Лоры присматривала за обоими мальчиками в выходные, если родителям Хью приходилось работать.

— А что сказала бабушка?

— Сказала, чтобы я спросил у тебя.

Неудивительно, что он так бурно приветствовал ее раннее возвращение! Лора колебалась. С одной стороны, у нее вечером не будет сил укрощать неуемную энергию сына. С другой стороны, ей это, скорее всего, и не грозит. Если позволить Седрику дотемна гоняться за светлячками, потом выкупать и усадить перед телевизором — он уснет через пять минут.

— Что ж, ладно. Разрешаю. Бабушка в саду?

Седрик закивал и восторженно обнял ее.

— Спасибо, мам! Так ты получила работу?

Лора покачала головой.

— Нет.

Лицо Седрика вытянулось.

— Значит, у меня не будет своей комнаты.

— Да, пока не будет. Мне очень жаль, что так вышло.

Крыша дома была в таком плачевном состоянии, что им пришлось закрыть второй этаж. Они жили на первом, а это означало, что Седрику приходится спать в комнате Лоры.

Лора ладонью отвела со лба сына непослушную черную прядь.

— Скажи бабушке, что я сейчас приду, хорошо?

— Ладно, мам! — Седрик опрометью выбежал из гаража. Он никогда не ходил — только бегал.

Пару минут спустя Лора вышла в сад, который находился за домом. Ее мать сидела в своем любимом кресле-качалке и смотрела, как синеют, сгущаясь, сумерки.

Лора положила сумочку на плетеный столик и уселась в кресло.

— Седрик, я вижу, все еще полон сил.

— Он сказал, что ты не получила работу, — негромко проговорила Фелиция Пеккет.

— Не получила.

— Почему ты так решила? Этот человек уже кого-то нанял?

— Нет. То есть не знаю. Собственно… — Лора сделала глубокий вдох. — Ты никогда не угадаешь, кто пригласил меня на собеседование. Нипочем не угадаешь.

Фелиция Пеккет обеспокоенно взглянула на дочь, явно почувствовав, что та возбуждена.

— И кто же?

— Бен.

Прозвучавшее имя недобро зависло в теплом летнем воздухе — точь-в-точь москит, жаждущий новой добычи.

— Не хочешь же ты сказать, что это твой Бен?! — недоверчиво спросила Фелиция.

— Мой?! — Лора горько рассмеялась. — Нет. Он совершенно точно не мой Бен.

Фелиция перестала раскачиваться в кресле — верный признак того, что ее охватило смятение.

— Как это могло случиться? Бен погиб.

— Судя по всему, нет. — Лора пожала плечами, но этому жесту недоставало небрежного безразличия. — Думается мне, отец был прав. Наверное… — она помолчала, боясь, что севший голос выдаст ее, — наверное, Бену не нужны были ни я, ни Седрик.

— Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, он подстроил собственную смерть?!

— Вначале я именно так и решила. Эта встреча была для меня слишком сильным потрясением. Потом я поняла, что такое вряд ли возможно. Бен действительно побывал в серьезной переделке. У него ужасные шрамы на лице и кистях рук. Быть может, он нашелся уже после того, как я вышла замуж за Роули… и решил, что это хороший предлог вовсе отказаться от меня.

— Что он сказал, когда увидел тебя?

— Он вел себя так, словно не знал, кто я такая. Говорит, у него частичная потеря памяти.

— Что ж, возможно. — Фелиция снова принялась раскачиваться в кресле. — Такое случается сплошь и рядом.

Лора закатила глаза.

— Только в твоих обожаемых сериалах!

— Но, родная моя, послушай! Вполне возможно, что Бен…

— Мама, когда он пропал, я целый месяц звонила его матери. Она знала, что я беспокоюсь о нем, мы вместе оплакали его смерть. Почему же она не позвонила мне сразу, как только Бен нашелся? Да потому, что он запретил ей делать это!

Фелиция тяжело вздохнула.

— Быть может, она и звонила. Ты к тому времени уже, вероятно, переехала в Бристоль. Если к телефону подошел твой отец…

— Он, конечно, ничего не сказал бы об этом ни мне, ни тебе, — задумчиво проронила Лора.

Она откинулась на спинку плетеного кресла. Голова ее трещала от мыслей, которые мучили Лору с первой минуты, когда она увидела Бена. Самое смешное, что мучилась-то она впустую! На все ее вопросы ответить мог только Бен, а он категорически не желал что-либо объяснять. Одно это служило Лоре доказательством того, что она пришла к верному выводу.

— Давай оставим эту тему, мама, ладно? Он явно не хочет иметь с нами дело, и мне это только на руку. Я лишь думала, что надо рассказать тебе обо всем на случай, если… Бен, возможно, найдет мой адрес через справочное бюро и захочет прийти сюда… хотя я в этом сомневаюсь.

Минуту Фелиция молчала, затем негромко сказала:

— Хочешь ты того или нет, а он — твой Бен. Если он жив, стало быть, вы все еще муж и жена.

Лора остолбенела, с ужасом воззрившись на мать.

— Ты была его законной женой и не получила развода, — пояснила Фелиция. — Значит, ты по-прежнему его жена.

— Но я… я не… Роули… — Лора осеклась, застонала. — Ты права. Черт, черт, черт! Это означает, что мой брак с Роули был незаконным. Впрочем, он и так и сяк незаконный — ведь отец заставил меня солгать, что я не была замужем. Ну и чертовщина! — Лора зажмурилась, помотала головой. — Что же мне теперь делать?

— А что ты можешь сделать, родная? — мягко спросила Фелиция.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: