— Будет действительно лучше, если он уйдет, — согласилась Мадам, беспокойно постукивая изящными пальцами по покрывалу кровати. — Это возмутительно, что Тренье отсутствует в такое время. Он должен быть рядом и заниматься своими делами, вместо того чтобы шляться по Европе. Его нигде невозможно застать!

Мистер Тренье, адвокат, уехал в путешествие по столицам Европы за несколько дней до несчастного случая. Сейчас он был так далеко, что связаться с ним не представлялось никакой возможности. В любом случае не было никаких гарантий, что он сумеет вернуться сколько-нибудь быстрее, чем первоначально планировал, поскольку был пик туристического сезона, и маловероятно, что ему удалось бы поменять билеты.

— Не понимаю, что может сделать мистер Тренье, — равнодушно заметила Андреа. — Да, у него есть завещание Лео, но все и так знают, что он, как и следовало ожидать, все оставил мне. Кому же еще?

Мадам тяжело опустила веки.

— Я устала, дитя. Думаю, теперь мне удастся уснуть. Беги подыши свежим воздухом. И разбуди Мэри. Пусть придет и посидит в гардеробной на случай, если мне что-то понадобится.

Оставив на страже пожилую горничную, Андреа почувствовала на душе облегчение. По крайней мере, в отношении Мадам она сейчас была спокойна. Но у дверей она остановилась в нерешительности. Было как раз то время, когда она обычно плавала по утрам. Но со дня трагедии она ни разу еще не спустилась в Пей-оф-Коув. Да и за несколько дней до нее Лео запретил ей купаться из-за надвигающегося шторма. Со дня его смерти у девушки не было ни времени, ни желания заниматься тем, что она больше всего любила. Теперь она направилась через сад к тропинке между скал, ступеньками сбегавшей к берегу моря.

Как только Андреа спустилась, она поняла, что очарование этого места ушло для нее навсегда. Море было таким же спокойным и голубым, как в тот день, когда Лео получил письмо от Саймона. Но всего лишь несколько дней назад оно было неистовым и вероломным... оно убило человека. Нет, она больше никогда не найдет здесь счастья. Но по крайней мере, здесь уединенно и тихо, и она сможет разобраться в хаосе своих мыслей.

Девушка села, согнувшись, на валун и оперлась подбородком на кулак. Сначала перед ее глазами предстали картины прошлого. Детские годы, когда был еще жив отец. Тогда она была очень счастливой. Она сильно любила отца и восхищалась им, хотя он не был типичным Тревейном. Он по своей сути был человеком, увлеченным гуманитарными науками, ученым. Андреа вспомнила, как Филипп, отец Лео, смеялся над ним и издевался, говоря, что, если бы они жили на несколько веков раньше, Эймис был бы «бритым» монахом. Отец парировал, что в таком случае ему пришлось бы молиться о смертной душе Филиппа, когда того повесили бы. После этого наступила неловкая пауза, и затем Филипп рассмеялся таким же громким и заразительным смехом, как и Лео. На этом тема была исчерпана. Но Андреа, хотя и была тогда ребенком, ясно поняла, что последнее слово осталось за ее отцом и что при всем своем спокойствии он был властным мужчиной.

Она еще раз убедилась в этом, когда Лео стал ее дразнить, и отец доходчиво объяснил ему, что не надо ни ума, ни храбрости, чтобы воевать с младшими и слабыми. Лео тогда был в ярости и начал избегать ее. И когда, соскучившись, Андреа искала его компании, он говорил, что не общается с сопливыми нытиками и трусами. И что вместо того, чтобы плакать, она должна была отплатить ему той же монетой. Она тогда только пожала плечами, повернулась к нему спиной и предоставила ему самому сделать первый шаг. Но прошло много времени, прежде чем он его сделал, не упоминая больше об инциденте. Лео просто продолжал вести себя так, как будто ничего не произошло. Но больше ее не дразнил. По крайней мере, пока был жив ее отец... Потом...

Андреа в недоумении нахмурилась. А потом Лео стал центром ее жизни, а она — его добровольной рабыней. Ей никогда не приходило в голову, что он может ошибаться, и она на самом деле сама желала подчиняться ему, даже когда была разочарована или вынуждена делать то, чего не хотела. Лео — хозяин «Галеон-Хауса», и было естественно, что он принимал решения и отдавал приказания.

