— Осторожно, дорогая, — ответил тогда Кренстон. — Мы ведь не детективы. Наше дело — составить отчет по тем цифрам, что нам предоставляет клиент. Так что осторожность и еще раз осторожность, — повторил он, подмигнув ей.

Синди и не вспомнила бы о Сэме Александере, если бы не натолкнулась на него снова. Причем дважды. И где? Именно здесь, думала Синди, снова поднимаясь в бухгалтерию «Кенкейд Энтерпрайзиз». Неужели он пытается всучить «Кенкейд Энтерпрайзиз» свою разграбленную бумажную фабрику?

И между прочим, запросто может добиться успеха, принимая во внимание методы Клэя Кенкейда. Ведь он не только скупает убыточные предприятия. Зачастую он еще и принимает на работу тех самых людей, что довели эти предприятия до разорения, а иногда даже оставляет их в качестве партнеров. До сих пор ему невероятно везло. Нет, она просто обязана его предупредить.

Ну да, конечно. Вот так, ни с того ни с сего, заявится к нему в кабинет с сообщением: «Я тут встретила одного субъекта в лифте… и подумала, что вы, возможно, собираетесь заключить с ним сделку… так вот, лично я считаю, что это скользкий тип».

Если уж на то пошло, какое значение имеет одно гнилое яблоко в целой корзине подобранных Кенкейдом фирм? В конце концов, он уже большой мальчик. Сам разберется.

Но все таки… несмотря на весь его апломб, в нем есть что-то такое… доверчивое, что ли. Пожалуй, даже неоправданно доверчивое.

Тут Синди заметила на своем столе адресованный лично ей конверт. Она распечатала его.

«Мистер Клэй Кенкейд покорнейше просит…»

Как необычно. Предусмотрительно. И мило. Предоставить ей — она сосчитала — десять вариантов на выбор! И это не кто-нибудь, а Клэй Кенкейд!

Синди вновь взглянула на листок. Такое впечатление, что он в самом деле хочет увидеть ее. Она почувствовала себя… особенной.

Она села за машинку и отпечатала ответ:

Клэй сам поразился той радости, что охватила его, когда он увидел в вестибюле Синди. В душе он опасался, что она передумает.

Она читала брошюру и не сразу его увидела. Легкое вязаное темно-коричневое платьице без рукавов, очень простого покроя, облегало ее хрупкую, но очаровательную фигурку. Разрез сбоку заманчиво приоткрывал стройные ноги в коричневых лодочках.

Клэй предварительно заказал столик в «Ритце», но, когда она подняла на него глаза и улыбнулась, неожиданно изменил свои планы. Пусть в этот вечер она принадлежит только ему!

Синди удивилась, когда такси обогнуло Центральный парк и свернуло на Восемьдесят седьмую улицу, в жилой район. Через несколько минут машина затормозила у одного из старинных домов.

Такси отъехало, и у нее в душе шевельнулось опасение. Синди быстро обернулась к Кенкейду:

— Я предполагала, что нас ждет ужин.

— Конечно. — Он словно поддразнивал ее улыбкой. — Тихая, спокойная обстановка. Непревзойденный шеф-повар… — Подхватив ее под локоть, он шагнул к крыльцу.

Синди не двинулась с места.

— И кто же этот непревзойденный шеф-повар? Все еще ухмыляясь, Кенкейд щелкнул каблуками и склонил голову.

— Вы? Но вы не можете… вы же не… — Она вскинула глаза на скромный особняк. Жилище явно не для такого богача, как Клэй Кенкейд. — Вы… вы что, здесь живете?

Он кивнул.

— Я не думаю… — Синди заколебалась. — Я… предпочла бы ресторан, — довольно неуклюже закончила она.

— Почему не высказать то, что вы в действительности думаете?

— Я… я так и сказала.

— А ваши глаза говорят иное. Хотите, расшифрую? «Вот что, парень, не хватало еще мне остаться с тобой наедине в чьей-то там квартире! Бульварные газеты, насколько мне известно, дают тебе ту еще рекомендацию!»

— Пожалуйста! — прошептала она, оглядываясь на замедлившего шаги прохожего. Со стороны могло показаться, что они ссорятся.

