Джейсон получил странное успокоение от осознания, что его могут выгнать из этого дома. Были другие дети Хаббардов, которые не прошли. Это было хорошо. В некоторых приёмных домах, где он был, были родители, которые жили ради безнадёжных дел и были намерены не отказываться ни от одного ребёнка, не важно, как плоха была его ситуация. Чтобы сбежать из таких домов требовалось созидательное разрушение.

– Итак, расскажи мне про Эми и остальных, – сказал Джейсон, надеясь, что Питер начнёт с Цезаря.

– К Эми относятся как к принцессе. Сделай себе одолжение и никогда не спрашивай у неё о прошлом. Ты не захочешь знать. Поверь мне. Но, по крайней мере, это было её первое и окончательное размещение. Её удочерили практически сразу же. Кэрри полная зазнайка. Она первый ребёнок, которого удочерили Хаббарды, уже давно, когда она была возраста Эми. Ей нравится притворяться, что она биологическая. К ней тоже практически так и относятся.

– Практически? – спросил Джейсон, зная, к чему идёт разговор.

– Да, потому что только к Цезарю относятся как к звезде. Он кровный, если ты ещё это не понял. Миссис Хаббард не смогла больше иметь детей после того, как родила его. Его эго, вероятно, было слишком большим. Порвал всё на выходе.

– Отвратительно!

Питер бесстыдно рассмеялся.

– Серьёзно. Подожди, пока не узнаешь его. Если он когда-нибудь вообще с тобой заговорит. То, что Хаббарды думают о своём сыне, можно сказать по имени, которым они решили его назвать. Его спальная самая большая в доме, у него своя ванная, и ты видел его машину? Всё, чего он хочет, ему подают на блюдечке. Я его ненавижу.

– Только потому, что завидуешь ему.

Питер с мрачным видом подумал об этом и затем кивнул.

– Да, достаточно честно. Я бы в мгновение ока поменялся бы с ним местами. Когда он уедет в колледж, чтобы упиться до смерти, может, я его заменю.

– Ты хочешь его комнату? – спросил Джейсон.

Питер взглянул на него, его взгляд был удивительно холодным для кого–то такого молодого. Затем он моргнул.

– Эй, ты когда-нибудь играл в "World of Warcraft"?

– Нет.

– Никогда не поздно научиться. Тебе понадобится компьютер. А ещё лучше, можешь взять мой. Это хорошая стартовая машина. Я хочу обновить его до...

Джейсон вполуха слушал, как Питер болтает о компьютерах, думая о том, что узнал. Его новая приемная семья была безопасной, и у него не должно было быть проблем с другими детьми. Эми была проблемной, Питер был обиженным, Кэрри была зазнайкой, а Цезарь был отдалённым – что, наверное, к лучшему. Джейсон подумал, что может справиться с этим. Ему просто нужно держать голову опущенной, дождаться усыновления и делать то, что, по мнению Мишель, даст ему хорошую жизнь. Вероятно, колледж.

Впервые увидев свою новую школу, Джейсон понял, как пусто всё это звучало. Фальшивая семья и образование были не тем, чего он хотел или в чём нуждался. Что он будет делать с дипломом? Раз уж такое дело, что он будет делать с остатком жизни? Джейсону до этого так много раз предлагали начать сначала – так много пустых холстов – что иногда только их он и видел в своём будущем, одну гигантскую белую пустоту. В связи с этим напрашивался вопрос, чем он хотел заполнить эту пустоту. Ответ пришёл изнутри с голосом, ужасно похожим на голос Эми.

"Я больше никогда не хочу чувствовать себя одинокой. А ты?"

* * *

– Ты что-то имеешь против моей машины?

Джейсон запихивал свои новые учебники в шкафчик, притворяясь занятым, прежде чем пойти на следующий урок. Таким образом, он мог избежать неловких разговоров с другими учениками о том, кто он или что здесь делает. Когда его голова почти полностью оказалась внутри шкафчика, его ушам потребовалось мгновение, чтобы уловить знакомый голос.

Выглянув за дверцу шкафчика, он оказался лицом к лицу с Цезарем.

– Эм? – удалось произнести Джейсону.

Цезарь взялся за дверцу шкафчика и открыл её шире.

– Это было "да" или "нет"?

– Мне нравится твоя машина, – сказал Джейсон, не зная, видел ли её когда–нибудь.

– Тогда почему ты не поехал на ней сегодня утром?

– Оу... эм... Я не хочу быть обузой, – сказал он, слегка приходя в себя. – В любом случае, я привык ходить пешком. Помогает поддерживать мою девчачью фигуру.

Глаза Цезаря опустились вниз по названной фигуре и снова поднялись вверх.

– Если хочешь поехать домой на машине, я всегда паркуюсь прямо перед входом.

– Хорошо, – сказал Джейсон.

Лоб Цезаря нахмурился.

– Хорошо, ты понимаешь, или хорошо, ты будешь там сегодня днём?

– И то, и другое, – сказал Джейсон.

Цезарь кивнул, будто удовлетворившись, и развернулся, чтобы уйти.

Оставался только один урок, и у Джейсона сжался желудок от мыслей, какой будет поездка до дома. Машина будет заполнена друзьями Цезаря, а Джейсон будет зажат между двумя из них? Или они будут одни, и Джейсон будет искать слова, чтобы заполнить тишину? Неважно, как это пройдёт, он отнесётся к этому нормально. Он будет нервничать во время поездки, но также у него будет масса возможностей оценить Цезаря и добавить новых деталей к стабильно растущей фантазии в его мыслях.

