— Моя сестра давно оглохла, — Анна суетясь с кофейными чашками.

— Значит, её спрашивать бесполезно. А сами вы не слышали днем ничего необычного?

Старушка задумалась, склонив голову на бок.

— Меня весь день не было, но кто-то заходил в квартиру.

— Вор?

— Нет, не похоже.

Грейс уже пожалела, что напугала старушку.

— Скорее, кто-то из знакомых Виллы. Я думала, вы могли кого-то видеть.

— Нет, не видели. Днем мы с сестрой любим вздремнуть. А с тех пор, как фрекен Бедфорд поселилась наверху, стараемся не обращать внимания на её гостей. Она особа молодая, пусть живет по-своему. Но говорят, она внезапно уехала. Что скажет Аксель, когда вернется? Не представлю, верно, Катрин?

Качалка замерла.

— Что-что?

— Я говорю, как огорчится Аксель, узнав, что фрекен Бедфорд уехала.

Сердце Грейс забилось часто-часто.

— Аксель? — Якоб, Свен, Аксель, Густав…

— Он наш племянник.

— И живет с вами?

— В этой тесной квартирке с двумя старухами? Нет, он заезжает к нам, когда возвращается из путешествий. Правда, Катрин? Он хороший мальчик.

— Он много ездит? — Грейс взяла чашку кофе.

— Он капитан, и много плавает. Исландия, Норвегия, Финляндия, иногда Прибалтика. Дела его идут неплохо. Правда, Катрин?

— А он женат?

Старуха покачала головой. Шутка ей понравилась.

— Ну нет! Будь у него жена, как мог бы он интересоваться фрекен Бедфорд?

Кофе был ужасно крепким. Грейс пила его крохотными глоточками, жалея, что их не слышит Польсон.

— Вилла ему нравилась?

— Думаю, да. Но потом она перекрасилась в немыслимый цвет, а Аксель имел серьезные намерении и сказал, что цвет неподходящий. Они разругались и даже на врем расстались.

— Жаль, — вздохнула Грейс. — А ваш племянник симпатичный?

— О, вы должны взглянуть! Смотрите, вот его фотография!

— Чего ты показываешь, Анна? — спросила Катрин.

— Снимок Акселя в двадцать один год. Представляете, двадцать лет назад! Сейчас он куда и меньше улыбается.

Но и на фото он не улыбался. Узкий подбородок, прямой длинный нос, холодные светлые глаза. Никакого сходства с изнеженным и капризным Густавом IV.

— Да, симпатичный, — признала Грейс. — А когда он приедет?

— Заранее мы никогда не знаем. Он появляется и исчезает, как дикий гусь.

Анне понравилось сравнение, и она его повторила, добавив, тихо хихикнув:

— Умный наш гусек.

Грейс встала. Она узнала кое-что новое, но ответов на её вопросы по-прежнему не было. Аксель — не Густав. Вот и все. А что писала про него в дневнике Вилла?

«Аксель так ужасающе серьезен, и так немногословен…»

— Вы заходите к нам, мисс Эшертон, — сказала Анна, и Катрин добавила:

— Это так любезно с вашей стороны.

Дверь закрылась, старушки исчезли, будто снова убрали в шкаф старую фотографию. Но почему Польсон ничего не сказал про Акселя?

Зайдя попозже поинтересоваться насчет новостей, тот сокрушался: знал ведь, что у старушек есть племянник, но фру Линдстром и все прочие называли его капитаном Моргенсоном, и никогда — по имени.

В гостях у старушенций он никогда не бывал, и Вилла тоже. Польсон не верил, что Вилла встречалась с племянником. Разве что раз-другой? Разве она не написала в дневнике, что он неразговорчив? Нет, это не Густав.

Грейс жаловалась, что голова её словно набита ватой. Как здорово, что завтра она едет за город с Синклерами!

Польсон поначалу расстроился, но тут же спохватился, что даже хорошо, если она проведет время с Синклерами, потому что по воскресеньям сам он всегда ходит куда-нибудь с сыном и это правило никогда не нарушает.

Конечно, сын у него должен быть на первом месте, но все же голос Грейс прозвучал резче, чем ей хотелось бы:

— Вы не обязаны мне помогать.

Грейс чувствовала себя уставшей и замерзшей. Радости от того, что она нашла Акселя, как не бывало. Польсон на неё не смотрел, но она заметила, что он обижен, и пожалела, что вела себя так недружелюбно.

