Поиск
* * *
Солнце — долу,
Месяц — в гору,
Челнок с горы нá гору.
Оставался б, мальчик, дома,
Обирал бы ягоды…
В сапожке казанском ногу
На борток поставил он.
Окиянскую дорогу
Мерит взором сабельным.
То не меч с мечом,
Не клинок с клинком —
То пресветлый взор
С заревым лучом —
Взор державный с лучом державным
В поединке схватились славном.
Под ногою хлябь-трясина
Дурь ведет опасную.
Мерься, мерься, взор пресиний,
С тою саблей красною!
Докажи: не трус ты скверный,
Не сопля в халатике!
С самим воинством вечерним,
Мол, играл в солдатики.
То не ладан-пар
От воды встает,
То войскам — гусляр
Производит смотр.
Не крестьянским полкам голодным —
Золотым облакам Господним.
— Выходи — сам хан татарский —
Поравняюсь силою!
Возводи меня на царство,
Рать ширококрылая!
Надоело промеж нянек
Брать цветник атакою!
Никакой я вам не пряник,
Не миндаль, не патока! —
То не два крыла —
В золотой костер,
То Царевич наш
Две руки простер,
Две руки свои разом поднял
В золотую зарю Господню!
(Не кичись своим обхватом,
Грудь Первопрестольная!
Семихолмие — Москва-то,
Хлябь — тысячехолмие!
Величай нас, люд сермяжный,
По имени-отчеству!
На морском холму на кажном —
Вóт наше Высочество!)
То не просто — конь
В боевой огонь,
Без стремян-подков
Острогрудый конь —
По морским заповедным чащам,
С белым всадником, ввысь глядящим.
А навстречу — из чертога —
Кто — в броню закованный?
Не ему ли дать дорогу
Войска — на две стороны?
К гусляру простерты длани,
За плечьми-просторами
Разошлась двумя крылами
Рать золотоперая…
То не меч честной
Мечу держит речь,
То булавка-сон
Промеж хилых плеч,
То острожник двух рук ревнивых
Женской местью сражен в загривок.
* * *
Над орленком своим — орлица,
Над Царевичем — Царь-Девица.
— Бог на небе — и тот в аду,
Ворон в поле, мертвец в гробу,
Шептуны, летуны, ветрогоны,
Вихрь осенний и ветр полудённый,
Всé разбойнички по кустам,
Хан татарский, турецкий султан,
Силы — власти — престолы — славы —
Стан пернатый и стан шершавый,
Ветер — вóды — огонь — земля,
Эта спящая кровь — моя!
Царю не дам,
Огню не дам,
Воде не дам,
Земле не дам.
Ребенок, здесь спящий,
Мой — в море и в чаще,
В шелках — под рогожей —
Мой — стоя и лежа,
И в волчьей берлоге,
И в поздней дороге,
Мой — пеший и конный,
Мой — певчий и сонный.
Ребенок, здесь спящий,
Мой — в горе и в счастье,
Мой — в мощи и в хвори,
Мой — в пляске и в ссоре,
И в царском чертоге,
И в царском остроге,
В шелках — на соломе —
Мой — в гробе и в громе!
В огне и в заразе,
В чуме и в проказе,
Мой — в сглазе и в порче,
Мой — в пене и в корчах,
В грехе и в погоне,
Мой — в ханском полоне,
Мой — есть он дотоле
И будет — доколе:
Есть страж — в раю,
Не-наш — в аду,
Земля — внизу,
Судьба — вверху.
* * *
Чтó это вдруг стальным лучом
Рассекло луч вечерний?
То Дева-Царь своим мечом
Клянется, саблей верной.
Припав к головочке льняной,
Ресницы-нежит-стрелы:
«Сама виной, сама виной, —
Гордыня одолела!
Видали вы такую стать,
Чтоб вдруг ребеночку не спать?
Да мне твой взор и спящий,
Всех царств небесных — слаще!
Кто спит — тот пьян, кто спит — тот сыт.
Да, цветик благовонный!
Есть Толстый Царь, есть Тонкий Царь,
Ты Царь мой будешь — Сонный!
Чуть что не так — и двор сквозной,
И дом дружку заказан…
Хоть и хорош, как заказной, —
У Бога не заказан!»
С великой нежностью ему
Разглаживает шнур-тесьму,
Лик-наклоняет-солнце
На белое суконце.
И вдруг — будь счастлив, паренек,
Что сон твой непритворный! —
Белого поля поперек
— Пропала! — волос черный!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: