Глава 13

ТЕО

Я возвращаюсь домой, ощущая себя четырнадцатилетним мальчиком, пробирающимся в родительский дом после того, как улизнул. Лазание и прыжки через забор, чтобы вернуться, определенно способствовали этому ощущению.

Бл*.

Это было слишком хорошо. Слишком чертовски хорошо, чтобы чувствовать себя плохо из-за того, что мы сделали. Я никогда не чувствовал такого мощного освобождения. И я едва начал с ней общаться.

Мне нужно больше.

Я снимаю пальто и туфли и стою в прихожей, чувствуя, что совершенно не нахожу слов.

Какого хрена я опять сопротивлялся этому? Какая у меня была причина?

Эмили.

Но... Эмили нравится Наоми. Разве не так?

Идиот. Вот в чем проблема. Что произойдет, когда мы расстанемся? Что будет, когда мы возненавидим друг друга до глубины души, и мне придется объяснять Эмили, почему они больше не могут быть друзьями?

Что же тогда?

Я поднимаюсь наверх, чтобы проверить ее, и вижу, что она все еще крепко спит, завернувшись в одеяло до самого подбородка.

Я хватаю записку, которую оставил ей на ночном столике, и кладу ее в карман. Ей вовсе не нужно знать, что я уходил.

Я сажусь на кровать и смотрю на нее, а она открывает глаза.

— Я притворялась спящей, — говорит она.

— Притворялась спящей?

— Мне было так хорошо и тепло, — говорит она, — что я просто закрыла глаза, хотя больше не чувствовала усталости.

— А, — говорю я, улыбаясь. — Это всегда приятно чувствовать.

— Почему ты так улыбаешься? — спрашивает она меня.

Я хмурюсь и напрягаюсь.

— Как «так»?

— Ты никогда так не улыбаешься, твои глаза как щелочки и вокруг много морщинок.

— Ну спасибо, — говорю я. — Мне нравится быть морщинистым.

— Это хорошо, — говорит она. — Тебе надо почаще так улыбаться.

* * *

В понедельник, как только я возвращаюсь домой, после того, как отвез Эмили в школу, я пытаюсь сосредоточиться на работе.

Но я не могу, мои глаза все время блуждают по экрану. Я не могу заставить себя сосредоточиться.

«Тебе надо почаще так улыбаться», — голос Эмили эхом отдается в моей голове.

— Она практически дала мне добро, — шепчу я про себя. — И Эмили действительно нравится Наоми.

Я беру в руки мобильник и набираю сообщение для Наоми.

«Наши планы на утро все еще в силе?»

И нажимаю кнопку «Отправить».

Чертовски глупо. После смерти ее мамы я пообещал себе, что дам Эмили стабильное окружение. А Наоми... черт, я мог бы поступить и похуже. Гораздо хуже.

Я вел себя образцово в течение семи лет, с тех пор как узнал, что я отец. Неудивительно, что у меня были узлы. Глубокие.

Мой телефон вибрирует на столе, я хватаю его и вижу:

«Я готова».

Я даже не потрудился надеть пальто. Я выхожу за дверь и перелезаю через забор, как будто я олимпийский прыгун с шестом.

Я приземляюсь в снег с той стороны забора, где живет Наоми.

И замираю.

Насколько жалко я буду выглядеть, если появлюсь сразу после того, как она мне написала? Парень не должен выглядеть отчаявшимся. Черт возьми, я же... не в отчаянии. Просто прошло чертовски много времени. Эмили теперь мой мир, но значит ли это, что в этом мире нет места для кого-то вроде Наоми?

Черт, как же тут холодно. Я не надел пальто, потому что спешил в SPA, но теперь я стою здесь на холоде и снова все обдумываю.

Если бы Эмили ненавидела ее всей душой, я бы никогда этого не сделал. Если бы Эмили была просто дружелюбнее к ней... Я бы тоже не стал этого делать. Но Эмили она очень сильно нравится. Значит стоит рискнуть, не так ли?

Я снова начинаю идти, а потом понимаю, что не знаю, куда мне идти — в ее трейлер или в SPA. Фургон стоит ближе, поэтому я стучу в дверь и жду, пока холод не начинает пробирать меня до костей.

Проходит время, а ответа нет. Хорошо, значит она в SPA-салоне.

Я добираюсь до SPA и толкаю дверь. Не заперто.

Войдя в вестибюль, я вижу, что Наоми стоит в приемной и читает журнал.

Может быть, дело в ее руках и поцелуе, или, может быть, то, что она стала настолько важна для Эмили, но эта улыбка, кажется, лучезарней, чем когда-либо. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь в ответ.

— Ты действительно хочешь научиться массажу? — спрашивает она.

Я киваю.

— По-настоящему, — говорю я. — Я знаю, что не смогу всему научиться всего за один сеанс, но это будет началом.

— Ладно, — говорит она, кивая, — пошли.

Она бросает журнал на стол и вскакивает на ноги. Я иду за ней по коридору, и мы заходим в ту же комнату, что и в прошлый раз. Только на этот раз... массажист тут я.

— Так, эм, — говорит она. — Я приведу себя в порядок, если ты не против подождать снаружи.

Я киваю и выхожу в коридор.

Я очень нервничаю. Я действительно хочу изучить некоторые из тех приемов, которые она мне показала — разминание узлов. А еще я очень хочу избавить ее от большого тугого узла между ее ножек. Так же, как она сделала это для меня. Я не так уж и нервничаю по этому поводу — я знаю, как заставить женщину кончить.

— Готово, — говорит она.

