Еще вчера Фейт вела привычный размеренный образ жизни, который, казалось, ничто не может нарушить. Прошло всего лишь двенадцать часов с того момента, когда на пороге ее дома появилась сестра Паула, а какой беспорядок она уже сумела внести в ее жизнь!

Паула была любимицей у родителей. Рано повзрослев, она покинула родительский дом, мечтая о карьере актрисы. Мать и отец всячески поощряли ее желание и способствовали его осуществлению. Фейт же, робкая и застенчивая, всегда находилась в тени сестры. Она любила рисовать и сумела добиться больших успехов, иллюстрируя книжки для малышей.

Еще ребенком Паула постоянно попадала в какие-то передряги, ввязывалась в самые безрассудные, иногда просто опасные авантюры, абсолютно не думая о последствиях. Она могла собрать компанию мальчишек и устроить поход в лес или, взяв без разрешения у проживавшего неподалеку рыбака лодку, пускалась в романтические путешествия по реке, чем вызывала необычайный переполох не только в своей семье, но и в округе. Фейт, будучи старшей сестрой, хотя она родилась всего на десять минут раньше, приходилось часто успокаивать рассерженных соседей и даже брать на себя вину за проделки сестры.

После окончания средней школы Паула переехала в Лос-Анджелес, где работала официанткой, пока не получила маленькую роль в кино. Через некоторое время она отправилась в Нью-Йорк и стала выступать в развлекательном шоу.

Фейт же, выдержав конкурс, получила право на бесплатное обучение в художественном колледже Сиэтла. Учеба давалась ей легко, работы, выполненные Фейт, всегда высоко ценились преподавателями. Она начала успешно сотрудничать с издательствами и получила репутацию художника со своим собственным стилем, иллюстрации которого близки и понятны детям.

Живя в разных концах страны, сестры практически не встречались. Впрочем, они не переживали по этому поводу. Их взгляды на жизнь и людей были диаметрально противоположными. Между ними не существовало того единения, которое порой встречается между близнецами. То, что имело огромное значение для одной, было абсолютно неважным для другой.

Паула даже не была на свадьбе Фейт. С момента последней их встречи прошло два года. Да и способствовало тому весьма печальное событие: похороны Эрики.

Внезапный приезд Паулы удивил Фейт, но ни с чем не сравнимое изумление она испытала, услышав ее необычную просьбу: оставить на несколько дней у себя малыша Ники, пока сестра будет решать очередные, но сейчас необычайно важные возникшие в ее жизни проблемы.

Громкий плач Ники стал еще более нетерпеливым и быстро вернул Фейт к реальности. Она подошла к шкафу и достала чистые пеленки. Ребенок негодующе размахивал ручонками, сучил ножками. Ловко пеленая мальчика, она нежно смотрела на розовощекого ангелочка, не переставая ласково с ним разговаривать. Наконец, заботливо поддерживая головку, подняла малыша с пеленального столика, под который приспособила свой туалетный. Запах младенца, ни с чем не сравнимый, окутал ее.

И вновь мысли вернули ее в прошлое, она вспоминала о другом ребенке — о своей дочери Эрике.

Эрика родилась недоношенным ребенком, с врожденной патологией. Через пять дней после рождения девочка умерла. Пытаясь справиться с нахлынувшей болью, Фейт крепко сжала зубы. Дверь в прошлое закрыта, оно слишком болезненное, чтобы его ворошить.

Повернувшись, она увидела высокую фигуру Макэндрю. Он остановился в дверном проеме и внимательно следил за ее движениями.

— Я поражен произошедшими в тебе переменами, — заметил Джаред, отходя в сторону и пропуская ее в дверь, — ты все делаешь так, как будто занималась этим всю жизнь. Ты что, посещала курсы по уходу за ребенком? — спросил он с иронией в голосе.

Фейт промолчала и прошла на кухню.

— Скажи мне, а кто владелец этого дома? — допытывался Джаред, последовав за ней. — Один из твоих друзей-актеров или бывший любовник?