Когда прозвенел последний звонок, Джейсон не торопясь пошёл к парковке, не желая показаться отчаянным. Цезаря легко было заметить, так как он был в центре свиты. Это был лучший способ описать их, так как все они были одеты в одинаково небрежную, но аккуратно подобранную одежду, как банда, собравшаяся из пригорода среднего класса. Если у этой маленькой шайки был лидер, им был Цезарь, так как все головы были повёрнуты в его сторону.

Идти к компании было против всех инстинктов, которые были у Джейсона. Не потому, что они были круче него. Даже если бы Цезарь был окружён школьным шахматным клубом, Джейсон всё равно не захотел бы подходить, потому что иметь так много друзей было ему чуждо. Временами Джейсон заводил друга в детском доме, такого же сложного, как он, но, в конце концов, каждый уходил, либо найдя семью, либо выйдя из возраста системы. Джейсон давно смирился с отсутствием друзей. И всё же, стоя сейчас здесь – наблюдая, как люди слушают, что говорит Цезарь, смеются над его шутками или качают головами – Джейсон чувствовал что-то вроде тоски.

Цезарь повернулся, чтобы найти его, янтарные глаза загорелись с осознанием.

– Эй, – произнёс он, поднимая руку, – вот и он!

Он жестом пригласил Джейсона подойти ближе, положив ту же руку на его плечо, когда он оказался в зоне досягаемости, и притянул его ближе.

Джейсон развернулся в последний момент, понимая, что это будет не объятие. Это поставило его бок о бок с Цезарем, который поправил руку, закидывая её на плечи Джейсона, стоя лицом к куче незнакомцев. Девушка с чёрными волосами, которые спадали по её плечам, озвучила вопрос, понятный по выражениям их лиц.

– Кто он?

– Джейсон, – сказал Цезарь, как будто это делало все очевидным.

Большинство из них только сымитировали понимание, но несколько голов закивали, говоря Джейсону, что это происходило с другими приёмными детьми до него. Он задумался, станет ли жертвой какого-нибудь ужасного розыгрыша. Вместо этого Цезарь начал болтать о публичном споре между двумя учителями, который произошёл в тот день.

Пока Цезарь говорил, Джейсон продолжал искоса бросать на него взгляды. Мочки его ушей закрывали два чёрных диска. Просто серьги, но, может, Цезарь планировал их расширить до тоннелей. Его подбородок подчёркивала такая же тёмная линия щетины. Джейсон задумался, специально ли это, или у него на лице волосы просто растут таким образом. Ему вдруг захотелось, чтобы день был теплее, чтобы весна превратилась в лето, заставляя Цезаря надеть майку. Он представил, каково было бы чувствовать обнаженную руку, прижимающуюся к его шее, чтобы пот склеивал их кожу вместе, будто они...

– Так что ты думаешь?

Джейсон вернулся в реальность. Парень с коротко стрижеными волосами, скрестив руки на груди, смотрел на него с ожиданием.

– Я? – Джейсон прочистил горло. – Я думаю, что понятия не имею, кто вы все такие или о чём говорите.

– Очень честно! – рассмеялся Цезарь, прижимая его ближе. – К несчастью, это означает, что ты никогда не впишешься в эту толпу.

Девушка с кудрявыми волосами вышла вперёд.

– Я не вру! Хотя может пару раз растянула правду, только если для того, чтобы пощадить твои чувства.

– Ты жестокая, Стеф. Ужасно жестокая.

Цезарь подцепил её свободной рукой, притягивая так же, как сделал с Джейсоном.

Только Стеф не развернулась. Она прижалась к его груди, поднимая голову для поцелуя. Джейсону от этого стало крайней неловко, так как Цезарь по-прежнему обвивал рукой его. Он никогда раньше не был так близко к целующейся паре. Если Джейсон немного вытянет шею, то окажется прямо посреди действий, не то чтобы у него было такое желание.

Рука вокруг него сжалась крепче, наверное, реагируя на другую руку Цезаря, которая сейчас была обвита вокруг Стеф. Как бы ни было волнующе смотреть, как язык Цезаря скользит в рот девушки, Джейсону по большей части хотелось исчезнуть.

К счастью, Цезарь разорвал поцелуй и осторожно освободил их обоих.

– Мне пора домой.

– Оу! – пожаловалась она.

– Ты знаешь, как моя мама относится к новеньким. Она будет переживать, если я не привезу его обратно вовремя.

– Я могу пойти пешком, – предложил Джейсон, заставляя Стеф навострить уши.

– Нет. Это не проблема. Запрыгивай.

Их колесницей была длинная серебристая машина, модель была странно знакомой. Джейсон понял, что у него висит такой постер на стене спальни. Может, миссис Хаббард специально его туда повесила. Судя по стыкам в крыше, это был кабриолет с жёстким съёмным верхом. Машина была похожа на те, что покупают бизнесмены постарше – достаточно респектабельная, чтобы понравиться жене, но достаточно спортивная, чтобы вернуть молодость.

Как только Цезарь сел и завёл двигатель, зазвучала музыка. Их поездку до дома сопровождали слова хип-хопа, рассказывая о тяжестях гетто и о боли потери лучших друзей из-за стрельбы из проезжающих мимо машин. Джейсону это показалось ироничным, потому что они ехали мимо дорогих бутиков и модных ресторанов. Он не очень любил рэп. Джейсон предпочитал слушать, как Брайан Мэй уничтожает сцену вместе с "Куинн", а ещё лучше, как Эрик Клэптон извлекает мрачные звуки из своей гитары. И всё же, то, как голова Цезаря дёргалась под ритм, как он похлопывал рукой под слова, делало всё это терпимым. Конечно, Цезарь, наверное, мог измазаться в собачьих какашках и выглядел бы при этом хорошо. Музыка стихла только когда они въехали в их район. Машина замедлила ход, когда Цезарь взглянул на него.