Пыжиков. Все же бы тебе объясниться с ней, может она и не виновата.

Миловидов. Как, еще объясняться! Что она, барышня, что ли? Девка простая, да стану я с ней объясняться! Много чести.

Пыжиков. Однако ты на коленях стоял, руки целовал.

Миловидов. То дурь была, а теперь я в полном разуме. Да и признаться тебе сказать, я женских слез не люблю. Пожалуй, еще разжалобит, старая-то блажь воротится, а этого теперь нельзя.

Пыжиков. Уж будто и нельзя?

Миловидов. Да, нельзя, потому что я благородный человек. Понимаешь ты это? Нечего и разговаривать. Да у меня теперь уж другое на уме. Такой сюжетец, что похлопотать стоит.

Пыжиков. А из каких?

Миловидов. Никогда не говорю, мое правило.

Пыжиков. Значит, ты уж совсем от Аннушки прочь?

Миловидов. Ну конечно.

Пыжиков. Так надо теперь за ней поволочиться.

Миловидов. Что-о?

Пыжиков. Поволочиться хочу за Аннушкой.

Миловидов. Ты? Я ничего не успел, а ты хочешь волочиться! Что ж, я хуже тебя? Э, брат, нет! Так ступай же к Гуляеву-то пешком.

Пыжиков. Как же пешком! Ведь ты меня хотел довезти.

Миловидов. Нет, пешком, пешком.

Пыжиков. Что ж это такое?

Миловидов. За подлости за твои.

Пыжиков. Какие же подлости? Ты, брат, не очень!

Миловидов. Такие же подлости, что ты очень много о себе думаешь!

Пыжиков. Да я шучу; ну право же, шучу.

Миловидов. То-то же «шучу»! Ну и я шучу. Эй! Где гитара моя?

Аннушка входит с гитарой.

Миловидов, Пыжиков, Аннушка и Гришка.

Аннушка. Вот вам гитара. Извольте!

Миловидов. Я сказал, чтоб мою гитару не смели трогать. Вот я ее домой увезу.

Аннушка. Ее никто и не трогал. Я играю иногда.

Миловидов. Вот как! Так это ты играешь! Мило! Что же ты играешь?

Аннушка (со слезами). Те песни, которые вы меня учили.

Миловидов. Что ж! От скуки хорошо, все-таки занятие.

Аннушка. Нет, уж мою скуку песнями не разгонишь.

Миловидов берет несколько аккордов.

Видно, мне с моей тоской до могилы не расстаться.

Миловидов аккомпанирует романс; Аннушка подпевает сначала тихо, потом громче.

Миловидов играет ритурнель.

За что вы, Павлин Ипполитыч, загубили всю жизнь мою? Вы мне хоть слово скажите!

Миловидов играет аккомпанемент, она поет.

Миловидов. Каков голос, а?

Пыжиков. Голос чудесный.

Миловидов. Вот то-то и есть; так где ж тут тебе!

Аннушка. Не мучьте меня, Павлин Ипполитыч, скажите мне, чем я перед вами виновата? Отчего вы так переменились?

Миловидов. Нет, я ничего, я такой же! А ты разве замечаешь, что я переменился к тебе? А мне кажется, что я ничего не переменился. Гришка!

Гришка выходит на средину комнаты.

Аннушка. Я, Павлин Ипполитыч, с жизнью расстаюсь, а вы шутите. Как вам не грех! Я домой собираюсь, может быть, уж мы больше не увидимся; вы меня любили прежде — хоть по старой памяти скажите, отчего я вам опротивела. Наговорили вам что-нибудь, или другая есть лучше меня?

Миловидов (поднимая с полу палочку). Вот видишь! (Ломает палочку и бросает в разные стороны.) Вот было вместе, теперь врозь! Попробуй составить — не составишь. Так и любовь. И разговаривать нечего! Гришка, ходи! (Играет трепака.)

Гришка пляшет.

Дробь! Дробь! говорят тебе. (Опускает гитару и пристально смотрит на Гришку.) Скоро ли я тебя, подлеца, выучу!

