— Любезный, мы хотели бы расспросить Вас о Вашем дяде Матвее Громовском, — я не успела договорить фразу, мужик вдруг резво вскочил, схватил бутылку, стоявшую у дивана, и стал пить прямо из горлышка.

— Мы только хотели узнать, передавал ли ваш дядя Вам некую вещь? — пятясь к двери, произнесла Лёлька.

— Что вы все привязались ко мне с этим моим родственником, да подох он недавно, и ни копейки я от него не видал, хоть и денег у него было завались, а с родственниками делиться не хотел! — Дядька заорал так громко, что в комнату вбежала та самая девчушка и вопросительно посмотрела на нас.

Я потянула Лёльку к входной двери. Похоже, карты тут нет, да и Жорик, судя по всему, тут уже побывал.

Сев в машину, мы облегченно вздохнули. Девочку было жалко, видимо, ей приходилось присматривать за непутёвым отцом-алкоголиком. Лелька выдвинула предложение заехать в супермаркет и купить бутылку водки, мол, так будет легче наладить контакт с оставшимися племянниками. Я эту идею на корню отвергла, так как пьянства терпеть не могла.

По следующему адресу нас тоже ожидало разочарование, хотя интересующий нас человек оказался дома, но встретил он нас весьма не дружелюбно. Мы представились журналистами, интересующими жизнью известного в городе человека Матвея Громовского. Мельком взглянув на наши документы, этот племянник согласился с нами поговорить. Из разговора с ним было ясно, что и он тоже рассчитывал на денежную субсидию от своего богатого дяди, но так ничего и не получил. И Жорик здесь тоже был и интересовался картой. Похоже, Мотя передал её не этому племяннику.

Остался ещё один адрес, мы очень надеялись, что удача нам улыбнётся, и карту мы разыщем. С надеждой мы позвонили в очередную дверь. На пороге возникла женщина внушительных размеров. Она была явно разочарована нашим появлением, похоже, ожидала увидеть кого-то другого.

На наш вопрос позвать нужного нам человека, она с ухмылкой ответила:

— А нет его, и не будет! Вы, красотки, опоздали, помер мой бывший, неделю как помер. Квартира сыну моему отойдёт, как прямому наследнику. Так что если на неё рассчитывали, обломитесь.

Мы почти хором стали убеждать её, что квартира нас совсем не интересует.

— Понимаете, нас интересует только игральная карта, которую мой отец передал Вашему мужу на хранение, — затараторила Лелька. — Эта карта единственная память о моём непутёвом отце. Она ж для Вас ни какой ценности не представляет, а для меня бесценна, — если это было необходимо, врать она умела.

Женщина, поняв наконец, что мы не несём угрозу её имуществу, потеплела взглядом и пропустила нас в квартиру. Она, похоже, была не в курсе, что за карта нас интересует, и это было нам на руку.

— Ваш отец тоже был игроком, как и мой муж? — сочувственно спросила она. — Да, это тяжёлое бремя для родственников, когда в семье есть азартный игрок. Вот я со своим непутёвым из-за этого и развелась пять лет назад. Я весь его хлам в коробку собрала, но выкинуть, к вашему счастью, ещё не успела.

Она проводила нас в маленькую комнатушку, где в углу стояла небольшая коробка. В глубине квартиры зазвонил телефон, хозяйка вышла из комнаты, оставив нас одних. Высыпав содержимое коробки на обшарпанный стол, мы стали всё тщательно осматривать. Тут обнаружилось три совсем новые, ещё запечатанные в целлофан упаковки карт, несколько колод потрепанных карт, так же здесь валялись обломанные карандаши, какие-то листы бумаги, исписанные мелким почерком. Среди этой кучи хлама явно выделялась колода карт, которая выглядела помпезной, я вынула одну карту из упаковки и рассмотрела её. Да, карта, находившаяся у меня, явно была из этой колоды. Высыпав все карты из колоды и быстро их просмотрев, я убедилась, что именно семёрки черви в этой колоде и не хватает. Лелька, мгновенно всё поняв по выражению моего лица, быстрым движением собрала карты в упаковку и молча спрятала её в карман пальто, потом поднесла палец к губам, призывая к молчанию. Мы торопливо вышли из комнаты и, объяснив хозяйке, что ничего интересующее нас не обнаружили, поспешно покинули квартиру.

