Голоса
Воевода
Голоса
Воевода
Семенов
Минин
Семенов
Минин
Семенов
Поспелов
Дети боярские
Поспелов
Колзаков
Воевода
Минин
Аксенов
Минин
Аксенов
Поспелов
Минин
Аксенов
Колзаков
Минин
Аксенов
Действие четвертое
ЛИЦА:
Воевода Алябьев.
Биркин.
Семенов.
Поспелов.
Колзаков.
Минин.
Аксенов.
Темкин.
Губанин.
Лыткин.
Нефед Минин
Татьяна Юрьевна.
Марфа Борисовна.
Всякие люди Нижнего Новгорода, обоего пола.
Слепые.
Площадь в Кремле недалеко от собора. Начинает рассветать.
Часть народа толпится на паперти у собора, между ними Губанин. Вбегает Лыткин.
Лыткин
Ах, отцы мои, вот страсти-то! (Увидав Губанина.) Сема! Сема! Родимый ты мой, что за напасть такая?
Губанин
Какая напасть?
Лыткин
Да как же, Сема! Зачем в большой колокол-то били? Слышу я, зачали в колокол бить, народ бросился в город, так и обмер. Ну, думаю, всполох от воровских людей.
Губанин
Какой всполох? Что ты!
Лыткин
Так зачем же в большой-то? Ноне праздника нету.
Губанин
Затем и в большой, чтоб больше народу набралось. Грамоту из Сергиева монастыря читать будут.
Лыткин
Ишь ты! А ведь мне сдуру-то втемяшилось, что всполох. Велел домашним всю рухлядь, что есть, волочь в город наспех. Тут у ворот под горой и складывают.
Губанин
Кто о душе, а ты все о рухляди. Как тебе не стыдно!
Лыткин
Молод еще ты учить-то! Я уж страсти-то видывал. Как тогда князь Вяземский подходил, натерпелись тоже немало. Оно точно, Бог сохранил, а добра-то что распропало.
Губанин
На Москве больше нашего распропало.
Лыткин
Такое определение. Значит, терпи! Ну, а нам, пока Бог милует, свое добро беречь надо. Отошла обедня-то?
В народе
Грамоту читают! — Грамоту читают!
Губанин
Уж как хочется послушать! Кажись, ничего бы не пожалел.
Лыткин
Уж и я бы послушал. Протеснимся как-нибудь. Посторонитесь, почтенные!
Проходят. Народ мало-помалу протесняется в собор. У паперти открывается кучка слепых, которые были скрыты народом.
Слепые
(запевают)
Заря занимается. Народ выходит из собора. Все утирают слезы. Слышны голоса: «Подайте слепому, убогому! Сотворите святую милостыню!» Мальчики уродят слепых на паперть.
Проходят двое.
1-й
Экой плач! Эко рыдание во всем соборе!
2-й
Да и было отчего. Все тебе как на ладонке видно, как Москва гибнет, как веру православную попирают. Как же тут не заплакать! Что мы, каменные, что ли!