При виде её мрачного лица Польсон виновато улыбнулся.

— Поймите, Грейс, я никогда не стал бы просить мою девушку избавиться от ребенка.

— Но нам ведь нужно только видеть реакцию Бейка на разговор про аборт. Мне нужно знать, не за этим ли Вилла к нему приходила.

Польсон заходил по комнате.

— Не могу, Грейс. Даже ради вас. Лучше я подожду в сквере. Если вас долго не будет, приду и спрошу, якобы про жену.

— Правда, Польсон? Спасибо. Это то, что надо.

— Но вот смогу ли я сыграть? — смущенно буркнул он. — Ведь я всегда хотел не меньше десяти детей. А что насчет очков?

— Они английские или французские. А может, американские.

— Значит, у Виллы было две пары.

— Видимо, да.

Должны быть две пары. Иначе её нужно искать на дне озера.

Девушка лет шестнадцати в халатике медсестры открыла дверь. Грейс оглянулась на Польсона, сидевшего на скамейке в пальто с поднятым до ушей воротником. Велев себе не волноваться, она ещё раз подумала, что гораздо умнее было бы сыграть роль Виллы в одиночку.

Грейс обрадовалась, когда девушка ответила на приличном английском. Она сказала, что доктор на вызове, но если Грейс согласна подождать…

Девушка не была хорошенькой, знала это и держала себя очень скромно. Вернувшись за стол, она углубилась в работу.

— Я пришла вслед за моей кузиной, — сказала Грейс, когда пауза невыносимо затянулась.

Девушка подняла голову.

— Моя кузина Вилла Бедфорд работала в британском посольстве.

Рука девушки взлетела к губам, глаза испуганно заморгали.

— Да?

— Вы её помните?

— Не очень. Она приходила несколько недель назад. Но она не болела. По крайней мере, доктор ничего ей не выписывал. — Девушка ещё ниже опустив голову. — Она сама разве ничего не рассказала?

— А я её не видела. Она уехала куда-то ещё до того, как приехала в Стокгольм. И я хотела бы узнать, куда.

— Так вы за этим пришли к доктору? — подозрительно спросила девушка. — Думаете, Свен что-то знает?

Тот явно должен был что-то знать, уж слишком девушка заволновалась. И случайно назвала доктора по имени.

— Да я только хотела спросить, — начала Грейс и вдруг услышала за дверью голоса, мужской голос и женский — уверенный, гортанный, до боли знакомый.

Говорили по-шведски и Грейс разобрала только имена: Ульрика и Якоб. Точно, это баронесса ван Стерн.

Сестра открыла дверь и что-то торопливо бросила. Последовала пауза, потом мужчина бросил:

— Все, Эбба, до свидания.

— До свидания, Свен.

Хлопнула входная дверь. Видел ли Польсон баронессу, выходившую из дома? Хотя что странного во встрече доктора и Эббы? Появившийся на пороге высокий мужчина внимательно взглянул на Грейс и на прекрасном английском спросил:

— Вам нужна консультация, мисс Эшертон?

Грейс внезапно изменила планы.

— Я хотела спросить о кузине, мисс Бедфорд. Знаю, она приходила к вам на прием. Вот я и подумала, не сможете ли вы мне что-то рассказать.

У мужчины было строгое лицо, напряженный взгляд, редкие темные волосы, слишком темные для этой страны блондинов.

— Что-то рассказать? — Он не совсем понял, или сделал вид. — Проходите, мисс Эшертон.

Поднявшись за врачом по ступенькам, Грейс оказалась в чистом светлом кабинете. Большой стол, кожаные кресла, фотографии на камине, узкая кушетка под белой простыней у стены.

Грейс благодарила Бога, что отказалась от выдумки насчет аборта. Иначе лежать б ей на этой кушетке. У неё вдруг возникло беспричинное отвращение к этому мрачному красивому брюнету, к его прикосновениям — пусть даже профессиональным.

— Садитесь, — бросил доктор Бейк. — О чем вы собирались у меня спросить?

— Мне кажется, Вилла столкнулась с какой-то проблемой. Раньше за ней такого не водилось. Исчезнуть тайно — и никому ни слова про замужество? На неё это не похоже.

Доктор Бейк улыбнулся.

— Но почему вы решили спросить об этом у меня?

— Она о вас писала. Свен с Ульрикой… Ульрика — ваша жена?