Но недавно все изменилось. Девушке почему-то становилось все труднее и труднее верить в его непогрешимость. Не раз она ловила себя на мысли, что совершенно не согласна с ним, и хотя не говорила об этом, но мнения своего не меняла. Девушка еще сильнее сдвинула брови, пытаясь понять, когда произошли эти изменения. И оказалось совсем не сложно ответить на этот вопрос. Все началось с того момента, как в Сент-Финбаре появился Саймон.

Саймон... Но почему его присутствие должно было стать причиной каких бы то ни было изменений? Не мог же он повлиять на Лео! Никто никогда не мог заставить Лео изменить свое решение, если он его уже принял. И все же он переменился, стал более властным, по крайней мере во всем, что касалось Андреа. И он стал подозрительным. Не часто, но Лео позволял ей высказывать свое мнение и абсолютно ей доверял. Но с тех пор как приехал Саймон, все изменилось. Слабый румянец окрасил щеки девушки, когда она вспомнила, что сказал или, вернее, на что намекнул Лео, когда был ранен Саймон. Он заподозрил, что они договорились за его спиной встретиться в лесу, потому... потому...

Андреа сцепила руки в замок и по-детски зажмурилась. Она не помнила! Но что бы он тогда ни сказал, это уже не имело значения. Даже этот ужасный поцелуй не имел теперь значения. Все это принадлежало прошлому, которое умерло вместе с Лео. Что касается Саймона... он скоро уедет домой. Он остался только потому, что его попросила Мадам. Но, по мнению Андреа, это было излишне.

Все это означало, что будущее было только в ее собственных руках. Люди Сент-Финбара, которые так зависели от Лео, теперь повернутся к ней, и она не может обмануть их ожиданий. Первое, что Андреа должна сделать, это доказать им, что, хотя она и женщина, но она хозяйка, и они могут положиться на нее. И Андреа докажет это, доведя до конца свое решение избавиться от Люка. Это будет нелегко, но это необходимо...

— О чем задумалась?

От звука насмешливого голоса Андреа вскочила и обернулась. Глубоко уйдя в свои мысли, она не слышала приближающихся шагов. Перед ней стоял Люк с неприятной ухмылкой на смуглом лице, на котором еще были заметны следы несчастного случая.

Злясь, что показала ему свой испуг, Андреа взяла себя в руки и мрачно взглянула Люку прямо в лицо. Ее глаза были такими же суровыми и холодными, как обычно у Лео.

— Что ты здесь делаешь, Люк? — отрывисто спросила она. — Думаю, тебе вполне ясно дали понять, что твое присутствие здесь нежелательно.

Глаза Люка сверкнули от ярости, но когда он ответил, его голос был мягок, даже весел.

— О, это было в прежние времена, — беспечно сказал он. — Тогда Лео был хозяином... а ты — его собственностью. Но все это прошло. Так почему бы теперь нам с тобой не стать хорошими друзьями, Андреа?

— Есть все основания не быть ими! — твердо заверила она. — Ты всего лишь один из деревенских людей, работающих у меня... но это долго не продлится. Лео намеревался от тебя избавиться... и у меня есть серьезные причины сделать это.

— Некоторые парни огорчились бы, услышав такое, — растягивая слова, предупредил Люк. — Но я... мне нравятся девушки с характером. Ты всегда прекрасно выглядишь, Андреа, но когда ты в ярости, ты просто неотразима! Не удивляюсь, что Лео нравилось тебя укрощать!

Глаза девушки сверкнули на побелевшем лице, она подняла руку и влепила ему жгучую пощечину. Затем резко повернулась и хотела уйти, но Люк схватил ее за плечо.

— Не так быстро, юная леди! — прошипел он сквозь зубы. — Никто, ни мужчина, ни женщина, не уходили еще так просто, оскорбив Люка Полвина! Ты очень скоро заплатишь за это! Но это может подождать. Зато есть один вопрос, который надо обсудить прямо сейчас, гораздо важнее, чем все остальное.

— Мне нечего обсуждать с тобой, — продолжала упорствовать Андреа. — Пойми это, Люк! Я говорю серьезно! Я тебе не доверяю: ты смутьян и слишком многое сделал, чтобы создать о себе такое мнение. И чем скорее ты найдешь другую работу и покинешь Сент-Финбар, тем лучше, потому что я не собираюсь больше нанимать тебя.