Сев за руль своей машины, Лелька облегчённо вздохнула, пробормотала под нос что-то похожее на «папочка, прости меня, что пришлось опорочить твоё честное имя», завела машину. Мы были рады тому, без особых усилий завладели не только картой, но и всей колодой. А то, что вторая карта с зашифрованной надписью находится там, мы и не сомневались даже.

— Не плохо, Машка, твой Виктор с этими удостоверениями придумал, и даже у того мужика сомнения не возникло, что мы журналисты, — Лелька была довольна результатом посещений племянников.

— Карта теперь у нас. Лелечка, ты умница, что догадалась втихую стащить эту колоду карт, — Лельке явно нравились мои комплименты, — Только мне кажется странным, почему Жоржик не опередил нас и не завладел картой?

— Понимаешь, Машка, Жоржик, обошёл всех племянников и у этого был, только не сознался племянничек, что карта у него. Жорик повторит попытку и, в конце концов, встретится с этой дамой и спросит у неё про карту. Она, не сомневаюсь, расскажет ему о двух «красотках» которые тоже интересовались некой игральной картой. Жоржик скорее всего догадается, что одна из этих красоток — ты. Но время мы выиграем.

Я так же высказала своё недоумение по поводу того, почему бывшая жена не обратила внимание на необычность этой колоды карт. Хотя колода и не представляет никакой ценности, но она явно выделялась от других стилем печати и яркостью красок. Скорее всего, эта женщина очень была зла на своего бывшего мужа, и довольная тем, что квартира досталась ей, хотела как можно быстрее избавиться от его барахла. Нам ещё повезло, что она не успела выкинуть коробку со всем её содержимым.

Машина вырулила к подъезду моего дома. Лелька высказала своё сожаление о том, что не может подняться ко мне в квартиру и рассмотреть колоду карт. Ей надо было срочно забрать детей у родителей и отвести сына к стоматологу. Она взяла с меня обещание, что я сразу позвоню ей, как только будет известно что-то интересное по поводу этих карт. Забрав у неё колоду, я позвонила Виктору и сообщила, что мы вернулись и ждём его у подъезда. Как только Виктор спустился за мной, Лелька распрощалась со мной и уехала.

От ужина я отказалась, уж слишком велико было моё любопытство, хотелось быстрее выяснить, а находится ли в этой колоде вторая нужная нам карта. Когда мы прошли в кабинет Виктора, я, передав ему карты, обстоятельно рассказала, как нам с Лелькой удалось раздобыть колоду, из которой в своё время была вынута семёрка червей, находящаяся у нас. Виктор внимательно слушал мой рассказ и разглядывал карты. Упаковка его явно заинтересовала.

— Судя по всему, карты были сделаны на заказ, в единственном экземпляре и обошлось это Громовскому весьма недёшево. Смотри, тут указано, где были изготовлены карты — Англия, — сказал Виктор после того, как я закончила свой рассказ.

Он протянул мне коробочку, а сам стал раскладывать на столе карты по мастям, словно пасьянс. Взяв коробочку, я с любопытством стала рассматривать её.

— У нас семёрка, значит, вторая карта, по логике вещей, должна быть или тройкой или тузом, — высказал своё предположение Виктор и быстро нашёл среди карт тузы и тройки всех мастей.

Нас ждало разочарование, карты с надписью на щите среди них не было.

— Пиковая дама! — воскликнула я, — или любая из карт. Почему мы решили, что этот Громила был поклонником Пушкина?

Виктор удивлённо глянул на меня. Осторожно взял из колоды пиковую даму, перевернул рубашкой вверх, и по его довольной улыбке я поняла, что моё предположение верно. Именно на гербе этой карты были пропечатаны такие же, как и на семёрке червей, знаки, среди которых явно выделялась «собака». Виктор тут же сфотографировал эту карту с помощью своего мобильного телефона.

Внимательно осмотрев и другие карты с помощью лупы, а вдруг и в них тоже скрыта какая-то тайна, мы убедились, что на рубашках других карт никаких зашифрованных надписей нет.