Еще один тип офицера военного времени представляли собой прапорщики запаса — лица 1-го разряда по образованию, сдавшие в мирное время после службы в строю офицерский экзамен. Это был более пожилой контингент: в запасе прапорщики состояли 12 лет, а затем зачислялись в ополчение, но в годы войны множество их (в возрасте уже за 40) было призвано и из ополчения. Наконец, довольно широко практиковалось производство в офицеры без окончания военно-учебных заведений, непосредственно в частях — как из вольноопределяющихся (лиц с правами на производство по гражданскому образованию), так и лиц без образовательного ценза — подпрапорщиков и унтер-офицеров за боевые отличия.

Надо сказать, что представления как об общей численности произведенных в офицеры лиц, так и о числе офицеров, остававшихся в живых на момент крушения российской государственности в конце 1917 г. до сих пор не отличались точностью и заметно разнились, обычно не превышая 250–300 тыс. чел. Однако в ходе работы последних лет по персональному учету всех лиц, произведенных в офицеры в 1900–1917 гг. (по «Высочайшим приказам о чинах военных», приказам главнокомандующих фронтами и военными округами, а также материалам Главного штаба и сохранившихся фондов ряда школ прапорщиков) обнаружилось, что число произведенных в офицеры в годы войны на самом деле значительно больше. Причем то число произведенных, которое удалось точно установить (эти лица известны поименно), представляет лишь минимальную цифру, поскольку списки ряда выпусков так и не удалось найти.

Накануне войны на службе находилось примерно 46 тыс. офицеров (в т.ч. 1,6 тыс. — Отдельного корпуса пограничной стражи и 1 тыс. — Отдельного корпуса жандармов, а также несколько сот офицеров, занимавших должности по гражданскому ведомству). В июле в офицеры было произведено ещё около 5 тыс. чел. — обычный летний выпуск училищ 1914 г. и прапорщики запаса этого года, которых из-за надвигающейся войны не уволили в запас, а оставили в армии. После мобилизации, за счет поступивших из запаса и отставки, офицерский корпус увеличился до 80 тысяч (прапорщиков запаса в предвоенное десятилетие производилось в среднем примерно по 2 тыс. в год). 1 октября был произведен досрочный выпуск общевойсковых училищ (набора 1913 г.) и 24 августа и 1 декабря — досрочные выпуски специальных училищ (набора 1912–1913 гг.) — всего 3,5 тыс. чел. (ещё подпоручиками). Наконец, произведенный 1 декабря первый сокращенный выпуск общевойсковых училищ (прапорщиками) дал ещё более 4 тыс. офицеров.

Ниже приводятся сведения о минимальном числе офицеров, произведенных военными училищами в 1915–1917 гг., а также школами прапорщиков. Пехотные училища выпустили за эти годы 63 430 чел., в т.ч. Павловское — 5 117, Александровское — 10 255, Алексеевское — 7 390, Владимирское — 4 434, 1-е Киевское (Константиновское) — 4 059, 2-е Киевское (Николаевское) — 3 393, Казанское — 4 420, Виленское — 5 703, Чугуевское — 6 650, Одесское — 3 018, Тифлисское — 3 905, Иркутское — 3 172 и Ташкентское — 1 502; Пажеский корпус выпустил во все рода войск 412 чел. Кавалерийские училища выпустили за это время 2 475 чел. (Николаевское — 1 200, Елисаветградское — 858, Тверское — 417), казачьи — 2 579 (1 866 Новочеркасское и 712 Оренбургское), артиллерийские — 8 903 (2 968 Михайловское, 3 066 Константиновское, 2 072 Сергиевское и 797 Николаевское), инженерные — 1 894 (1 206 Николаевское и 688 Алексеевское), Техническое артиллерийское — 175 (до 1917 выпускало гражданскими чинами) и Военно-топографическое — 131. Всего, таким образом — 79 587 чел., а с учетом послеавгустовских выпусков 1914 г. — примерно 87,1 тыс. Однако был ещё последний, октябрьский выпуск 1917 г. (списков которого найти пока не удалось), который, судя по предшествующим ему летним выпускам, должен был составить не менее 5 тыс. чел. Таким образом, минимальное число офицеров, выпущенное военными училищами после мобилизации, составляет 92 тыс. чел.

