Он отошел назад, чтобы получше рассмотреть громадную черную стену, возвышавшуюся над головой. Но черт возьми! — он вдруг обнаружил, что ему хочется снова приблизиться к ней и коснуться ладонью, чтобы снова ощутить то тепло и тот холод.

Но он не подошел к пришельцу и не положил на него ладонь. Он сделал еще несколько шагов назад, потом повернулся и пошел обратно. Не бегом, нет, — он был твердо уверен, что бежать нет смысла, — а широким быстрым шагом, стараясь уйти как можно скорее.

На шоссе неподалеку от пришельца остановилось еще несколько машин, и кучка людей, стоявших на дороге, заметно выросла. Человека, шедшего за ним, он не увидел. Впрочем, если бы и увидел — все равно бы не узнал, потому что посмотрел на него тогда лишь краем глаза.

Один из мужчин шагнул ему навстречу.

— Что вы видели? — спросил он. — Там что-нибудь происходит?

— Почему бы вам не взглянуть самому? — резко ответил Гаррисон и быстро пошел к своей машине.

«Странно, совсем не заметно паники», — подумал он. Если кто-то и боялся, то не показывал виду. Почему эти пришельцы совершенно не возбуждают страха? Может быть, потому, что большой черный ящик совсем не похож на космического пришельца. Он совершенно не совпадал с общим представлением о том, что должно прилететь из космоса. Для людей, выросших на идиотских выдумках телевидения и кино, происходящее должно выглядеть слишком обыденным.

Его автомобиль стоял с выключенными фарами и работающим мотором. Он сел в машину, проехал чуть-чуть вперед, потом свернул налево, перебрался через зеленую полосу на другую сторону шоссе и поехал назад, на восток. Примерно через милю свернул на вспомогательную полосу и подъехал к придорожной телефонной будке.

Гоулд ответил почти сразу, голос у него был взволнованный.

— Хорошо, что ты позвонил, — сказал он. — Я сам хотел тебе звонить, но боялся, что ты уже спишь.

— А зачем ты хотел звонить?

— Ты знаешь, еще один пришелец приземлился. На этот раз к нам. Сидит на одной из взлетных полос в аэропорту.

— Тут еще один, — сказал Гаррисон. — Опустился на 12-ю автостраду, примерно в миле к востоку от Ридждейлского торгового центра. Перекрыл дорогу.

— Так ты сейчас там?

— Да. Он приземлился примерно в полумиле впереди меня. Я лучше приеду в редакцию. Может быть, это не единственные приземления в нашем районе. Ты можешь кого-нибудь послать сюда для наблюдения?

— Не знаю. Сейчас поищу. Здесь был Джей, но я послал его в аэропорт. И фотографа с ним.

— Что происходит в аэропорту?

— Пока ничего. Пришелец дремлет, никого не беспокоит, но диспетчеры чувствуют себя неуютно. Сейчас полетов почти нет, но через несколько часов будет много. А пришелец на полосе означает, что на эту полосу самолеты садиться не смогут.

— А что сообщают? Больше никто не прилетал?

— Отдельные сообщения есть. Ничего конкретного, никаких подтверждений. В Техасе кто-то позвонил в полицию и сказал, что пришелец приземлился… Еще одно сообщение из Нью-Джерси… Только свидетельства очевидцев, ничего официального пока не поступало.

— Я боюсь, что это «рой» начал опускаться к нам с орбиты.

— Послушай, Джонни, почему бы тебе не поехать домой и не отдохнуть хоть немного? Можно же как-то объехать этого пришельца. Мы пойдем в печать не раньше, чем через двадцать часов.

— Нет. Если понадобится, я пойду вниз к медикам и прилягу у них на кушетке на пару часиков. Но это потом. От Кэти есть что-нибудь?

— Ничего. А почему ты решил, что она станет звонить? Она, наверное, давно спит.

— Я думаю, когда позвонит, надо сказать ей, чтобы возвращалась. В Лоун-Пайне уже все кончилось. Теперь главное начнется здесь. Если в Лоун-Пайне снова появится что-нибудь интересное, Нортон даст знать. А Кэти нам нужна здесь. Она единственная что-то знает об этих штуках.