— Сестра. Полагаю, на вашу кузину произвел большое впечатление наш прошлогодний прием. Боюсь, что я её даже толком не помню.

Лжет, — подумала Грейс. — Виллу мужчины запоминали надолго. И осторожненько спросила:

— А Густав тогда был?

— Какой Густав? — не менее осторожно переспросил Бейк.

— Тот, за которого она собралась замуж. И почему его никто не знает? Или все знают, но молчат?

На скулах у врача заиграли желваки. Он резко встал.

— Ничем не могу вам помочь, мисс Эшертон. Ваша кузина не посвящала меня в личные проблемы. Если хотите знать, зачем она приходила, то я скажу

— по поводу беременности… Не в моих правилах разглашать сведения о пациентах, но вы родственница и, судя по всему, вам небезразлична её судьба. Она девушка здоровая и родит здорового ребенка.

Тут совершенно невпопад Грейс заметила:

— У озера нашли её солнечные очки. Недалеко от дома Синклеров. Ваш тоже неподалеку?

Темные глаза мрачно уставились на неё сверху вниз.

— Наша дача в двадцати милях оттуда.

Реплику насчет очков он оставил без внимания.

— К сожалению, ничем больше помочь не могу. У меня срочный вызов.

В приемной Грейс сразу бросилась в глаза неестественная поза сестры, сидевшей на краешке стула. Похоже, она едва успела отскочить от двери.

— Все в порядке, — сказала Грейс девушке, напоминавшей перепуганного зайца. — Моя кузина действительно была беременна.

Сестра, одергивая крахмальный халатик, поспешно шепнула:

— Но приходила она сюда не из-за этого, а из-за человека, который погиб в лесу. Она сидела в этой комнате и плакала. Конечно, я не должна была вам говорить…

— Но почему она пришла именно сюда?

— Так ведь доктора Бейка вызывали на освидетельствование тела, и ваша кузина спрашивала, не был ли Джордан убит.

— Убит?

Девушка торопливо кивнула.

— Ваша кузина так думала, но она ошибалась. Доктор сказал, что произошел несчастный случай.

Грейс уже шагнула к выходу, но обернулась.

— Почему вы мне все это рассказали?

— Потому что ваша кузина была перепугана, до смерти перепугана, мисс Эшертон.

— Не похожа на счастливую невесту?

— Совсем нет. А теперь она исчезла; и доктор не сказал вам правду. Не знаю, почему…

Тут Грейс услышала шаги и самым любезным тоном произнесла:

— Спасибо за подсказку, а то я постоянно в вашем городе теряюсь.

Несчастный случай? Самоубийство? Убийство?

Но её интересовала не гибель Билла Джордана, а исчезновение Виллы.

Грейс, спотыкаясь на булыжной мостовой, спешила на площадь. Последние метры до Польсона она уже бежала.

— Он Свен… Доктор Бейк — Свен. Ульрика — его сестра. И Эбба тоже там была. Все они знают друг друга, — задыхаясь, выпалила Грейс.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Польсон. — Город не так велик…

Польсон совсем замерз, нос и щеки покраснели. Он обнял Грейс за плечи и притянул к себе, словно пытаясь спрятаться от ледяного ветра.

— Пока мы ту не околели, давайте найдем место, где можно поесть. И вы мне все расскажете. Только перестаньте смотреть кругом так, будто увидели убийцу.

— Это не исключено.

— Нужно мне было пойти туда с вами. Так что с ребенком Виллы?

— О нет, аборт тут ни при чем. Мы говорили о Билле Джордане.

Польсон тяжело вздохнул.

— У вас рука, как мерзлая селедка. Давайте поскорей в тепло, маленькая любительница готических романов.

В маленьком полутемном погребке было очень теплом и удивительно уютно.

— Посмотрим, что мы знаем, — сказал Польсон. — Какие у нас доказательства, что Билла Джордана убили?

— Вилла про это что-то знала. Сестра сказала, что она была у жутко перепугана.

— Я думал, вы беседовали с доктором.

Грейс склонилась над тарелкой, отогревая лицо паром. От выпивки потеплело внутри. Она даже стала рассуждать логично.

— Похоже, девушка влюблена в доктора Бейка. И почему-то волнуется из-за того, что именно он давал следствию медицинское заключение. Так что если гибель Билла Джордана не была несчастным случаем, доктор Бейк знает больше, чем говорит.