Миранда внезапно осознала, что не только ей, но и ему приходится сейчас несладко, и ее желание уйти отсюда, дать ему время и возможность обдумать все наедине усилилось вдвойне.

Она неловко потерлась носком ботинка о ножку стола.

— Наверное, они устали ждать от меня звонка и решили не тянуть со своими планами.

— Очевидно.

Она тоже убрала со стола руки и выпрямилась.

— Думаю, они также помнили о том, что когда я все-таки позвоню на ранчо, то знакомый мне голос все объяснит. Верно?

Броди молча вскинул на нее глаза. Пшеничный завиток упал ему на лоб.

Пальцы у нее так и горели от желания потрогать этот завиток. Она невольно отвернулась, чтобы не выдать своих чувств.

— Да, на этот раз я действительно вляпалась. Более дурацкой ситуации невозможно вообразить даже при самой богатой фантазии, — промямлила она.

За дверью офиса раздался осторожный шорох.

— Папочка, это Кэти. Иди скорей к нам. Сочельниковая леди уже пришла!

— Богатая фантазия тебе определенно понадобится, — пробормотал Броди. — И еще какая.

Он провел ладонью по лицу, пытаясь развеять туман от сознания физического присутствия Миранды. Мозолистая ладонь прошлась по носу, губам, подбородку — и он открыл глаза навстречу непонимающему взгляду Миранды.

— «Папочка»?

Да, папочка, про себя повторил Броди. Он все еще сам удивлялся, когда его так называли. Нежное обращение слетело с губ маленькой Кэти раз, другой, и у него не хватило духу ее поправить. И постепенно слово вошло в привычку у всех. Броди вздохнул, помотал головой и шагнул из-за стола.

Когда он проходил мимо нее, Миранда потянула его за рукав и переспросила:

— «Папочка»?

Он не остановился, и тонкая ткань рубашки выскользнула у нее из пальцев. Не глядя на Миранду, Броди распахнул дверь и обнаружил на пороге Кэти — в огромном старом халате, босоногую, с чистыми, но все еще влажными волосами.

— Сочельниковый работник уже здесь.

— Социальный, дорогая. Я тебя слышал. — Ошеломленный приездом Миранды, он и забыл о назначенном на сегодня визите дамы из социального департамента.

Что же ему делать? Это его единственный шанс произвести выгодное впечатление в качестве потенциального отца для этих детей, которым он так нужен, которых успел полюбить всей душой. Полюбить так, что готов был драться за них не на жизнь, а на смерть. Он не может предать их.

Будущее этих детей для него сейчас важнее, чем собственные проблемы. Необходимо как-то проводить Миранду, а потом объяснить официальной гостье, почему в прихожей рассыпаны продукты, почему в доме кругом лужи и почему Кэти полуодета…

Он наклонился к малышке, провел ладонью по ее волосам.

— Я все понял, Кэти. Скажи Хрустику, чтобы он предложил даме кофе, а я сию минуту приду.

— Хорошо, папочка. — Девочка крутанулась юлой, пятками подкинула край длинного халата и заскользила по коридору.

— Она и вправду сказала «папочка», — прошептала Миранда.

— Моя очередь преподносить сюрпризы, а? — В его глазах светилась ирония. — К сожалению, у меня совершенно нет времени продолжать разговор. Я должен спуститься и поговорить с суровой дамой из социальной службы, которая, между прочим, не хотела доверять мне детей даже на неделю. Я должен убедить ее позволить мне усыновить их.

— Усыновить? — коротко выдохнула она, как будто получила сильнейший удар под дых.

Он вдохнул едва ощутимый запах ее духов и задержал дыхание, пока тысячи мыслей проносились у него в голове. Он думал о том, как ей все это объяснить, как рассказать о смерти Донны и Тревиса. Он гадал, изменит ли это что-нибудь в их отношениях, и не мог понять, как ему выйти из этой комнаты, зная, что Миранда может снова исчезнуть. Наконец он вспомнил о детях и осторожно и медленно выдохнул.

— Миранда, я… — Он оглянулся на пустой коридор, снова посмотрел на Миранду. — Я должен идти.

Ее пухлые губы сжались. Яркая зелень глаз затуманилась. Отбросив волну густых волос, она кивнула на дверь:

— Позже поговорим.