Данные по их выпускникам школ прапорщиков (всего их было 49, в среднем они сделали по 9–10 выпусков) за все время их существования таковы. Киевские: 1-я — 3 731, 2-я — 3 902, 3-я — 3 126, 4-я — 2 515, 5-я — 2 362. Московские: 1-я — 2 014, 2-я — 4 209, 3-я — 3 731, 4-я — 3 476, 5-я — 2 846, 6-я — 1 425, 7-я — 252; Петергофские: 1-я — 4 838, 2-я — 3 939, 3-я — 4 182, 4-я — 563; Ораниенбаумские: 1-я — 4 143, 2-я — 4 288; 1-я, 2-я, 3-я и 4-я Петроградские (временные) — 984; Одесские: 1-я — 3 819, 2-я — 3 506; Омские: 1-я — 1 867, 2-я — 1 730; Иркутские: 1-я — 3 889, 2-я — 3 389, 3-я — 2 526; Казанские: 1-я — 2 692 2-я — 2 009; Тифлисские: 1-я — 4 625, 2-я — 3 715, 3-я — 3 266, 4-я (ополчения) — 2 963; Житомирские (Юго-Западного фронта); 1-я — 3 549, 2-я — 1 841; Душетская школа прапорщиков выпустила 2 659 чел., Горийская — 3 335, Телавская — 3 090, Чистопольская — 2 478, Саратовская — 2 529, Оренбургская — 3 694, Ташкентская — 1 840, Гатчинская (Северного фронта) — 2 366, Псковская (Западного фронта) — 4 946, Екатеринодарская казачья — 567, Школа прапорщиков инженерных войск (Петроград) — 2 423, Военно-топографическая — 133. Всего — 131 972 чел. Однако и эти данные не полны, поскольку не удалось найти списки ряда выпусков Киевских школ (в основном лета-осени 1917 г.), десяти точно состоявшихся выпусков других школ и, возможно, ещё такого же числа выпусков конца 1917 г., сведений о которых нет. А это, как минимум, ещё 10 тыс. чел. Таким образом, школами прапорщиков было подготовлено примерно 140 тыс. офицеров.

Минимальная цифра произведенных в офицеры помимо военно-учебных заведений — 24 853 чел., но ещё какое-то число (в основном они производились приказами командующих фронтами) не успело пройти утверждение в Высочайших приказах. Наконец, несколько сот человек поступило из отставки и после мобилизации — в 1915–1917 гг. и несколько сот было переименовано из гражданских чинов. В морском ведомстве на конец октября числилось 7,5 тыс. офицеров, с учетом потерь за войну — до 8 тыс. Таким образом, с учетом послемобилизационой численности офицерского корпуса (без флота) 80 тыс. чел. общая численность лиц, носивших во время войны офицерские погоны, не могла составлять менее 347 тысяч (92 тыс. пополнения из военных училищ, 140 тыс. — из школ прапорщиков, 25 тыс. — из нижних чинов, около 2 тыс. из иных источников и 8 тыс. флот).

Из этого числа следует вычесть потери, понесенные в годы войны. Непосредственные боевые потери (убитыми, умершими от ран на поле боя, ранеными, пленными и пропавшими без вести) составили свыше 70 тыс. человек (71 298, в т.ч. 208 генералов, 3 368 штаб– и 67 772 обер-офицера, из последних 37 392 прапорщика). Однако в это число, с одной стороны, входят оставшиеся в живых и даже вернувшиеся в строй, а с другой, — не входят погибшие от других причин (несчастных случаев, самоубийств) и умершие от болезней. Поэтому, чтобы выяснить, сколько офицеров оставалось в живых к концу 1917 г., следует определить приблизительное число погибших (убитых, умерших в России и в плену и пропавших без вести). Число убитых и умерших от ран по различным источникам колеблется от 13,8 до 15,9 тыс. чел., погибших от других причин (в т.ч. в плену) — 3,4 тыс., оставшихся на поле сражения и пропавших без вести — 4,7 тыс., то есть всего примерно 24 тыс. человек. Следовательно, если даже принимать во внимание возможный недоучет потерь, к концу 1917 г. в живых оставалось (считая и находившихся в плену, ещё не вернувшихся в строй по ранениям и уволенных в отставку) примерно 320 тыс. офицеров. Численность врачей и иных военных чиновников (увеличившаяся почти вдвое за вторую половину 1917 г.) составляла около 140 тыс. человек. Таким образом, вместе с гражданскими чиновниками (значительная часть которых в годы войны стала офицерами и военными чиновниками) численность служилого слоя не превышала в это время 600 тыс. чел.

Будучи основной опорой российской государственности, этот слой встретил большевистский переворот, естественно, резко враждебно. Хотя в сопротивлении непосредственно участвовала лишь часть его, но среди тех, кто оказывал сопротивление установлению большевистской диктатуры в стране, представители служилого сословия (вместе с потенциальными его членами — учащейся молодежью) составляли до 80–90%. Судьбы представителей служилого слоя складывались различным образом (в значительной мере в зависимости от места проживания и семейного положения); можно выделить следующие группы: