— Хорошо прогулялся?

— Ну-у-у…

— Да ла-адно! Видел бы ты свою физиономию! Бордель-то хоть уцелел?

— А почему сразу бордель?!

— Потому что. Парни сонные, глазки у них точно так же блестят…

— А ты завидуешь.

— Вот ещё! У меня своё есть. Причём бесплатно.

— Угу. Всего лишь по пятнадцать золотых за платье.

— Пхе! Я посмотрю, как ты свою одевать будешь.

— А я не женюсь!

— Да куда ты денешься!

Куда-куда… В Гнездо денусь! Вот запрусь внутри и выходить не буду! Придумал тоже — «свою»! Делать мне больше нечего, как… Хм, а ведь и правда запираться придётся. Если Сергей что-то решил — а он, судя по его недавним высказываниям, именно решил — ведь не отступится. Правда, насильно не женит, но вот зудеть постоянно… Да-а-а, влип я. Серьёзно влип. По самые, как партнёр говорит, эти самые. И ведь что обидно: на самом деле в Гнезде не запрёшься. Во-первых, не поможет, а во-вторых… А во-вторых оставлять без присмотра этого старика-малолетку просто нельзя. Тоже влипнет. Причём во что-нибудь совсем неприятное. И на Линеру присмотр не свалить: девочка только-только свой кусочек счастья нашла. Нехорошо получится. Скорее бы у них кто-нибудь родился, что ли?

— Так вся беда как раз в этом, граф, — Сергей, сегодня устроившийся не в кресле, а на широком подоконнике из полированного розового мрамора, говорил почти ровно. Лишь изредка позволяя прорваться ноткам неудовольствия. — Я просто не могу понять, что такого у них там могло произойти. Война? С кем? Северный сосед и раньше-то был больше выдуманной угрозой, чем реальной. Жрецы? Так, насколько я знаю, Храм в Каххаре сидит тихо и боится высунуться. Какие-то природные катаклизмы? Тоже нет. Что остаётся?

— Заговор, — медленно произнёс Наместник после минутного размышления. — Остаётся заговор. Тем более что, как вы, уважаемый Сергей, только что сказали, угрозы со стороны Империи больше нет.

В кабинете опять наступила тишина: и хозяин, и оба его гостя — ан'Молис в этот раз не пришёл, а Ирнаен-младший отправился навестить мать — обдумывали новую мысль. Спустя некоторое время Казус хмыкнул:

— Боюсь, граф, что не улавливаю связи. Ведь исчезли те, кто как раз и был заинтересован в ослаблении Каххара.

— М-м-м… — промычал ан'Камис, — думаю, вы несколько неудачно выразились, уважаемый Людоед. Тех, кто заинтересован в ослаблении Каххара, и сейчас достаточно много. Но ведь вы имели в виду именно Империю, не так ли? — и после согласного кивка Казуса пояснил: — Дело в том, что это очень… своеобразное государство. Для них такие слова, как любовь к Родине и патриотизм — не пустой звук. И поэтому пока существовал сильный внешний враг, желающие сменить правителя вынуждены были сидеть тихо: их бы просто разорвала толпа.

— А сейчас они — я про императора, — пояснил Сергей, — хотят, чтобы пришёл добрый дядя-дракон и скушал самых нетерпеливых?

— Ну зачем же такие крайности?! — усмехнулся Наместник. — Вполне достаточно было бы, чтобы Повелитель подтвердил своё особое отношение к правящей династии.

Опять не сказал. Ни про то, что муж Линеры он, а не я. Ни про ребёнка. Ни про свою хвостатую вторую сущность. Боится, что ли?.. Хм-м-м, а очень может быть! Как я успел заметить, во всём, что касается родственников, Сергей не то чтобы нерешительным становится, а очень уж… м-м-м… осторожным, что ли? Ну, с дедом — понятно, там воспитание сказывается. Его в детстве учили стариков слушать. С Линерой — тем более. А я? А парни? Угу, парни для него — тоже родственники. Поскольку из своего клана. Вот и старается поменьше приказывать. А если приказывает, то чаще всего так, что это больше на просьбу похоже. И ведь тут не знаменитое драконье «Моё!!!» действует!

