— Дядя твой и научил! Не нравится?

— Классная штука! — Честно сказал именинник, вновь притягивая к себе девушку. А для себя твёрдо решил выяснить, чему ещё учил, и о чём растрепал старый болтун.

Задыхаясь, Катя предложила:

— Пошли в зал, потанцуем.

Столы и так были сдвинуты, а вот диск с невостребованными ранее медляками пришлось поискать. Димке не хотелось портить романтичное настроение современными взвизгами и барабанами.

Он — в костюме, она в открытом платье. Разве что ковёр на полу портил впечатление, танцевали босиком. Но с другой стороны, это и к лучшему. Всё же, когда на ногу наступают босой ногой в носке, гораздо приятнее, чем жёсткой подошвой или каблучком. Но мысли об этом испарились очень быстро. Раньше Димка не понимал, до чего приятно может быть просто танцевать, прижимать к себе гибкое, тоненькое тело, ласкать руками гладкую спину и талию партнёрши, чувствовать её дыхание на шее и вдыхать едва заметный аромат духов.

Пожалуй, танцуй он с Маринкой — да почти с любой из девчонок класса, не преминул бы ухватить "за везде", перевести романтический танец на более эротический лад, крутануть партнёршу, проделать пару акробатических номеров, чтобы между делом обследовать некоторые интересные места. Но Катя была такой: одухотворённой, нежной, как хрупкий цветок. Поступать так с ней казалось… неправильным. Скорее всего, она бы не обиделась, но именинник предпочитал довольствоваться поцелуями и мимолётными касаниями девичьих прелестей.

Подборка мелодий закончилась, но они ещё долго стояли, прижимаясь друг к другу, и слушая дыхание и стук сердца партнёра. Димке потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы сделать шаг назад и отпустить Катю.

— Спасибо… Мне ещё никогда… В общем, ты удивительная. И… Спокойной ночи.

Он едва не побежал, понимая, что ещё немного, и не сможет себя контролировать. Быстрее, в свою комнату, и спать! По-хорошему, стоило бы помочь ей разложить диван в зале, на котором обычно она спала, но ещё немного, и они останутся вдвоём на этом диване. Или на полу, или даже на неубранном столе. Он горел от желания, жаждал продолжения — но разве можно поступать так с НЕЙ?

— Постой! — Девушка догнала Димку в коридоре, ухватила за рукав. Не было ничего проще, чем вырваться из этих тонких пальцев, но он чувствовал себя конём, остановленным на полном скаку, взвившимся на дыбы, но не способным оборвать узду.

— Пойдём. — Катя аккуратно обошла его и повела, всё так же, за рукав, трепещущего и усмирённого.

Димка невольно вздрогнул, а затем облегченно вздохнул, когда прошли мимо двери в его комнату. Там искушение было бы просто нестерпимым. Но двери в туалет и в ванную тоже остались позади. Наверное, она что-то оставила в комнате родителей. Ещё один подарок? Было бы неплохо, постарается сконцентрироваться на подарке, и будет рассматривать его и восхищаться, пока Катя не уйдёт. Она что, сама не понимает, как у него крышу рвёт?

Первое, что он увидел в свете ночника комнаты родителей — расстеленную двуспальную кровать. Это что, гадские одноклассники успели попользоваться родительским гнездом, как сексодромом? Но ведь всё было в порядке, он же проверял. Или это Катя расстелила, пока он диски перебирал? Не, если хочет, пусть ночует здесь, родители не должны обидеться, но с чего это вдруг…

Девушка прошла в центр комнаты, быстро пробежалась пальцами по незаметным застёжкам платья, и вдруг осталась в одних крошечных трусиках. Роскошное одеяние плавно соскользнуло на пол, обласкав по пути все изгибы фигуры и с шелестом приникнув к ковру.

Сердце Димки пропустило пару ударов, а затем грянуло о грудную клетку с такой силой, будто хотело вырваться из ставшей вдруг тесной решётки рёбер. Парня ощутимо качнуло, в голове вдруг стало пусто и звонко, и только одна часть тела не знала сомнений и рвалась в бой.

— Э-э-э, Катя, ты чего? Ну… — Димка ухватился за косяк, лишь бы остановить безумный порыв. Лицо обдало жаром.

