Николай Редриков
Уж лучше ты при встрече
Убей меня вперед.
Максим Редриков
Изволь, убью.
Теперь прощай! И с Богом в путь-дорогу.
(Уходит.)
Николай Редриков
Остановись! Послушай! Братец, братец!
Родимый мой! Меня-то на кого же
Покинул ты!
(Становится на колени перед воротами.)
О Господи! за брата
Молю тебя! Наставь его на разум!
От гибели, от дьявольского кова
Освободи заблудшую овцу!
А если он злодейства не покинет,
То не введи меня во искушенье,
Ты разведи нас в разные концы
И встретиться не дай на ратном поле!
(Встает.)
В Ростов теперь! Пошлет Господь, увижу
Красавицу боярышню! Тоскует
Душа по ней! Запрыгает сердечко
От радости, когда из теремочка
Хоть раз она приветно поглядит
На бедного мальчишку-сиротинку.
(Уходит в ворота.)
Входят с разных сторон Максим Редриков и Савлуков.
Максим Редриков
Скажи ты мне, какой ты человек?
Савлуков
А помнишь ли, в дороге побранились
И чуть с тобой не подрались.
Максим Редриков
Ну, помню.
Считаться мы с тобой теперь не станем,
А вот что, друг, ты будь мне вместо брата
И всей семьи. Ты в Тушино когда же?
Савлуков
Пойдем теперь. Мои коротки сборы.
А ты готов?
Максим Редриков
Готов хоть в преисподню,
Хоть в Тушино, лишь только б не на Пресню.
Уходят.
Сцена четвертая
ЛИЦА:
Предводители шаек под начальством пана Лисовского:
Епифанец, атаман донской.
Чика, прозванием «Четыре здоровья», атаман терский.
Беспута, боярский сын.
Асан-Ураз, романовский мурза.
Савлуков.
Максим Редриков.
Николай Редриков.
Скурыгин.
Старик священник.
Тушинцы разных наций: венгры, поляки, немцы, запорожцы, казаки донские, боярские дети, холопы, крестьяне.
Часть тушинского стана. Плетневые сараи, землянки, избы, позади высокий вал. Несколько тушинцев сидят в кружке, посередине скоморох.
Скоморох
(поет)
Напала пороша
На талую землю,
По той по пороше
Что семеро саней,
По семеро в санях.
Как первые сани
Ларька на Карьке.
Вторые-то сани
Гришка на Рыжке.
Входят двое тушинцев.
Первый тушинец
С добычею вернулся Епифанец.
Запас везут и полону пригнали.
Второй тушинец
Хорош полон! крестьянишек голодных,
Пяток старух да старого попа.
Тушинцы расходятся. Входят Епифанец, Ураз, шайка разного сброда, связанные пленные крестьяне и старый священник.
Епифанец
Беспуту вы не троньте, не будите!
Казак
Проснулся он, ругается, что связан.
Епифанец
Казак
Входит Беспута.
Беспута
Жить не мило кому-то! Как посмели
Связать меня?
Епифанец
А ты скажи спасибо.
Я приказал, а то б не жить тебе,
Болтаться бы на дереве, иль кожу
Крестьянишки содрали. Ты, Беспута,
Не бражничай! Сначала кончи дело,
Потом гуляй!
Беспута
Велико дело грабить!
Что пьянство, что грабеж — одно и то же.
Ураз
Не так сказал! Украл, когда не надо,
Не хорошо! А нечего кусать,
Воруй баран! Не грех!
Беспута
Тебе ль, татарин,
Учить меня: какое дело грех
И что не грех! Ты что мне за указчик!
Собака ты, а я крещеной веры!
Ураз
Не надо так! Наш Бог один!
Епифанец
Беспута,
Ты сам себя и сотню всю погубишь.
Коль хочешь пить, не пропивай ума.
Ураз
Ума кончАл и голова кончАл.
Епифанец
А ты вчера и ум и память пропил.
Мы далеко зашли, кругом чужие.
Тут некогда копаться! Взял что надо,
Беги домой, покуда не догнали,
А ты резню и буйство затеваешь!
Ненужное кроворазлитье деешь!
Губил детей грудных, рубил на части,
Как бешеный из дома в дом кидался,
Избу зажег. Уж мы тебя связали
Да увезли; а надо бы на муку
Отдать тебя отцам и матерям.
Ты берегись, дойдет до государя
Димитрия Иваныча твое
Дурачество, спасиба он не скажет.
Беспута
Не говори! В меня посажен дьявол,
Да не один, а может, много их.
В своем нутре я слышу разговоры,
Я сам молчу, а он во мне хохочет.
И в те поры зальется сердце кровью,
По телу дрожь, а волос станет дыбом,
В глазах круги зеленые и искры,
И бесенята маленькие скачут;
Мне кровь тогда, что пьяному похмелье;
Готов пролить я реки алой крови.
И чем слабей, чем ворог мой бессильней,
Тем слаще мне губить его и мучить.
Что ж делать мне!
