— Он назначил вам свидание?

— А вот и Билли! — воскликнула Габриель и проплыла мимо него.

Александр устремился за ней.

— Так назначил или нет? — настаивал он.

Его сердце тревожно забилось. Уинстон Колфилд, его единокровный брат… и Габриель? Он почувствовал ярость и вслед за тем полнейшее отчаяние. Он схватил ее за руку как раз в тот момент, когда она собиралась открыть дверцу машины.

Габриель усмехнулась.

— Вы видели, как разгневалась ваша подружка? — Она даже не стала размышлять, почему так восхитительно счастлива оттого, что оторвала его от другой женщины. — Если бы взгляды могли убивать, меня бы уж точно не было в живых!

— Держитесь подальше от Уинстона Колфилда. И от всех остальных Колфилдов, — хрипло произнес Александр, до боли сжимая ее руку.

— Отпустите меня!

— Я говорю серьезно, Габриель. Не смейте связываться с Уинстоном!

Ее разговор с отцом и братьями, ее улыбки потрясли его до глубины души. Она выглядела так естественно рядом с ними. Он легко мог представить, как она обсуждает живопись с его отцом, который, как он знал, коллекционирует картины современных художников. Как мило болтает с Маргарет о годовалом Роберте, его племяннике, с которым он никогда не познакомится, так же как и со своим отцом и братьями…

Мысленно представив все сцены, в которых никогда не будет участвовать, Александр удивился буре чувств, охватившей его, и испугался, что теряет привычное самообладание. Он научился держать эмоции и желания взаперти. Теперь же со страхом ощущал, как трещат возведенные им укрепления.

Но бежать было некуда. И ничто не могло сравниться с ужасом при мысли об Уинстоне и Габриель. У его братьев есть все, включая родного отца, давшего им свое имя. Уинстон Колфилд не получит его женщину!

Его женщину? Александр замер. Беспрецедентный взрыв ревности взволновал его больше, чем все остальное. Он отпустил руку Габриель и отпрянул от нее, как от прокаженной.

Габриель с любопытством наблюдала за ним. Александр усердно пытался быть холодным и непроницаемым, но ему это плохо удавалось. Пылкость, с какой он старался убедить ее не встречаться с Колфилдами, встревожила ее так же, как его самого, и она попыталась как-то разрядить обстановку… И утешить его?

— У вас явно преувеличенное представление о моем обаянии, — сдержанно сказала она. — Уинстон Колфилд, если захочет, может встречаться с кинозвездами, так что едва ли выберет меня. Да и не забудьте о моих отношениях с Билли.

Она быстро нырнула на переднее сиденье автомобиля.

Александр уселся сзади и за всю дорогу не произнес ни слова, хотя Билли пытался включить его в разговор веселыми воспоминаниями о начальной школе, общими для них обоих, как наивно полагал.

Габриель вошла в квартиру. О Боже! И как же она забыла, что у нее гостит сестра! Ее сводная сестра Колетт сидела на диване и смотрела телевизор. Габриель подавила стон. Она всегда любила визиты Колетт, но сейчас предпочла бы просто лечь в постель без подробного отчета о событиях вечера. Ей надо было сначала разобраться в своих чувствах.

— Привет! — улыбнулась Колетт. — Как прошел прием?

Сестра всегда искренне рада ее видеть! И Габриель испытала угрызения совести оттого, что, пусть на мгновение, пожелала, чтобы та оказалась сейчас в своей собственной квартире. Она плюхнулась на диван и выдавила улыбку.

— Привет. Нормально.

— Ты давно встречаешься с Билли?

— Я не встречаюсь с ним. То есть не в том смысле, в каком ты думаешь. Мы просто друзья. — Неожиданно ей в голову пришла мысль. — Может, ты не откажешься бывать с ним в обществе, пока гостишь у меня? Как ты сказала, он очень мил и настоящий джентльмен. Интеллигентен, прекрасный собеседник и определенно свободен. Не знаю, почему не подумала об этом раньше. Вы идеально подойдете друг другу.

— Габриель, я никому идеально не подойду, — запротестовала Колетт. — Не сейчас.

Она встала и прошла в кухню.