— Я тебе не нравлюсь? — Вопрос был неуместен, да и смотрела Катя не в лицо ему, а пониже, на истинный барометр отношений. И даже не глядя туда, Димка знал, что та, самая правдивая часть тела, уже ответила: "Мы с хозяином тебя просто обожаем!".

Девушка, не давая пощады и передышки, грациозно подняла руки, вытягивая из причёски заколки и отпуская волну волос ласкать плечи и лопатки. Затем нагнулась, чтобы снять трусики, едва не доведя именинника до инфаркта покачиванием небольшой, но очень красивой груди.

— Иди ко мне…

Смуглое, невыносимо желанное тело распростёрлось на белой простыне. Она ждала — и не было силы, способной победить это покорное и непобедимое ожидание. Всё вдруг отдалилось, исчезло, утратило смысл. Имела значение только прекрасная юная женщина перед ним, а мир мог подождать.

Димка с каким-то остервенением срывал одежду, дрожащими руками нащупывая пуговицы — и половину просто обрывая, не в силах смириться даже секундной задержкой. Освободился, и замер у самой кровати, пожирая глазами воплощённую красоту, протянул руки и не посмел коснуться.

Огромные серые глаза девушки медленно закрылись, позволяя, и Димка вмиг оказался рядом, коснулся нежной кожи, провалился в омуты вновь распахнувшихся зеркал души.

Он гладил, ласкал, целовал нежное тело, нашёптывая что-то бессмысленно нежное, и лишь краем сознания улавливал встречные слова и ласки. Он наслаждался каждым прикосновением, запахом, звуком, взглядом девушки, живя только этой бесконечной минутой.

Лишь ненадолго пришёл в себя, когда Катя нетерпеливо раскрылась перед ним:

— Постой, я сейчас! Мы ведь без резинки! У меня где-то есть…

Конечно, какой старшеклассник не имеет тайничка на всякий случай? На совершенно невероятный, но желанный случай.

— Не надо! Всё, как нужно, ну, давай же!

И здравый смысл больше не смел беспокоить любовников. Мимолётная мысль о том, что могут услышать соседи, мелькнула и ушла. Они были вместе, едины, и едины были ощущения и эмоции. Он чувствовал себя победителем, изливаясь, но это была общая победа, ведь Катя тоже кричала, обхватив его изо всех сил, и плакала от счастья. А дальше была нежность. Они всё ещё были вместе, но первый, самый бурный порыв страсти сменился лениво-ласковой истомой. И казалось, мир покачивает их в гигантской колыбели, вторя медленным, осторожным движениям.

Слова, кажется, утратили всякий смысл, но он всё же пытался высказать то, что понял только сегодня, сейчас. О том, как он любит её. Всю, от кончиков душистых волос, до ноготков на пальцах ног. А она, кажется, просто повторяла его имя. На разные лады, но неизменно нежно. Зажатый между телами деревянный амулет обжигал, не причиняя боли.

Ночь казалась бесконечной. Порывы страсти, не такие бурные, как первый, возвращались и вновь сменялись ленивой негой. Они не могли оторваться друг от друга, пока Катя с раскаяньем в голосе не созналась, что устала. Но и тогда Димка не смог отпустить её. Не посягая на большее, укрылся вместе с ней одеялом и убаюкал в объятьях.

А сам долго ещё лежал без сна, поражаясь своей глупости. Она ведь давно любила его, первый восхищённый взгляд замурзаной девчонки он уловил ещё несколько лет назад, вступившись за маленькую соседку перед её пьяной матерью. Но тогда он сам был сопляком, и его больше интересовала расцарапанная алкашкой собственная физиономия.

Все ведь видели, понимали, кроме него, идиота. В школе, и родители, и соседи. И отчим Катьки, тоже имевший виды на девчонку, и едва не прибивший его в подъезде. Давно мог понять, объясниться, и забрать к себе в квартиру совсем. А он отдал её без боя, мерзкому смазливому студентику, и вступился только тогда, когда этот великовозрастный подонок едва не пустил девушку по рукам. Сейчас даже воспоминания о качественно разбитой морде соперника не грело душу.

Его могло извинить только то, что он уже считал себя конченым человеком. Проклятым. Но даже если ему не суждено вернуться, оставшееся время они проведут вместе.