Я захожу внутрь и вижу, что она уже лежит на столе с полотенцем поверх своей нижней половины тела. Я подумал о том, что она пропустила момент с халатом.

— Обычно, — говорит она, глядя на меня, опершись лицом на руки, — рядом с тобой будет учитель, который покажет, как делать массаж пациенту. Поскольку нас всего двое, мне придется тебя учить без всяких демонстраций.

— Ты вчера продемонстрировала, — говорю я. — Я помню, какие части рук ты использовала. Костяшки пальцев, внутренняя часть ладони.

Она улыбается — черт, ну и улыбка.

— Окей, тогда иди и встань рядом со мной. Тебе нужно начать со спины и плеч. Здесь более крупные мышцы и больше площади для работы. Мелкие части, такие как руки, являются самыми трудными.

Я эксперт по массажу клитора, но, когда придет время, я не буду об этом говорить, я просто покажу ей это. Я нежно кладу руки ей на спину и чувствую, как ее нежная кожа начинает напитывать меня теплом. Так и подмывает просто провести руками по всему ее телу — совершенно забыв о массаже — желание просто почувствовать ее очень сильно.

Я сдерживаю свое желание.

— Что дальше?

— Тебе нужно просто начать массировать с достаточным давлением. Ты расслабляешь мои мышцы, но также ищешь узлы или участки напряжения или боли.

Я начинаю работать.

— Сильнее, — говорит она.

Дьявольская ухмылка расплывается на моем лице, но я держу язык за зубами. Значит, ей это нравится, да?

Я нажимаю сильнее, используя внутреннюю часть моей ладони, как это делала со мной Наоми.

— Хорошо, — говорит она.

Я медленно двигаюсь вдоль ее верхней части спины и плеч, и в конце концов я чувствую место чуть ниже ее лопаток, которое кажется более жестким, чем окружающие области.

— Кажется, я нашел узел, — шепчу я.

— Ммм, — говорит она. — Так сосредоточься на нем, двигайся медленно — сантиметр за сантиметром. Одновременно увеличивая нажим.

Я делаю то, что она говорит. Я усерднее работаю ладонями и чувствую, как напрягаются ее затекшие мышцы спины. Она поворачивает голову и прижимается лицом к маленькому отверстию в столе, так что теперь я могу видеть только ее затылок.

Ее голос доносится снизу:

— Я опустила голову, чтобы спина была прямой. Это должно облегчить тебе работу.

Я чувствую, как двигаются ее мышцы, когда она заканчивает укладываться, и я сильнее разминаю узел.

— Хорошо, — говорит она. — Чертовски хорошо, Тео.

— Может быть, я и прирожденный мастер в этом деле, — говорю я, ухмыляясь. — Просто еще одна вещь, которую нужно добавить к списку врожденных талантов.

— Не надо задирать нос, — говорит она. — Мой стиль преподавания предусматривает либеральное использование похвалы.

Я смеюсь и увеличиваю нажим. Я чувствую, как узел расслабляется, а затем напряжение спадает. Я ощупываю все вокруг, но больше не чувствую узел.

— Наверное, у меня получилось? — спрашиваю я.

— Это был самый легкий случай, — отвечает она.

— Ну, конечно, — говорю я, закатывая глаза.

Я работаю вокруг всей ее спины. Я нахожу еще два узла: один внизу — у нее на пояснице, другой вверху — на шее. Я разминаю нижний, но мне никак не удается справиться с верхним.

— А вот этот крепко засел, — бормочу я.

— Шея — это очень хитрая часть тела, — говорит она. — Если не знаешь, что к чему, то ты не можешь просто вдавить костяшки пальцев в позвоночник пациента. Оставь, Тео.

— Думаю, что смогу справиться... — я упираюсь костяшками пальцев в ее позвоночник.

— Ай! — вскрикивает она, все ее тело напрягается, и она приподнимается на локтях. Она снова смотрит на меня с яростным хмурым взглядом, но я не смотрю на ее лицо. Я смотрю на ее полностью обнаженную грудь. Ее грудь выглядит невероятно, даже свисая вниз, как сейчас они выглядят упругими. Ее чертовы соски так и умоляют, чтобы их пососали, и...

Она ловит мой взгляд. Ее лицо заливает румянец, и она падает обратно, все еще глядя на меня.

— Извини, — говорю я.

Она закатывает глаза.

— Я хотел сказать, что совершенно не раскаиваюсь, потому что они выглядят чертовски привлекательно.

Она нервно смеется:

— Думаю, ты уже закончил со спиной. Я не хочу, чтобы ты снова трогал мой позвоночник. Если бы это был экзамен в школе массажа, ты бы его провалил.

— Не думаю, что в первый же день меня бы экзаменовали, — говорю я, в свою защиту.

— Ну, — говорит Наоми. — Учитывая, насколько ты прирожден и искусен во всем, они могли бы сделать ускоренную программу для такого таланта, как ты, и она могла бы включать в себя экзамен в первый же день.

— Приму к сведению, — говорю я. — Я поторопился с выводами. Почувствовал себя слишком самоуверенным. Хочешь, я попробую помассировать твои руки, или... на ногах много больших мышц, да?

— На самом деле тебе будет легче работать с животом, — говорит она. — А так как ты уже видел мою грудь...

Она переворачивается. Ее груди колышутся и покачиваются, когда она ложится на спину. Мои глаза чуть не вылезают из орбит. Я не думал, что будет так легко заставить ее перевернуться. Но...

— Сделай мне настоящий массаж, — говорит она, улыбаясь мне. — Ищи узлы. Начни с моего живота.