Гришка. Уж я, сударь, сам немало казнюсь на себя; самому до смерти хочется поскорее выучиться. Начнешь это в людской протверживать, так бы, кажется, об стену себе голову и расшиб. Кабы меня с малолетства, сударь.

Миловидов. А что?

Гришка. Потому у меня к этому охота большая. Да я, сударь, помаленьку дойду. Уж это вы будьте покойны. Вот извольте посмотреть, вот это колено. Извольте, сударь, играть.

Миловидов играет, он пляшет.

Почаще, сударь.

Миловидов. Ходи круче! Ну вот, молодец! (Перестает играть.) Трубку!

Аннушка берет трубку и передает Гришке. Гришка уходит.

Ух, устал!

Аннушка поправляет подушку на диване, он ложится.

Пыжиков. Бесчувственный ты Дон-Жуан!

Миловидов. Много ты понимаешь: с женщинами, брат, иначе нельзя.

Аннушка. Узнать бы мне только, кто это у меня разлучница!

Входят Гришка с трубкой, Бессудный и Евгения с блюдом грибов.

Миловидов, Пыжиков, Аннушка, Евгения, Бессудный, Гришка, потом Непутевый и Сеня.

Евгения. Пожалуйте, господа, грибков отведайте.

Бессудный. Чем богаты, тем и рады.

Из средней двери показывается Непутевый, за ним Сеня.

Непутевый. Господа, позвольте с вами компанию иметь.

Миловидов (приподымаясь). Что?

Непутевый. Позвольте компанию иметь.

Миловидов. Пошел вон! Куда ты лезешь!

Сеня. Петр Мартыныч! Петр Мартыныч! хозяин! нехорошо, нехорошо!

Евгения. Поди, Петя, здесь тебе не место.

Непутевый. Я сам могу соответствовать. Я сам никого не хуже. Что такая за важность! Эй, хозяин, давай сюда шампанского!

Миловидов (встает с дивана). Уйдешь ты или нет? Сказано тебе: убирайся!

Сеня. Но, однако, хозяин, оставьте! Оставьте, говорят вам!

Евгения. Петя, поди на свое место, поди, голубчик! мы тебе туда вина подадим.

Непутевый. Я при своем капитале завсегда могу…

Евгения и Сеня провожают его за дверь.

Миловидов (закусывая). Что это за Петя?

Евгения. Купчик знакомый; он раз пять в год мимо нас ездит, так всегда заезжает.

Миловидов (Бессудному). То-то ты, чай, их обираешь. Подпоишь, да и грабишь, как душе твоей хочется.

Бессудный. Не те нынче времена, чтоб грабить.

Миловидов. А другой упирается, не любит, чтоб его грабили, так и попридушить можно.

Бессудный (сверкнув глазами). Это вы напрасно. В старину, говорят, по этой дороге так дела делались! Место бойкое, сами знаете. Заедут купцы целым обозом, так дворники запрут ворота да без разговору перережут всех до единого; а который вырвется на улицу, так соседи поймают да ведут к дворнику-то! «Что, говорят, ты овец-то по деревне распустил?» Ха, ха, ха! овец! Вот поди ж ты, какое время было!

Миловидов. Что ж, теперь тебе жаль этого времени?

Бессудный. Не то что жаль, что мне жалеть, коли я на чести; а я к тому говорю, что какая необразованность была!

Входит Жук.

Жук. Мироновна, поди овса отпущай.

Евгения. Ох, уж не хочется! Поди, Ермолаич. (Передает ключ мужу.)

Бессудный. Поди, Аннушка, отпусти. (Передает ей ключ. Аннушка уходит.)

Пыжиков. Не пора ли нам ехать?

Миловидов. Да пожалуй что и пора. Гришка, вели лошадей подавать да вернись вещи вынесть.

Гришка берет бутылки и съестное и уходит.

Бессудный. Да я вынесу, что ему ходить-то. (Берет ковер, подушку и уходит.)

Пыжиков. Что ж, пойдем.