Афоня (заглядывая в дверь). Братец! собирается. Уйдет, братец!

Краснов (отталкивая его). Прочь! От мужа только в гроб, больше никуда! (Уходит. Слышен крик Красновой: «Пустите меня!» Возвращается.) Вяжите меня! Я ее убил.

Афоня. Ништо ей!

Курицына. Ах, голубчик! Что теперь с твоей головушкой будет?

Архип. Где он? Где он? Ведите меня к нему!

Афоня подводит.

Что ты сделал? Кто тебе волю дал? Нешто она перед тобой одним виновата? Она прежде всего перед богом виновата, а ты, гордый, самовольный человек, ты сам своим судом судить захотел. Не захотел ты подождать милосердного суда божьего, так и сам ступай теперь на суд человеческий! Вяжите его!

Курицын. Не ждал, не гадал, а в беду попал! Беда не пò лесу ходит, а пò людям.

ЛИЦА:

Василий Дмитрич Досужев, чиновник, занимающийся частными делами.

Андрей Титыч Брусков, купеческий сын.

Василиск Перцов, служил в какой-то службе. Теперь давно в отставке, праздношатающийся человек.

Александра Петровна Круглова, купеческая дочь.

Молодой человек, незначительный чиновник.

Девушка и разные проходящие лица без речей.

Грот в Кремлевском саду, перед ним площадка. Через сцену изредка проходят люди разного звания.

Досужев прохаживается перед гротом; навстречу ему идет молодой человек.

Молодой человек. Скажи, пожалуйста, где ты пропадаешь? Ты точно сквозь землю провалился. У нас без тебя никакого веселья нет.

Досужев. Какое веселье! Проходи мимо! Я теперь всего себя посвятил на пользу человечества.

Молодой человек. Полно! Я тебя знаю: ты ведь шут гороховый! Какую ты пользу можешь оказать человечеству! У тебя какая-нибудь новая потеха на уме.

Досужев. Вот видишь ты, я теперь изучаю нравы одного очень дикого племени и по мере возможности стараюсь быть ему полезным.

Молодой человек. Ничего не понимаю. Ты скажи по крайней мере, где ты живешь теперь?

Досужев. Ну, я объяснюсь проще: я оставил службу и занимаюсь частными делами. А живу в той стороне, где дни разделяются на легкие и тяжелые; где люди твердо уверены, что земля стоит на трех рыбах и что, по последним известиям, кажется, одна начинает шевелиться: значит, плохо дело; где заболевают от дурного глаза, а лечатся симпатиями; где есть свои астрономы, которые наблюдают за кометами и рассматривают двух человек на луне; где своя политика, и тоже получаются депеши, но только все больше из Белой Арапии и стран, к ней прилежащих. Одним словом, я живу в пучине.

Молодой человек. Где же эта пучина?

Досужев. Везде; стоит только опуститься. Она к северу граничит с северным океаном, к востоку с восточным и так далее. Я переехал на самое дно. Милости просим. Вот мой адрес. (Подает адрес.) Заезжай ко мне, я тебе покажу такие чудеса, что останешься доволен.

Молодой человек. Какие выгоды доставляет тебе твое занятие?

Досужев. Выгоды довольно большие; а главное, что ни дело, то комедия.

Подходит Перцов.

Те же и Перцов.

Досужев (протягивая Перцову руку). Bonjour! Вот, например, господин Перцов! Рекомендую. Знаешь ли ты, чем он занимается?

Молодой человек. Почем же мне знать!

Досужев. Он сочинитель, сочиняет фальшивые документы.

Перцов. Послушайте, господин Досужев, при посторонних такие слова…

Досужев. Ничего, будьте как дома. Ну, где это может быть, кроме пучины? Человек ничего ровно не делает, живет барином на чужой счет, буйством приводит в ужас всю окрестность и пьет, как сорок тысяч братьев не могут пить.

Перцов. Неуместные шутки, господин Досужев!

Молодой человек. Ну, прощай!

Досужев. Прощай, заходи!

Молодой человек. Непременно зайду. (Уходит.)

Досужев (Перцову). Ну, и… Чего ж вы еще дожидаетесь? Дело кончено, и толковать нам с вами не о чем.

Перцов. Послушайте, господин Досужев, вы мне скажите, как благородный человек: отдадите вы мне этот документ или нет?

Досужев. За четверик бриллиантов, извольте.

Перцов. К чему эти злые насмешки над несчастием ближнего? Вы знаете, я беден.

Досужев. Но благороден.

Перцов. Кто же смеет сомневаться!

Досужев. А фальшивые-то документы зачем писать? Какое же это благородство?

Перцов. Удары судьбы и роковая необходимость заставили меня прибегнуть к этому не всеми одобряемому способу.

Досужев. Какая же роковая необходимость? Вы могли бы служить, у вас такая величественная физиономия. Да и кроме физиономии, вы всем обеспечены: ваши родные дают вам квартиру, стол, да и денег гораздо больше, чем мы своим горбом заработываем. А вы за это на сестру фальшивый вексель написали да передали какому-то мошеннику.

Перцов. Господин Досужев, это дела или, лучше сказать, тайны семейные. Они должны быть скрыты под покровом неизвестности.

Досужев. Хороши тайны! Женщина ни душой, ни телом не виновата, вдруг с нее требуют по векселю деньги, да еще стращают, хотят представить ко взысканию. Если б она повела дело-то как следует, то есть допустила вас представить вексель ко взысканию, да и подала бы отзыв, что подпись-то под векселем фальшивая: что бы тогда произошло? Штука плачевная!

Перцов. Я сознаюсь вам, как человеку благородному, что в этом случае я вышел из пределов приличия и подвергал себя большой неприятности.

Досужев. А как вы думаете, какой?

Перцов (улыбаясь). Я мог провести остаток дней моих в тундрах севера.

Досужев. Совершенно справедливо, именно в тундрах севера.

Перцов. Господин Досужев, я очень хорошо понимаю мое ослепление; но войдите в мое положение, и вы поймете все фибры души моей, которые подвигнули мою совесть действовать без зазрения. Имея возможность жить под покровом благодеяния моих родных, я оставил службу; но, хотя я и предался бездейственной и праздной жизни, все-таки они не должны забывать, что я имею благородное звание, которое приобрел на поприще службы.

Досужев. Они и не забывают.

Перцов. Да. Но, по их невежественному заблуждению, я не всегда имею достаточно финансовых средств для поддержки нашей фамилии, которую я облагородил. Я с некоторого времени лишился даже кредиту.

Досужев. В Марьиной роще?

Перцов. И в некоторых других заведениях. Я несколько раз обращался с требованием к моим родственникам, но, не видя для себя благоприятного результата, я решился…

Досужев. Сделать фальшивый вексель…

Перцов. Но ведь сестра заплатила по нем, значит признала его.

Досужев. То-то и есть, что нет. Она его и не видала; я заплатил деньги и получил его с бланковою надписью.

Перцов. На что же он вам?

Досужев. Для редкости. Я такие вещи собираю.

Перцов. Никакой редкости нет, дело очень обыкновенное. Я очень хорошо знаю, что вы выкупили его на сестрины деньги; не захотите же вы требовать с нее в другой раз по этому векселю.

Досужев. А почем вы знаете? Может быть, придет время, когда я и потребую?

Перцов. Но будет ли это благородно?

Досужев. Очень. Она в другой раз и не заплатит, а дело пойдет прямо в уголовный суд.

Перцов. Господин Досужев, вы готовите новые испытания для суровой души моей; вы хотите, чтобы мой жалкий жребий находился в ваших руках…

Досужев. Может быть.