— Я бы отказал, — хмуро заметил Сэндберг, — во всяком случае пока. Принцип путешествий во времени следует тщательнейшим образом изучить. Нам нужны точные данные, а не фантастические гипотезы.

— Могут ли туннели получить военное применение? — подумал вслух Уильямс. — Если да, то какое именно?

— При заключении международного соглашения надо будет особо оговорить, что использование в военных целях запрещается, — произнес президент. — Поскольку же это соглашение рано или поздно будет нарушено — какая разница, кому достанется лицензия? Национальные интересы обязательно возобладают над общемировыми. Раз путешествия во времени оказались реальностью, мы должны извлечь из них все, что можно.

— Мистер президент, вы поддерживаете Клинта? — удивился Дуглас. — Когда мы с вами разговаривали…

— Я бы не сказал, что поддерживаю Чепмена, — возразил президент. — Однако мне представляется, что в нынешних условиях не следует пренебрегать никакими предложениями. Нужно где-то находить деньги для строительства туннелей, и не только у нас в США, но и во всем мире. Мы-то, скорее всего, найдем, а вот остальные страны…

— Кстати, — вмешался Уильямс, — я полагаю, Чепмен со своим консорциумом намерен строить туннели лишь на территории Соединенных Штатов?

— Не знаю, — ответил Дуглас. — Должно быть, в консорциуме Клинта будут и иностранцы, так что он вполне может заключить договор с другими государствами. Лично я не думаю, что такие страны, как Конго, Португалия или Индонезия, повернутся спиной к тому, кто предложит построить им временные туннели. Некоторые, очевидно, станут колебаться, но если мы заодно, скажем, с Германией и Францией подадим им пример, они ему, вероятно, последуют. В итоге, если все пройдет, как намечено, ни одна страна не останется без собственного туннеля, хотя бы одного-единственного.

— Деньги потекут рекой, — заметил Манфред Франклин, министр финансов. — Строительство туннелей для всего мира обойдется в миллиарды долларов.

— Среди финансистов хватает тех, кто любит рисковать, — сказал министр сельского хозяйства Бен Каннингэм. — Но вслепую они, как правило, не играют. Может быть, Чепмену известно то, чего не знаем мы?

— Вряд ли, — покачал головой Дуглас. — Разве что он первым узнал о том, что перемещения во времени возможны в обоих направлениях. Подумать только — нечто по-настоящему новое, нечто обладающее реальным технологическим потенциалом, впервые за пятьдесят с лишним лет! Клинт со своей бандой, как вы понимаете, претендует на полную свободу действий.

— Вопрос в том, — сказал Уильямс, — позволим ли мы ему.

— К моему глубокому сожалению, — проговорил президент, — боюсь, нам придется это сделать, иначе предложение Чепмена станет достоянием общественности, а какова будет реакция населения, предугадать, думается, несложно. Отдельные голоса «против» затеряются в криках «за», ибо тех, кто обрадуется возможности избежать повышения налогов, будет гораздо больше Откровенно говоря, господа, может случиться так, что отказ от предложения консорциума будет равносилен политическому самоубийству.

— Вы рассуждаете так, словно не слишком огорчены, — довольно-таки ядовито заметил Уильямс.

— Позанимайся вы, Торнтон, политикой с мое, вы бы тоже научились примиряться с обстоятельствами, научились бы практичности и умению выбирать меньшее из двух зол. Я с готовностью признаю, что предложение Чепмена мне не нравится, однако практичность заставляет меня отступить, поскольку схватка почти наверняка обернется нашим поражением. В конце концов, нельзя же швыряться подарками в Санта-Клауса.

— Я все равно против, — заявил Уильямс.

— И я, — присоединился к нему Сэндберг.

— Мне представляется, что выход существует, — сказал Франклин. — Профсоюзы готовы сотрудничать с нами. Если вдобавок к нам примкнут и финансисты, что неминуемо произойдет при удовлетворении просьбы Чепмена, то главная проблема будет решена. Мы до сих пор вынуждены кормить людей из будущего, но, что весьма приятно, припасов хватит на более длительное время, чем предполагалось вначале. Кроме того, нам предстоит снабдить беженцев инструментами и приспособлениями, но это не займет много времени и не потребует значительных средств. Нужно только поскорее прикинуть, сколько понадобится производственных мощностей и ресурсов для изготовления необходимого количества тачек, топоров, мотыг, плугов и всего прочего, но тут никаких сложностей, одна математика. Пожалуй, в течение нескольких ближайших лет будет ощущаться недостаток мясных и молочных продуктов, из-за того, что значительное поголовье домашнего скота отправится в миоцен, но подобное, по-моему, вполне можно пережить. Главное — туннели, и если Чепмен рвется строить их, пускай строит.