— О'кей. Я передам ей, если позвонит.

— До встречи.

Гаррисон повесил трубку, порылся в кармане, нашел еще одну монету, бросил в автомат и набрал номер.

— Джонни, я жду тебя, — сказала Джейн. — Когда ты приедешь?

— Я ехал, но случилось непредвиденное.

— Так ты приедешь?

— Пока нет. Прямо передо мной на дорогу приземлился пришелец. Мне надо вернуться в редакцию. Джим говорит, что еще один сел в аэропорту.

— Ты сказал, что он сел прямо на автостраду?

— Именно так. Чуть к востоку от Ридждейла.

— Джонни, так это же всего четыре-пять миль от нас!

— Да, я знаю. Но тут совершенно нечего…

— Джонни, — сказала она, — это так близко. Я боюсь.

Пришельцы приземлялись всю ночь, словно птицы в гнезда, но они не были птицами и садились на совершенно незнакомую, чужую для них местность. Они искали в темноте — хотя для них темноты не существовало — и находили удобные посадочные площадки. Им никто не мешал, потому что среди ночи им никто не мог помешать. Они поддерживали связь друг с другом, и о впечатлениях одного сразу становилось известно остальным.

Они приземлялись в болотистой дельте, где Миссисипи впадает в залив, и на просторных равнинах Техаса, в пустынях американского Юго-Запада и на песчаных пляжах Флориды, на пшеничных полях Запада и на кукурузных — Центральных штатов, на общинных лугах Новой Англии, на хлопковых плантациях Юга. Они садились на бетон крупных аэропортов и на асфальт автомобильных дорог, пересекающих континент. На Западном побережье и в лесах Орегона, в Вашингтоне и Мэне, Огайо и Индиане.

Они опускались совершенно бесшумно, только ветер посвистывал. Они мягко садились, потом приподнимались на пару дюймов и повисали над поверхностью. Они не потревожили почти никого из тех миллионов людей, над которыми пролетели. Их видели только те, кто случайно оказался рядом, когда пришельцы попадали в аэропорты или на автострады.

На экранах локаторов командования стратегической авиации они выглядели как снег: пушистые, мерцающие хлопья. Но наблюдатели у экранов были готовы увидеть такое, и единственная их забота состояла в том, чтобы не прозевать за этими хлопьями какие-нибудь другие объекты.

Когда они приземлялись в лесу, то тотчас же принимались вырабатывать целлюлозу. В Вирджинии, неподалеку от Вашингтона, один из них вместо деревьев начал поедать дома. Другой, в Орегоне, упал прямо на лесопромышленный склад и набросился на штабеля бревен. Но большинство приземлилось не в столь благодатных местах; те просто стояли и ждали.

Когда Гаррисон вошел в редакцию, Гоулд говорил по телефону. Кроме него в комнате были три корректора и два сонных, замученных младших редактора.

Гоулд повесил трубку и сказал:

— Звонил какой-то сумасшедший. Сказал, что группа Любящих — так они себя называют — собирается в аэропорт. Они усядутся перед пришельцем и будут его любить до посинения. Это не те психи, о которых писала Кэти?

— Они самые. Отчет Кэти уже перепечатан?

— Я его не видел. Знаю только, что она над ним работала.

— Наверное, он у нее в машинке. Она как раз печатала его, когда я послал ее в Лоун-Пайн. Но раз уж я здесь — почему ты не уходишь?

— Ни за что, — ответил Гоулд. — Такого я не пропущу даже за миллион долларов.

— Ладно. Раз уж ты так настроен, давай подумаем, что нам надо сделать. Быть может, в ближайшие часы придется вызвать кого-нибудь из наших. Кого, как ты думаешь?

— Джей сейчас в аэропорту, — начал перечислять Гоулд — Я поймал Слоуна — он собирался уходить — и послал его на 12-ю автостраду. Джонс только что вернулся из Южной Дакоты, ему надо написать отчет о Блэк-Хилсе, эту историю с индейцами, для воскресного номера.

— Давай отложим все индейские дела, — сказал Гаррисон. — Это может подождать — и без них хлопот предостаточно. Джонс отлично пишет, так что может понадобиться. Он уже отоспался, вызови его через пару часов.