— Извините. — Голос его стал тише, мягче. — Честно говоря, я заказал столик в «Ритце». И мы можем поехать туда, если вы настаиваете. Но когда я увидел вас в вестибюле, когда вы мне улыбнулись… мне вдруг так захотелось провести этот вечер только с вами… Может, все-таки позволите мне самому приготовить для вас ужин? — Он протянул руку. — Обещаю вести себя как джентльмен.

Его взгляд был таким бесхитростным, таким открытым, а слова звучали так честно, что душа Синди не могла не отозваться теплотой и доверием. Синди взяла протянутую ладонь, и они вместе поднялись на крыльцо.

Дверь им открыл седовласый швейцар, но не в униформе, а в обычном темном костюме, и приветливо поздоровался.

На верхний этаж они поднимались в старинном лифте. Синди, оказавшись в тесной кабинке наедине с Клэем, ощутила тревогу и странное возбуждение. Не прошло и минуты, как двери лифта открылись. Клэй повернул ручку и провел ее в свою квартиру.

Шагнув через порог, Синди оказалась в просторной гостиной, прекрасно спланированной, с отделкой, в которой преобладали насыщенные тона, словно подсказанные самой природой. Везде чистота, но у комнаты был жилой вид: чашка кофе и раскрытая газета остались на столике у окна, на полу под диваном брошены кроссовки.

— Значит, здесь вы и живете. — Синди представила себе, как он бегает по утрам по парку, а потом возвращается домой, к утреннему кофе и газете. Обычный человек. Ничего общего с финансовым богом, каким он представал в своей резиденции в пентхаусе.

— Абсолютно один. Устраивайтесь, прошу вас. — Он подхватил кроссовки и исчез за дверью, по-видимому, спальни.

Синди принялась бесцельно бродить по комнате, уговаривая себя сохранять спокойствие. Подошла к камину, взглянула на огромную ветку папоротника в медном кувшине, подняла глаза к картине на стене. Стилизованный городской пейзаж на фоне оранжевого заката, высвечивающего очертания Бруклинского моста. Отличная картина. В ней чувствуется вкус, как и во всем остальном — в мебели, отделке. Должно быть, у него отличный декоратор. И все же она ожидала увидеть более шикарное жилище.

— Выпьете перед ужином? — Клэй снял пиджак и галстук и теперь закатывал рукава рубашки. — Что предпочитаете?

— На усмотрение шеф-повара, — отозвалась Синди, предполагая получить привычный в его кругах «мартини».

Но и здесь ее ждал сюрприз. Клэй ушел на кухню, и до нее донеслось жужжание миксера. Вернулся он с двумя громадными бокалами.

— Восхитительно, — оценила Синди, наслаждаясь свежестью персикового вкуса. Она откинулась на спинку глубокого кожаного кресла. Клэй сидел на диване напротив, вытянув длинные ноги. Его взгляд не отрывался от нее, и у Синди снова заныло в груди от острого чувства ожидания. Но тревоги на этот раз не было. Скорее сладостно-тихая радость, такая же покойная, как атмосфера в его доме. — У вас очень мило. Удобно. Но не совсем то, что я… — она оборвала себя на полуслове.

— Не совсем то, что вы ожидали увидеть? — подсказал Клэй, насмешливо изогнув губы.

— Ну, я… — она запнулась. — Мне представлялась хотя бы прислуга, подающая напитки и блюда…

— Я бы с ума от такого сошел. Не выношу, когда кто-то постоянно крутится под ногами.

— Потому и не женились? — Черт! Синди готова была откусить себе язык. Не хватало еще совать нос в его личную жизнь.

— О, в принципе я не против, — с ухмылкой сказал он. — Но брак… брак — это значит и дети.

Она резко выпрямилась.

— Вы не любите детей?

— Я имел в виду, что неудача в браке плохо отражается на детях. Заявляю это с точки зрения ребенка, которому пришлось иметь дело с четырьмя отчимами.

— Четырьмя! — Она чуть не поперхнулась.

— По очереди, само собой.

Синди никак не могла переварить эту мысль. Влюбляться и выходить замуж четыре… нет, даже пять раз!

— Ваша мать, видимо, была очень… очень привлекательной женщиной, — неловко произнесла она.

— Мама и сейчас хороша, — рассмеялся он. — Живет в Париже со своим пятым мужем. Пятым — и, наверное, самым лучшим. Не считая моего отца, разумеется.