— Новый номер телефона твоих родителей найдешь в записной книжке у меня на столе. — Он опустил ладонь на ее руку. Желание притянуть ее к себе, схватить в объятия, которые принесли бы успокоение им обоим, было почти невыносимым. Но он лишь молча развернулся и зашагал по коридору. На личные проблемы сегодня времени нет.

Времени нет? — размышлял он под стук своих ботинок в гулком коридоре. Или духу не хватает?

Может, он и нашел бы ответ, если бы в этот миг из-за поворота не вылетела разношерстная троица и не бросилась ему прямо под ноги.

— Мы ее видели, Броди, — сказала Грейс, высоко подняв дуги бровей и по-детски возбужденно округлив рот. — Это миссис Би-и-итл!

Грейс умудрилась так протянуть фамилию, словно в ней было как минимум десяток «и». Броди не сдержал улыбки.

— Ну, мы ведь так и думали, что миссис Битл вас не бросит, верно? — сказал он, медленно опускаясь на корточки. Ему нужно было взглянуть малышам в глаза, подбодрить их, развеять их опасения. Жаль только, что в душе у него не было той уверенности, что прозвучала в его словах: — Все будет хорошо.

Миранда, стоя на пороге кабинета, не могла не видеть сцену, разыгравшуюся в паре метров от нее. Огромный, сильный Броди Сайкс присел, чтобы быть на одном уровне с тремя малышами. Они окружили его, такие же светловолосые и синеглазые, как и он сам. Повстречайся она с ними на улице, ни за что бы не догадалась, что это не родные его дети.

Ледяной озноб пробежал по ее телу и змеей свернулся где-то в желудке.

— Как все может быть хорошо, если миссис Битл нас не любит? — жалобно захныкала девочка постарше.

Броди ничем не выдал своей тревоги.

— Что за глупости, Грейс? Разве можно не любить таких прелестных ребятишек, как вы?

— Я просто хотела быть вежливой, — капризно ответила девочка. — На самом деле я хотела сказать, что она не любит тебя.

— И ей не нравится, что мы живем у тебя, — важно добавил мальчик. — Говорит что-то о юридических неурядицах.

Боже, какие длинные и сложные слова для такого маленького ребенка, поразилась Миранда. А он произносит их со знанием дела. Произносит так, словно полностью отдает себе отчет, что за ними последует. От этой мысли у нее защемило сердце.

— Она говорит, — продолжал мальчик, — что Стоунам нас отдали потому, что они могли обеспечить нам хорошие условия.

Броди помрачнел. Он молчал, опустив голову.

Самая младшая девчушка подергала его за плечо.

— А ты не можешь испечь нам этих уловов, папочка?

Броди тихонько хмыкнул.

— Испечь мы можем все, что угодно, Кэти.

Малыши с надеждой смотрели на Броди, ожидая от него больше того, что он им мог дать, поняла Миранда. Ситуация была ему неподвластна, а им так хотелось услышать от него твердое обещание. Ему всего-то и нужно было, что улыбнуться или обнять их, чтобы укрепить их веру. Опыт подсказывал Миранде, что Броди не сможет — или не посмеет — этого сделать.

Броди уставился в пол. Стиснул руки. Широкие плечи поднялись, потом упали, и он наконец поднял голову.

Миранда едва не ахнула, увидев, каким светом зажглась недавно ледяная синева его глаз. Нежная, лукавая улыбка играла на его губах, когда он потрепал пухлую щечку Кэти.

— Только по секрету, дорогая… — он наклонился, и все трое малышей повторили его жест, образовав круг из пшеничных волос, — испечь что-нибудь — это у нас Хрустик мастер. Думаю, он даже саму миссис Битл может испечь.

Россыпь заливистого хохота прокатилась по коридору. Бархатный смех Броди вторил хихиканью ребятишек. Он это сделал! Миранда была поражена. Ради детей он отдал частичку самого себя. Тот Броди, которого она знала прежде, просто-напросто заявил бы им, что обо всем позаботится, и ринулся бы в атаку на даму из социальной службы.

— Но все равно, Кэти, говорить нужно «обеспечить условия», — когда смех утих, назидательно сказал мальчик. Кажется, его звали Бубба. — Миссис Битл говорит, что она лучше отдаст нас в разные семьи, чем в ту, где не могут обеспечить условия.