Поиск
<18 марта 1922>
«От меня — к невемому…»
От меня — к невемому
Оскользь, молвь негласная.
Издалёка — дремленный,
Издалёка — ласканный…
У фаты завесистой
Лишь концы и затканы!
Отпусти словеснице
Оскользь, слово гладкое!
(Смугловистым ящером
Ишь — в меха еловые!)
Без ладони — лащенный,
За глаза — целованный!
Даль — большая вольница,
Верстовым — как рученькой!
Велика раскольница
Даль, хужей — прилучница!
Сквозь замочну скважину
В грудь — очьми оленьими.
Через версты — глаженный,
Ковыли — лелеянный!
За турецким за морем
Дом с цветными стеклами.
От меня — к незнамому
Выскох — ух! — высоконький!
Сверх волны обманчивой
В грудь — дугою лютою!
Через хляби — нянчанный,
Берега — баюканный…
Таковы известьица
К Вам — с Руси соломенной!
Хороша словесница:
Две руки заломлены!
Не клейми невежею
За крыло подрублено!
Через копья — неженный,
Лезвия — голубленный…
Март 1922
«Знакомец! Отколева в наши страны…»
Знакомец! Отколева в наши страны?
Которого ветра клясть?
Знакомец! С тобою в любовь не встану:
Твоя вороная масть.
Покамест костру вороному — пыхать,
Красавице — искра в глаз!
— Знакомец! Твоя дорогая прихоть,
А мой дорогой отказ.
Москва, 18 марта 1922
«Без повороту и без возврату…»
Без повороту и без возврату,
Часом и веком.
Это сестра провожает брата
В темную реку.
Без передыху и без пощады
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Это сестра оскользнулась взглядом
В братнюю руку.
«По Безымянной
В самую низь.
Плиты стеклянны:
Не оскользнись.
Синее зелье
Всвищет сквозь щели.
Над колыбелью —
Нищие пели:
Первый — о славе,
Средний — о здравье,
Третий — так с краю
оставил:
Жемчугом сыпать
Вслед — коли вскличут»…
Братняя притопь.
Сестрина причеть.
28 марта 1922
«Божественно и безоглядно…»
Божественно и безоглядно
Растет прибой
Не губы, жмущиеся жадно
К руке чужой —
Нет, раковины в час отлива
Тишайший труд.
Божественно и терпеливо:
Так море — пьют.
<1922>
«Есть час на те слова…»
Есть час на те слова.
Из слуховых глушизн
Высокие права
Выстукивает жизнь.
Быть может — от плеча,
Протиснутого лбом.
Быть может — от луча,
Невидимого днем.
В напрасную струну
Прах — взмах на простыню.
Дань страху своему
И праху своему.
Жарких самоуправств
Час — и тишайших просьб.
Час безземельных братств.
Час мировых сиротств.
11 июня 1922
«Лютая юдоль…»
Лютая юдоль,
Дольняя любовь.
Руки: свет и соль.
Губы: смоль и кровь.
Левогрудый гром
Лбом подслушан был.
Так — о камень лбом —
Кто тебя любил?
Бог с замыслами! Бог с вымыслами!
Вот: жаворонком, вот: жимолостью,
Вот: пригоршнями: вся выплеснута
С моими дикостями — и тихостями,
С моими радугами заплаканными,
С подкрадываньями, забарматываньями…
Милая ты жизнь!
Жадная еще!
Ты запомни вжим
В правое плечо.
Щебеты во тьмах…
С птицами встаю!
Мой веселый вмах
В летопись твою.
12 июня 1922
Земные приметы
«Так, в скудном труженичестве дней…»
Так, в скудном труженичестве дней,
Так, в трудной судорожности к ней,
Забудешь дружественный хорей
Подруги мужественной своей.
Ее суровости горький дар,
И легкой робостью скрытый жар,
И тот беспроволочный удар,
Которому имя — даль.
Все древности, кроме: дай и мой,
Все ревности, кроме той, земной,
Все верности, — но и в смертный бой
Неверующим Фомой.
Мой неженка! Сединой отцов:
Сей беженки не бери под кров!
Да здравствует левогрудый ков
Немудрствующих концов!
Но может, в щебетах и в счетах
От вечных женственностей устав —
И вспомнишь руку мою без прав
И мужественный рукав.
Уста, не требующие смет,
Права, не следующие вслед,
Глаза, не ведающие век,
Исследующие: свет.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: