Джейсон не знал, что найдёт, когда подошёл к кабинету. Он определённо не ожидал увидеть высокую женщину с длинными русыми волосами, которая стояла там. Джейсон узнал её даже раньше, чем она повернулась.

– Мишель!

– Он меня помнит, – с улыбкой произнесла она.

– Что ты здесь делаешь?

– И всё же он забыл о нашей встрече, – Мишель нахмурилась, глядя на него слишком пристально, чтобы быть серьезной, и небрежным жестом указала на сотрудницу позади себя.

– Ох, да, – сказал Джейсон, подхватывая. – Прости. Ты же знаешь, не могу отследить дни.

– Для этого у тебя есть я. – Мишель поправила ремешок от сумочки на плече. – Готов идти?

– Да!

Они молчали, пока шли, не разговаривая, пока не отошли на безопасное расстояние по коридору.

– Две недели ведь ещё не прошли, верно? – спросил он. Соцработники всегда приходили посмотреть, как идут дела в новой приемной семье, но не так быстро. И они определённо никогда не забирали его с урока.

– Моя мама раньше так делала, – сказала Мишель. – Она неожиданно появлялась в нашей школе, вызывала меня и моего брата в приёмную из-за приёма у дантиста или какого–нибудь другого оправдания, а затем вела нас есть мороженое. Нам очень нравилось, когда такое происходило.

– Значит, ты ведёшь меня есть мороженое? – спросил Джейсон.

– Конечно! Почему нет?

Он остановился.

– Я не маленький ребёнок. Ты пытаешься смягчить удар. Я просто не знаю, что пошло не так.

– Все в порядке, – сказала Мишель, тут же переосмыслив свои слова. – Ничего особенного, я уверена. Твоя приёмная мама попросила об этой встрече.

Желудок Джейсона рухнул. Он как-то не думал, что миссис Хаббард захочет уже обсудить его усыновление.

– Она не казалась расстроенной, – сказала Мишель. – Просто обеспокоенной. Обычная часть привыкания. Только если ты не можешь придумать что-то конкретное.

Джейсон покачал головой, пока они продолжали идти, прежде чем понял, с чем всё может быть связано.

– Церковь. Она хочет, чтобы я ходил, а я продолжаю отказываться.

– Оу. – Он ждал, что Мишель осудит его, скажет ему, что он должен делать, но она не казалась обеспокоенной. – Так что, в "МакДональдс" за молочным коктейлем? Или в "Баскин-Роббинс" за настоящим мороженым?

– "МакДональдс", – сказал Джейсон. – Картошка фри, погружённая в ванильный коктейль. Нет ничего лучше.

– Как я могла забыть? – спросила Мишель, открывая перед ним дверь.

Он моргнул от яркости дня, дневное солнце отражалось от спортивной машины на парковке.

– Я должен кое с кем встретиться! – сказал Джейсон. – После школы.

Мишель покачала головой.

– Прости. Так или иначе, твои планы пришлось бы отменить. Миссис Хаббард сказала, что заберёт тебя после школы. Я сказала, что захвачу тебя по дороге. Моё раннее прибытие нужно оставить в секрете.

– Да, но... – Джейсон смотрел на машину Цезаря, чувствуя, как исчезает потенциал. Эти шутки о том, что он продинамит Цезаря, станут реальностью. Джейсон снял рюкзак и покопался в нём. – Мне нужно оставить записку.

– Хорошо.

Он подошёл к машине Цезаря, положив на капот тетрадный лист. Пустое белое пространство устрашало, пока он пытался решить, что написать. В конце концов, он остановился на: "Увидимся дома. Прости". Добавив своё имя, он устоял перед желанием нарисовать сердечко.

– Так ты завёл друга? – спросила Мишель, наблюдая, как он складывает лист и засовывает его под дворник.

– Вроде того, – сказал Джейсон. – Он один из Хаббардов.

– Один из твоих приёмных братьев? – спросила она.

– Да, но он мне не брат.

Мишель, казалось, это не беспокоило. Она подняла лицо к небу, пока они шли к её машине.

– Так приятно. Конечно, когда наступает лето, я ненавижу солнце, но прямо сейчас это божественно.

– Это верно, – согласился Джейсон.

Как только они сели в её машину и выехали на дорогу, Мишель спросила, как он поживает в своём новом доме. Не желая говорить о своих чувствах к Цезарю, Джейсон обнаружил, что ему мало есть что сказать. Он сосредоточился по большей части на своём дне рождения, каким оно было удивительным, что, казалось, делало её счастливой.

Они сидели снаружи, за одним из уличных столиков "МакДональдса", Джейсон макал солёную картошку в свой коктейль, когда Мишель стала говорить более прямо.

– Я хотела, чтобы у нас был шанс поговорить открыто, – сказала она. – Чего бы ты ни хотел, я на твоей стороне. Если ты не хочешь ходить в церковь, ты не обязан. Я буду спорить насчёт тебя, но что я действительно хочу знать, так это хочешь ли ты остаться. Всё ли нормально с Хаббардами или...

– Или я выкину один из своих трюков, – сказал Джейсон. Казалось сумасшедшим, что только сегодня утром он планировал это. Удивительно, как много может измениться за такое маленькое время. Он подумал о том поцелуе в машине Цезаря и захотел ещё. – Я останусь, – сказал Джейсон. – По крайней мере, если это ещё возможно.

Очевидно, Мишель ожидала не этого ответа, но кивнула.

– Происходит что-то ещё? Миссис Хаббард могла бы поговорить со мной о церкви по телефону.

Джейсон проглотил пропитанную сливками картошку и улыбнулся.

– Ты не очень хорошо её знаешь, верно?

– Ты первый ребёнок, которого я поместила в эту семью, – призналась Мишель.

– Тогда, может быть, тебе понадобится моя защита, а не наоборот.

– Всё так плохо?

– Совершенно контролирующие фрики, – сказал Джейсон.

Мишель посмотрела на него, качая головой, пока он макал и ел ещё несколько картофелин фри.

– Это действительно отвратительно.

– Хочешь попробовать?

Мишель критично приподняла бровь, но затем кивнула.

– Абсолютно.

Джейсон поводил картофелиной, пока та не покрылась коктейлем, а затем протянул её девушке.

– Открой рот пошире!

* * *

– Религиозная свобода отмечалась на обучающей программе, которую вы и мистер Хаббард проходили в... – Мишель проверила папку, которую держала в руках. Джейсон наблюдал, развеселённый тем, что она включилась в режим юриста. Конечно же, она сидела в гостиной на диване рядом с ним, а не ходила перед присяжными, но выражения лиц Хаббардов подразумевали, что они в суде, – ... в 1996 году. Я понимаю, это было очень давно, и проходить курс переподготовки необязательно, но я могу сказать сейчас, что Джейсон не обязан посещать какие-либо церковные или религиозные службы, если только он не хочет этого.

Миссис Хаббард сжала губы так крепко, что от них отлила кровь, делая их белыми.

– Мы не так много просим, – сказал мистер Хаббард. – По часу каждое воскресенье, вот и всё.

– Я согласна, – сказала Мишель. – Час это не так уж много, и поэтому я не понимаю, почему он не может остаться дома на это время.

– Проблема глубже, чем церковь, – сказала миссис Хаббард, сузив глаза. Они отчасти смягчились, когда она перевела внимание на него. – Джейсон, у нас складывается впечатление, что ты не очень хочешь быть частью этой семьи. Ты смотришь с нами телевизор, но это такое пассивное действие. Помимо того, что каждое утро ходишь в школу с Питером, как ты контактируешь с нами?

"Не считая того, что пробираюсь в комнату вашего сына, чтобы попытаться украсть поцелуй?" Джейсон не мог сказать это, но чувствовал возможность упомянуть их времяпрепровождение вне дома, что он и сделал.

– Это очень мило, – сказала миссис Хаббард, – но как насчет остальных? Ты в последнее время играл с Эми или проводил время за компьютером с Питером? Уверена, Кэрри хотела бы посмотреть с тобой фильм.

Он сомневался, что это правда. Кэрри не проявляла к нему ни малейшего интереса.

– Я об этом не подумал, – сказал он. – Наверное, я всё ещё привыкаю к жизни здесь.

– Мы понимаем, что... – произнёс мистер Хаббард, но его жена перебила его.

– Другим детям не понадобилось так много времени. Питер и Эми стали частью семьи в первые дни. Мы устроили тебе замечательный день рождения и всё остальное, но ты всё равно борешься с нами!

– Все привыкают по-разному, – спокойно сказала Мишель, но не переставала стучать папкой по своей ноге.

Миссис Хаббард повторила свою позицию.

– Церковь – это провождение времени вместе. Как если бы мы ходили в ресторан, который тебе не нравится, или на фильм. Мы всё равно ожидаем, что ты тоже пойдёшь, просто потому, что мы хотим, чтобы ты был частью этой семьи. Если ты этого не хочешь, то, может быть, тебе следует сказать нам сейчас.

Вот оно. Ультиматум. Если хочешь остаться здесь, то должен ходить в церковь. Вот так просто. Не важно, что сказала Мишель, в этом было дело. Может, они не назовут открыто причину, по которой позже отправят его назад, но они найдут другие претензии.

Джейсон услышал, как открылась входная дверь, увидел, как Цезарь заглянул в гостиную и окинул взглядом сцену, прежде чем скорчить гримасу притворного ужаса. Затем он ушёл. Если Джейсона отправят обратно в приют, встречаться с Цезарем станет намного сложнее. У Джейсона не было машины, и не все приёмные дома были в Хьюстоне. Даже если Цезарь захочет заезжать за ним время от времени, они не будут видеться каждый день. Не так, как было сейчас.

Сидевшая рядом с ним Мишель перестала постукивать по папке и шумно выдохнула.

– Миссис Хаббард...

– Я не думал об этом в таком плане, – вмешался Джейсон. – Я знаю, вы пытались объяснить мне это раньше, но я не понял. Теперь, когда понимаю, я буду счастлив ходить с вами в церковь.

Мишель повернулась к нему с явным недоверием, но он проигнорировал её. Миссис Хаббард тоже не до конца поверила услышанному.

– Ты это серьёзно, Джейсон?

Он кивнул.

– Я не привык быть желанным. Иногда мысль об этом меня пугает. Это глупо, я знаю, но...

– Это не глупо, – сказала миссис Хаббард, лёд из её голоса исчез. – Здесь ты желанный! Это твой дом!

Джейсон не видел своего дома с тех пор, как Служба защиты детей забрала его от матери, но всё равно улыбнулся, будто облегчённо. Дальше Мишель прошлась по некоторым формальностям, её тон был намного более приглушённым. Он чувствовал себя виноватым из-за этого, но скрывал свои чувства, пока не пошёл провожать Мишель до машины. Даже тогда он стоял спиной к дому, чтобы его лица не было видно.