Габриель последовала за ней. Колетт почесала за ушком сиамского кота Хантера, развалившегося на подстилке под кухонным столом. Она всегда путешествовала с тем котом, который в данное время жил у нее. Габриель помнила, как в первый раз сестра появилась у них, прижимая к груди белоснежного альбиноса Монти с удивительно розовыми глазами. Три дня назад она приехала с сиамским котом, которого приобрела несколько лет назад.

— Что значит — не сейчас? — спросила Габриель, переводя взгляд с худощавой сестры на упитанного кота. — Что-то случилось, Колетт?

Следовало признать, что такой вопрос надо было задать, еще когда Колетт и Хантер совершенно неожиданно появились на пороге ее квартиры. Но Габриель была так занята на работе и так поглощена делом о незаконном усыновлении, что не попыталась узнать истинную причину ее визита, удовлетворившись тем, что сказала ей Колетт: «У меня несколько выходных, и я хотела выбраться куда-нибудь».

Сестра закусила нижнюю губу и глубоко вздохнула.

— Ничего страшного, просто устала… на работе. Вот и все.

Она улыбалась, но Габриель заметила печаль в больших синих глазах.

— Мне казалось, что ты любишь свою работу.

Нахмурившись, Габриель села на табурет у стола. Она не могла вспомнить, чтобы Колетт когда-нибудь жаловалась. Она была прекрасной студенткой, так что никого не удивляли и ее успехи в работе.

— Конечно, люблю. Но ты знаешь, как иногда все валится из рук. — Колетт продолжала гладить кота. — Я очень ценю, что ты разрешила мне погостить несколько дней, Габриель. Так чудесно просто уехать подальше от… всего.

— Я всегда рада тебя видеть.

Габриель была уверена, что сестра что-то скрывает. И тут она вспомнила: если завтрашняя встреча с Грегори Дортсманом пройдет успешно, она днем должна будет уехать. Пришлось рассказать об истории с вымышленным усыновлением и о совместном с Александром Холидеем расследовании.

Если Колетт и огорчил предстоящий отъезд сестры, она не подала виду.

— Я рада, что ты хочешь помочь Юджину и Констанс. Они очень хотят ребенка и были бы замечательными родителями. А обо мне не волнуйся. Если не возражаешь, мы с Хантером поживем у тебя еще пару дней. Мне бы хотелось побродить по городу. Сейчас тут красиво — цветут вишни…

У Колетт так искренне загорелись глаза, что подозрения Габриель рассеялись. Она решила, что у нее просто разыгралось воображение.

— Габриель, а мужчина, который притворится твоим мужем, — осторожно спросила Колетт, — что он собой представляет?

— Что представляет? Хороший вопрос! — Темные глаза Габриель вспыхнули. — Он самый непостижимый человек, которого я когда-либо встречала. Он приводит меня в бешенство, хотя иногда бывает забавен. Умен, но порой так самоуверен, что хочется его ударить.

— Да ты никогда в жизни не подняла ни на кого руку, по крайней мере, с тех пор как я тебя знаю: с четырехлетнего возраста!

— Да, верно. — Габриель вздохнула. — Но Александр Холидей так действует на меня.

— Понимаю.

— Нет-нет. Я хочу сказать, что мы просто несовместимы. Мы такие разные… — Габриель покраснела.

Колетт скептически посмотрела на нее.

— Противоположности притягиваются, насколько мне известно.

Как она поняла? Габриель покраснела сильнее.

— Он тебе нравится, не правда ли? — настаивала сестра.

— Какое это имеет значение? — упрямо заявила Габриель. — Мало ли что?.. Как говорит наш папочка: мысли и дела — вещи не всегда совместимые.

— Высококачественная философия Боулз… — Голос Колетт дрогнул. — Я когда-то слепо верила ей. Думала, что нет таких чувств, которые были бы неподвластны воле.

Колетт тряхнула головой, как будто пытаясь прояснить мысли.

— Будь осторожна, Габриель. Хоть папа и говорит, что это невозможно, существуют некие силы, которые могут согнуть самый твердый характер. И сексуальное влечение одна из таких сил. Если мужчина доставляет женщине сильное наслаждение, она становится уязвимой и зависимой от него. Так что никогда-никогда не допускай физической близости с мужчиной, который не подходит тебе в остальных отношениях.