Питер Синклер спросил:

— Вы собираетесь остаться?

Грейс услышала в его голосе раздражение. Атмосфера в машине была довольно прохладной. Казалось, надвигается шторм, ветер раскачивал лодки у причалов и срывал листву с деревьев Кэт наглухо замоталась шарфом, лицо её стало совсем детским. Питер в толстом просторном свитере и казался вдвое шире. Выглядел он здоровым и сильным, но не скрывал дурного настроения, даже когда Грейс села в машину.

Дети были в шотландских красных беретах, слишком ярких для их бледных лиц. Джорджия щебетала, радуясь поездке за город, Александр молча забился в угол.

— Он боится лосей, — сообщила Джорджия. — Правда, глупо? Они нам вообще не покажутся.

— Ему нужно преодолеть этот глупый страх, — бросил через плечо отец.

Внимание Грейс привлек высокий мужчина, переходивший дорогу с маленьким мальчиком.

— Смотрите, Питер, это же Польсон!

Грейс показалось, что такого внимательного выражения лица у Польсона она ещё не видела, хотя что она могла разглядеть на ходу?

— Это его сын? — спросил Питер.

— Думаю, да.

— Вы не говорили, что у него жена и ребенок.

— Он живет один и забирает сына только на воскресенье.

— Вы, наверное, знаете, что по разводам Швеция на первом месте в мире,

— заметил Питер.

— Не стоит про это при детях. У них всегда ушки на макушке.

— А что такое разводы? — тут же спросила Джорджия.

— Ничего, — отрезал Питер.

— Грейс, вы так Питеру и не ответили. Решили остаться?

— Пока не выясню, что с Виллой.

— Но милая, она же не знает, что вы приехали. Что, если она укатила в Копенгаген, или в Париж, в Рим, в Рио-де-Жанейро, в конце концов.

— Ей все равно придется вернуться за вещами. Да и с квартирой нужно решить вопрос. А я пока буду наслаждаться отпуском. Мне здесь нравится.

И это была правдой.

— Удивительно, остаться здесь по собственному желанию? — проворчала Кэт.

Над горизонтом тянулась вереница странных светящихся облаков.

— Снеговые тучи. Могут добраться и сюда. В это время года тут все разговоры только про снег. Вот только когда он пройдет, никто не знает.

Через полчаса они выехали за город, теперь пошел лес с коттеджами на полянках, любимые дачные места здешних горожан.

Временами сквозь лес проблескивало озеро или проступали каменистые склоны. Питер пояснил:

— Дорога ведет на Упсалу. Вам стоит туда съездить. Там древний университет и прекрасный собор. А мы уже сворачиваем к озеру.

— Неподалеку живут Эбба с Якобом, — заметила Кэт. — Но у них настоящее имение.

— Да, мрачные готические развалины, — фыркнул Питер.

— Возможно, они вас пригласят, Грейс. Здесь их официальная резиденция. Но Кэт им вовсе не завидует, верно? Она — мечтательница, в мыслях она не с нами, а в Сорбитоне. Правда, дорогая?

— Смотрите, знак «Осторожно, лоси»! Ты видел, папа? воскликнула Джорджия.

— Был такой знак? Я пропустил.

— Знаете, Грейс, лось может забодать, бросить на землю и затоптать.

— Перестань! — оборвала её Кэт.

Александр забился ещё глубже в угол, уставившись в лес широко раскрытыми глазами.

— И с Виллой тоже такое могло случиться… — буркнула Джорджия.

— Еще два слова, и сидеть тебе весь день в спальне!

— Если она заблудилась в лесу, — шепотом закончила Джорджия.

Дом стоял на поляне, вокруг — молодые березки, кусты шиповника и терновника, а дальше — лес. Александр осмелел, вылез из машины и припустил вокруг дома, Джорджия за ним. Оба кричали и хохотали.

— Слава Богу, — сказал Питер. — Не знаю, что ему в голову взбрело с этим лосем.

— Это началось, когда ты застрелил последнего. Он видел кровь, — сказала Кэт. — Ему ведь только четыре.

— Скоро пять, и нельзя же быть таким слюнтяем… Ладно, вот наша дача, Грейс. Чтобы её осмотреть, много времени не понадобится.