И тут он, по-видимому, обнаружил нас, ибо круто повернулся на одной ноге, с силой топнув по земле другой. Он двинулся к нам и с каждым шагом оказывался на двенадцать футов ближе!..

Я прижал ружье к плечу и удивился, что его стволы нисколько не трясутся. Не было и намека на дрожь! Бывает, наверное, что, совершая работу, вы делаете ее лучше, чем сами предполагали. Я глядел туда, где небольшие ручки прикреплялись к туловищу. Слегка приспустив ружье и целясь в место, в котором, по моему разумению, должно было находиться сердце, я спустил курок. Ружье с силой ударило мне в плечо, но я даже не услышал выстрела, а мой палец, соскользнув с одного курка, переместился на другой. Во втором выстреле нужды уже не оказалось. Не добежав до меня, тиранозавр отпрянул и опрокинулся. Краем глаза я увидел Бена и легкое облачко дыма из дула его ружья. Мы, должно быть, выстрелили почти одновременно, и двух таких больших пуль оказалось более, чем смог выдержать гигант-динозавр!

— Посмотрите! — завизжала Райла, и я вместе с ее криком услышал грохот, доносящийся слева.

Я повернулся в ту сторону и увидел второго тиранозавра, несущегося прямо на нас. Он был уже слишком близко, чтобы мне успеть спокойно подумать. Он надвигался на нас очень быстро. Ружье Бена громыхнуло, тварь на мгновение покачнулась, но тут же продолжила свой грозный бег вверх по склону холма. Кто-то рядом сказал, что теперь дело за мной. Ружье Бена было пусто, а у меня в одном стволе еще оставался патрон. Голова тиранозавра приближалась, челюсти его начали широко раздвигаться, и шансов сделать приличный выстрел в его туловище не оставалось. Я сам не знаю, как мне удалось это сделать. Времени на обдумывание не было совсем. И то, что я сделал, уверен, было простым рефлексом, естественной защитной реакцией. Я нацелил ружье прямо в середину этой разинутой пасти и спустил курок. Почти надо мной взорвалась голова динозавра, и его туловище завалилось набок. Я отчетливо расслышал гул от его удара о землю и ощутил колебание почвы под моими ногами. Это хлопнулись на землю восемь тонн плоти не более чем в тридцати футах от меня.

Бен, отскочивший в сторону, чтобы не попасть под эту массу, поднялся во весь рост, загоняя патроны в оба своих дула. За мной невозмутимо стрекотала камера.

— Великолепно, — произнес Бен. — Теперь мы кое-что о них знаем. Проклятые твари охотятся вдвоем!

Второй динозавр был мертв, его голова почти оторвалась от тела. Он еще содрогался и грозно поводил одной из когтистых задних лап. Зато первый динозавр пытался подняться на ноги, хотя после каждой попытки снова падал. Бен спустился по склону, направляясь к нему, и послал еще одну пулю ему в грудь. Она легко вошла в эту гору плоти.

Райла тоже медленно спустилась вниз, снимая мертвых тварей под разными углами, потом выключила камеру и наконец опустила ее. Я открыл свое ружье, зарядил его снова и взял под мышку.

Бен поднялся по склону ко мне.

— Приходится признать, что я слегка промахнулся. Та вторая гадина едва не придавила меня. Ты хлопнул ее прямо в голову. И разнес эту глупую башку напрочь!

— Это было единственное, что мне оставалось делать, — ответил я, вовсе не собираясь хвалиться.

Но я не стал объяснять, что это сработал примитивный инстинкт самосохранения, который был сильнее меня самого. Я совсем не планировал стрелять в голову динозавра и сделал это абсолютно инстинктивно. И не мог бы этого объяснить даже самому себе!

— А у другого, однако же, голова цела! — отметил Бен задумчиво. — Мы бы могли ее отрубить и уволочь!.. Всего лишь в качестве доказательства, а?..

— У нас доказательства уже есть, — возразил я. — У Райлы они имеются в избытке!

— Я понимаю, — не унимался Бен, — но мне просто совестно. Если бы ты помог мне унести эту голову, мы бы на ней здорово заработали!

— Но она же весит не меньше нескольких сот фунтов, — напомнил я.

