— Сойдет?

— Вполне. — Энн перестала улыбаться. — Когда собирается твоя компания?

— Сейчас на часах… — Он не договорил, ругнулся и выбежал из комнаты.

Значит, уже скоро, сообразила Энн. Она вымыла несколько мисок, затем открыла шкафчик в поисках тарелок. Кроме нескольких тарелок и стаканов там ничего не было, полки оказались совершенно пустыми. С провиантом оказалось ненамного лучше. В шкафчике рядом с холодильником на одной полке разместились все запасы, имевшиеся дома: банка кофе, упаковка с картофельными чипсами и початая коробка с шоколадными пирожными, пропитанными кремом.

Он был поклонником уличной пищи. Это обстоятельство поразило ее не меньше, чем недавнее признание о гамбургерах. Все это никак не состыковывалось с первыми впечатлениями о нем.

Услышав шаги, Энн поспешно закрыла двери шкафчика. Он успел переодеться в вышитый свитер и джинсы, ладно обтягивавшие его мускулистые ягодицы и бедра. Да, этот парень, определенно, мог сводить женщин с ума. Но меня, твердо сказала себе женщина, не будет среди них.

— Мне хотелось бы поговорить с тобой о миссис Эшби. Эта дама предлагала себя на роль няньки, но я ее недостаточно хорошо знаю. Она человек серьезный?

Пит открыл дверцу духовки.

— Если бы проводился конкурс на бабушку года, она бы получила первый приз.

Это хорошо, сказала про себя Энн. Если надо будет оставить Рейчел на пару часов, рядом всегда будет надежный человек.

— Мне она понравилась, но… если ты не против поговорить о ней, то… в общем, она составила неверное представление обо мне и о Рейчел. Она сказала, что отец ребенка — парень с хваткой и своего не упустит.

Нахмурившись, Пит пытался сообразить, о чем речь.

Энн отвернулась, чтобы налить себе чашечку кофе.

— Она имела в виду тебя.

Его голос зазвенел от изумления и возмущения:

— Какая чушь!

— Именно это я ей пыталась объяснить.

Вместо того, чтобы еще больше нахмуриться, он внезапно повеселел.

— Думаю, ты тратила свои силы впустую. Ей ничего не надо объяснять; если она что-то втемяшила в голову, то этого уже ничем не выбьешь.

Энн пожала плечами. Если он не боится сплетен, то уж она-то и подавно.

— Если помощь моя больше не нужна, я пойду по своим делам.

— Можешь остаться. — Пит потянулся было к ней, но остановил себя.

Возбуждение захлестнуло Энн, она поймала его взгляд на своих губах. Если она хочет оставаться хозяйкой положения, необходимо решить вопрос с Джеромом, найти способ защитить от него Рейчел и со спокойной душой покинуть дом Пита. Она прошлась по комнате.

— Нет, — мягко ответила она, взяв себя в руки. — Спасибо, но я пойду.

Пит смотрел ей вслед. Доверие не возникает сразу, и эта женщина по-прежнему сторонилась его. «Нет», которое она произнесла, относилось не только к ужину.

Теперь все, что он должен был сделать, — слушать.

Она ненавидела замкнутое пространство.

Энн любила жить открыто, крутясь как белка в колесе, весной — сажать цветы, зимой — расчищать снег.

У себя дома она и минуты не могла усидеть на месте. Она специально записалась на курсы аэробики, не столько для поддержания формы, сколько для того, чтобы в свободное время было чем заняться.

Расхаживая по комнате, женщина слышала за дверью смех и приветственные возгласы. Разумеется, не потеря аппетита стала причиной ее отказа присоединиться к ужину. Она могла говорить себе, что, избавив его от своего общества, тем самым освободила от малоприятной необходимости объясняться с коллегами; могла убеждать себя, что он человек, предпочитающий не обременять свою жизнь чужими проблемами, и она никогда не опустится до того, чтобы стать обузой; она много что могла придумать, но к чему это?

Молодая женщина ответила отказом потому, что ее тянуло к этому мужчине. Потому что он заставил ее ощутить свою женскую сущность и разбудил чувства, до сих пор дремавшие в ней.