Фейт опять оставила его вопросы без ответа, взяла бутылочку с молочной смесью и села в кресло-качалку перед окном, из которого открывался прекрасный вид на залив. Огромная гора вдали была похожа на медведя, который прилег отдохнуть. Вершина горы густо поросла лесом и от этого издали казалась накрытой пушистым, но коротким одеялом — склоны круто обрывались в воду, обнажая скалистые берега. Широкая морская гладь была подернута легкой зыбью, над ней кружились немногочисленные чайки, время от времени опускавшиеся на воду в поисках корма.

Фейт посмотрела на Ники. Его маленький ротик жадно искал соску.

Капнув смесь себе на запястье, Фейт проверила, насколько она нагрелась. Чувствуя, что еда где-то рядом, малыш еще больше раскапризничался. Фейт устроила ребенка поудобнее у себя на руках, и через несколько секунд раздалось его причмокивание. Прикрыв глаза, женщина стала нежно покачивать мальчика.

Джаред тяжело опустился в старое большое кресло, стоящее напротив. Веки его сомкнулись, на усталом лице появилось выражение умиротворения.

Фейт стала внимательно рассматривать его. Широкий лоб, прямой нос, чувственные полные губы, копна черных как смоль волос, и на щеке привлекательная ямочка, о которой накануне упоминала Паула. Глаза окаймлены густыми пушистыми ресницами. Джаред был красив той истинно мужской красотой, которая так нравится многим женщинам, так привлекает их. Руки его свободно лежали на подлокотниках кресла.

Посмотрев еще раз на малыша, женщина опять мысленно вернулась к событиям вчерашнего дня.

Паула появилась на пороге дома Фейт совершенно неожиданно. Она выглядела очень усталой, волосы были взъерошены, костюм помят и явно не первой свежести, что было не похоже на нее. Но больше всего Фейт удивил ребенок, который начал капризничать.

— У меня такие проблемы! — сказала Паула, внося коляску и сумку с пеленками. — Я не знаю, куда мне еще идти.

Удивлению Фейт не было предела.

— Это твой ребенок? — спросила она, чувствуя, что задает дурацкий вопрос.

— Да, мой, — кивнула Паула, тяжело вздохнув. В голосе ее не было ни радости, ни гордости. — Я не хотела никакого ребенка, — продолжила она, — просто забыла выпить таблетки… вот и все.

— Вот и все? — повторила вслед за ней Фейт, рассматривая Паулу и стараясь встретиться с ней взглядом, чтобы получить ответ на готовый вырваться вопрос: думала ли сестра когда-нибудь о последствиях своих поступков?

— Ты же не собираешься читать мне сейчас нотацию?

— Нет, не собираюсь, — заверила Фейт. — Надеюсь, родители знают о твоем ребенке. Ты уже сказала им? Они, должно быть, сильно возмущены случившимся.

— Нет, не сказала, — призналась Паула. — Я не могла, — добавила она тише.

— Понимаю, — кивнула Фейт, в который раз поражаясь безрассудности сестры. От Фейт не ускользнули ни бледность ее лица, ни беспокойство во взгляде. — Ну, скажи мне, какие проблемы в твоей жизни на этот раз?

— Это сложно, — ответила Паула, стараясь не смотреть сестре в глаза.

— А когда твоя жизнь не была сложной? Тебе просто везет на сложности!

Паула вспыхнула, но попыталась улыбнуться.

— Я знаю. Но на этот раз… на этот раз проблемы мне точно не по силам, — заключила она со вздохом.

Фейт замолчала, зная по опыту, что расспрашивать сестру в такой ситуации бесполезно. Паула все расскажет, если только сама этого захочет. Она терпеть не могла, когда кто-то приставал к ней и задавал вопросы, на которые она не хотела отвечать.

— Когда родился ребенок? — все же решилась спросить Фейт. — Кто его отец? Я его знаю?

— Малыш родился пятнадцатого сентября.

— Значит, две недели назад. А кто отец?

— Его имя Джаред Макэндрю. Он не актер, — поспешно добавила Паула, — если это имеет значение. Но его мама была актрисой, хотя дело не в этом…

— Не актер, — прокомментировала Фейт сухо.

— Он адвокат, если уж тебе так интересно, — уточнила Паула, усмехнувшись.

— Адвокат! — Фейт была поражена. — Ты — и адвокат?