— А как быть с этими юнцами, которые хотят сбежать в прошлое? — спросил Каннингэм. — Я бы отпустил их. На улицах сразу стало бы меньше толчеи, да и вопли о перенаселенности чуть-чуть поутихли бы. Может, так и поступим?

— Вы, конечно, шутите, — отозвался президент, — однако…

— Уверяю вас, сэр, я ни капельки не шучу, говорю совершенно серьезно.

— Я согласен с вами, Бен, — сказал президент. — Мы, по всей видимости, преследуем разные цели, но я согласен с вами в том, что насильно никого удерживать не стоит. Пусть уходят — но не в ту эпоху, которую выбрали для себя люди из будущего, а, скажем, на миллион лет раньше или позже. Однако прежде чем мы их отпустим, следует постараться привить им чувство экологической ответственности. Мы не можем отправить в прошлое людей, которые уничтожат ресурсы, что предназначены ходом истории нам. Иначе возникнет парадокс, сути которого я, признаться, не понимаю, но который может оказаться роковым для нашей цивилизации.

— Кто же будет прививать им чувство экологической ответственности? — полюбопытствовал Уильямс.

— Люди из будущего. Они станут уходить в прошлое постепенно, не все сразу, некоторые наверняка согласятся задержаться, если мы их попросим. Точнее, они сами предложили оставить группу специалистов, которые обучили бы нас тому, что стало — то бишь станет — известным за пятьсот разделяющих наши времена лет. На мой взгляд, это предложение можно принимать без колебаний.

— Разумеется, — произнес Уильямс. — Кое-что из того, чему они научат нас, приведет к ломке ряда экономических и социальных стереотипов, однако в общем итоге мы, несомненно, выиграем. Ведь за какие-то двадцать или около того лет мы преодолеем в своем развитии пятисотлетний промежуток, причем не совершая тех ошибок, которые натворили наши прямые потомки.

— Право, не знаю, — проговорил Дуглас. — Тут слишком много всего… Мне надо подумать.

— Мы все забыли об одном, — подал голос Сэндберг. — Конечно, планировать нам никто не мешает, тем более что без плана действий не обойтись. Мне кажется, у нас на раскачку где-то с месяц, потом мы окажемся в цейтноте. А забыли мы вот о чем: все планы никуда не годятся, если мы не сумеем справиться с инопланетянами.

Возможно, сказал себе Уилсон, демонстранты в чем-то и правы. И впрямь, идея о новом начале завораживает, подкупает своей простотой: стереть все записи, разбить таблички, которые не желают стираться, — и вперед. Однако человечество просто не способно развиваться, не делая новых ошибок или не повторяя старых. Впрочем, уход в прошлое позволит взглянуть на себя со стороны, и, возможно, люди сумеют воздержаться от повторения слишком уж вопиющих ошибок.

Элис Гейл утверждает, что в будущем на месте Белого Дома раскинулся пустырь; доктор Осборн по дороге из Форта-Майера в Вашингтон выразил сомнение, что историю, которая приведет к возникновению пустыря, можно изменить. Он заявил, что мы находимся в состоянии нарушенного равновесия. Очевидно, он не преувеличивал. В самом деле, чаша весов клонится лишь в одну сторону: правительства становятся все многочисленнее, большой бизнес укрупняется на глазах, налоги растут и падать не собираются, бедняки, несмотря на хлопоты тех, кого заботит социальная справедливость, день ото дня все беднее, а пропасть между богатыми и бедными, правительством и общественностью — все шире. И разве может быть иначе? В таком мире, как этот, ожидать иного было бы до смешного нелепо. Уилсон покачал головой. Нет, не то, все не то. Вероятно, найдутся люди, которые могут заглянуть в прошлое, зафиксировать все стадии экономического и социально-политического развития, указать на совершенные человечеством ошибки — «в такое-то время в таком-то месте произошло то-то». Но кто они? Теоретики, теории которых не выдерживают проверки практикой! Зазвонил телефон. Уилсон снял трубку.