Энн бродила из угла в угол, потом остановилась у шкафа. От подруг она то и дело слышала жалобы на неряшливость своих дружков и мужей. Человек, принимавший гостей в соседней комнате, в этом плане был совершенно безупречен. Освобождая для нее полки платяного шкафа, он аккуратно складывал вместе летние рубашки, отдельно от них шорты. Можно представить, какая это была уступка для него — пустить чужого человека в дом и отдать ему свои полки. В шкафу ровными рядами висели летние костюмы в целлофановых мешках, галстуки на своей вешалке были тщательно рассортированы по цветам. А уж обувь…

Нахмурившись, Энн присела на корточки. В дальнем углу шкафа стояло полдюжины коробок, наполненных мраморными шариками. Энн улыбнулась, любопытствуя, что это — коллекция времен мальчишества, которую он хранил в память былых увлечений, или хобби более зрелых лет.

И опять он сбивал ее с толку. Опять она сталкивалась как бы с другим человеком. Благодаря матери, она насмотрелась на самых разных мужчин. Ее мать, заново выходя замуж, словно специально выбирала новый тип мужчины, словно на этот раз надеялась попасть в точку. И что же? Во всех Этих кандидатах в отчимы не было и намека на некую загадку, они все были просты, как мыло. А этот человек… Способный ледяным голосом разговаривать с родным братом, неужели он мог дорожить своим прошлым, а тем более коллекцией мраморных шариков?

Энн закрыла дверцу шкафа, попутно отчитав себя за неуместное любопытство. Услышав за дверью взрыв смеха, она склонилась над Рейчел и подобрала одеяло. Со скучающим вздохом она полезла в сумку, отыскивая там книжку. Даст Бог, это не окажется роман о матери-одиночке, нежданно-негаданно встретившей в своей жизни мистера Олл-Райта. Такие истории — фантастика, и кто их пишет…

Сидя за столом, Пит должным образом реагировал на шутки друзей, односложно отвечал на вопросы, а мысли были заняты той женщиной… Он заглядывал в голубые глаза жены приятеля, а видел другие, темные. Он прислушивался к голосам присутствующих, пытаясь не потерять нить беседы, но в ушах звучал голос низкий, с хрипотцой.

— Телятина от «Адольфи», как всегда, пальчики оближешь, — сказал Мартин.

Жена Мартина, Кэсси, кивнула в знак согласия, и ее круглое лицо расплылось в улыбке.

— Это не ужин, а мина под мою диету.

Пышущая здоровьем, Кэсси постоянно жаловалась, что вынуждена бороться с полнотой. Упомянув о воспитателе из детского сада, который в детстве перекормил ее молоком с печеньем, она рассказала анекдот про одного из своих студентов, прославившегося тем, что он рисовал картинки, макая палец в кружку с молоком.

— Пикассо, сними шляпу, — с юмором добавил Тим.

Его жена, Джейн, сверкнула глазами.

— В любом случае это пристойнее того, что выдумал наш сын. Можете себе представить, он…

Она остановилась на полуслове.

Из соседней комнаты раздался детский плач.

Питу не пришлось долго ждать ответной реакции гостей. Их головы дружно повернулись в его сторону. При виде изумленных лиц друзей он не смог удержаться от озорной улыбки и поспешил описать им вчерашнее полуночное приключение, стараясь делать упор на цепь случайностей и совпадений, но его старания оказались брошенными на ветер. Глаза присутствующих устремились на дверь, когда та открылась и на пороге показалась Энн с Рейчел на руках.

Нервно отбросив с лица прядь волос, она слабо улыбнулась и сказала:

— Простите, что помешала вам. — Укачивая Рейчел, она добавила: — Девочка голодна.

Едва женщина исчезла за дверью, Мартин тихо хихикнул.

— Пит, я бы тоже не отказался сыграть роль добряка. Тебе определенно повезло.

За приятелей Пит мог не беспокоиться. Что его кольнуло, так это растерянное выражение на ее лице в момент появления.

— Она очень красива, — заметила Кэсси. Пит кивнул, поскольку смешно было бы отрицать очевидное.

Тим, сидевший рядом, усмехнулся.

— Теперь понятно, почему сегодня кофе лучше обычного.

— Очень смешно, — фыркнул Пит.

— Смирись, приятель. Ты отвратительно варишь кофе.