Против ожидания, визит в храм прошёл мирно и спокойно. Кастониус нам откровенно обрадовался. Тут же затащил в свой кабинет, сгонял молодого за отваром, быстро и коротко отчитался и… И всё! Ни жалоб, ни просьб помочь, ни попыток припахать… Даже от вопроса отношений с Наместником отмахнулся! Мол, в главном прекрасно друг друга понимают, а в неглавном и сами разберутся…

В общем, посидели, поговорили… С Верховным Инквизитором познакомились… Заходит этакий мужичок лет под сорок, ухо потирает и хи-итренько так поглядывает: мол, узнаете, не узнаете?.. Узнали, чего уж там. Тот самый любопытный, которого мы дверью приложили. Он после этого на самом деле сортиры месяц вылизывал. Зато начальству запомнился. Погонял его Кастониус слегка по разным поручениям, присмотрелся, а потом взял и произвёл в высокий чин…

А когда уже почти попрощались, нам с Касом пыльным мешком прилетело. Причём конкретно, от всей души, так сказать:

— Брат Казус, если вы мне не ответите, я не обижусь. Я прекрасно понимаю, что моё любопытство может оказаться несколько… э-э-э… неуместным… Брат Казус, скажите, боги хотели возродить драконов?

— Малы-ышь…

— М-м-м?

— А ты с родителями повидаться не хочешь?

— Уже. Мама приходила.

— И-и-и… И как?

— Ну-у-у, посидели, поговорили…

— …поплакали…

— Угум-м-м…

— Ты ей… сказала про…

— Ру-у-ку-у-у! Угум-м-м…

— А про меня?

— Не-а. Я думала, ты папе уже сказал.

— Ну-у-у, понимаешь…

— Поругались?

— Да нет! Просто в прошлый раз… ну… в совсем прошлый я… в общем, сказал, что если попробуют помешать… ну…

— Какие же все мужчины глупые! А ты у меня — са-амый глу-упы-ый…

— Лин, я серьёзно. Их же, если по-человечески, пригласить надо. На праздник. А тут…

— А тут, Се-рё-жа, ты завтра пойдёшь к па-апе и всё-о ему-у расска-ажешь… Обещаешь?

— Трындец.

— В каком смысле?

— В смысле — ж… Большая и глубокая. А в ней — я.

— Угу. Хорошо.

— Чего хорошего-то?

— Что я понял, где ты сейчас находишься.

— Не смешно.

— Угу. Потому что ты только и делаешь, что бегаешь вокруг меня с криками: «Ж…! Ж…!»

— Что значит, только и делаю?!

— А разве нет? Не рассказал, не объяснил, не…

— Всё-всё-всё! Я Лин обещал. Папе рассказать. Всё.

— Всего-то?! А я-то думал…

— Думал?! Думал… Я тоже думал. Знаешь, сколько всего теперь объяснять придётся?

— Ну хочешь, я объясню.

— Не получится. Я обещал, что сам.

— Н-да… Значит, во дворец?

— В порт.

— А почему в порт?

— Потому что. Каххарский посол, оказывается, вчера по дамским портным шлялся.

В этот раз, стоило успевшей прославиться четвёрке показаться в воротах порта, его обитатели, мгновенно побросавшие свои дела, приготовились к очередному развлечению и так же мгновенно оказались в своих ожиданиях разочарованы. То ли вахтенные на «Диком коте» наконец-то выспались, то ли важный пассажир удосужился сделать капитану корвета несколько комплиментов (которые, само собой, были затем переданы вниз по команде), как бы то ни было, но после небольшой суеты неподалёку от парадного трапа появились три парусиновых кресла, в одно из которых уселся высокий плечистый блондин, явно имевший примесь светлой крови. Расслабленно откинувшись на спинку, блондин этот взял с поставленного на маленький раскладной столик подноса серебряную чашечку и принялся неторопливо потягивать какой-то напиток, краем глаза поглядывая на приближающихся гостей.

Ещё некоторое время самые упорные из любопытных наблюдали за встречей, обменом приветствиями и началом разговора, однако, поскольку ничего явно интересного не случалось, в конце концов, разочарованно повздыхав, вернулись к своим делам. А между тем события разворачивались не так уж и мирно…