— Но вдвоем-то…

— Нет, — отказался я. — Нам до наших колышков идти не меньше двух миль. И нам лучше поторопиться унести отсюда ноги!

— Не понимаю, почему?

Я жестом указал на двух мертвых динозавров.

— Пятнадцать тонн мяса, — сказал я. — Все пожиратели падали сейчас устремятся сюда, каждый хищник, который чует зловоние за много миль отсюда. И к ночи оба Рекса будут обглоданы до чистеньких скелетов. Мне хотелось бы убраться отсюда еще до начала этого пира.

— Но это дало бы прекрасный материал для фильма! Я спросил Райлу:

— Тебе хватит того, что ты отсняла? Ты удовлетворена?

Она кивнула.

— Я и мечтать не могла о том, чтобы снять такое. Убийство этих двух гадин. Если это не убедит «Сафари Инкорпорейтед», то уж и не знаю, что еще их сможет убедить!

— Ну и прекрасно, — сказал я тоном, подтверждающим, что все действительно прекрасно. — Мы отправляемся домой!

— Ты просто цыпленок, — буркнул Бен.

— Да, я цыпленок! Мы получили все, за чем сюда явились. И мы должны уйти, пока можем это сделать!

— Я тоже думаю, — примирительно сказала Райла, — что мы должны уходить. Я совсем сбила себе ногти на ногах.

Мы вернулись из мелового периода ранним утром в понедельник. А теперь была уже пятница. За эти четыре дня было сделано множество дел. Началось строительство ограды вокруг моих сорока акров: были установлены высокие железные столбы на бетонных основаниях, между ними натянута железная сетка, приваренная к каждому из них. По внутреннему периметру ограды протянулась траншея для укладки электрического кабеля, по которому должен был подводиться ток к прожекторам. Уже был готов фундамент для административного здания и доставлены бревна и доски для его постройки. Мотель Бена тоже начал строиться. Накануне Райла уехала в Нью-Йорк с нашим фильмом. Кортни Маккаллахан, тот юрист из Вашингтона, тоже прилетел в Нью-Йорк, чтобы вместе с «Сафари Инкорпорейтед» участвовать в просмотре. Пленка была проявлена в лаборатории «Сафари», чтобы не привлекать внимания посторонних лиц или фирм.

Я, задрав хвост, носился по делам, причем Бен очень помогал во всем, что делалось. Он наладил массу необходимых контактов, упрашивал и требовал, где было надо, раздобыл бригады рабочих для строек. Большинство рабочих было набрано из сезонных поденщиков, трудившихся обычно на фермах, но Бен нашел и несколько опытных мастеров, под руководством которых дело продвигалось достаточно успешно…

— Вся штука в том, — не раз говорил он мне, — чтобы не медлить и закончить ограду и административное здание как можно скорее, пока люди не начали лезть с расспросами. А как только мы закончим, пусть спрашивают. Мы им покажем нос из-за ограды!

— Но, Бен, — возражал я, — у тебя же полно своих собственных дел! У тебя у самого строительство мотеля и дела твоего банка. Ты же не имеешь прямой заинтересованности в этой стройке!

— Но вы ведь заняли у меня приличную сумму, значит, у банка есть прямой интерес в вашем деле, — отвечал он. — Вы дали мне импульс для начала постройки мотеля и для многих других попутных дел. Я скупил каждый свободный клочок земли вокруг этого участка. Например, ту ферму, что к востоку от вас. Я ее прихватил буквально на днях. Старый Джек Колб думал, что прилично наколол меня, получив за нее больше, чем она, по его разумению, стоит. Я в его глазах выглядел простачком, купившим ее не торгуясь. А чего он уразуметь не мог, так это того, что цена возрастет вдесятеро, если здесь наладится ваш бизнес. Да вы еще взяли меня с собой в ту вылазку к динозаврам. В жизни этого не забуду! Я был бы должен сам заплатить вам за это. А кроме всего, полагаю, что за участие в этой стройке вы выдадите мне какой-нибудь процент из ваших дивидендов?

— Пусть сперва этот бизнес начнется, — говорил я, — а то как бы нам не оказаться погребенными под всеми нынешними хлопотами!..

— Черт возьми, — возражал он, — не вижу, почему такое может приключиться? Это дело — самое грандиозное из всех, которые когда-нибудь предпринимались в мире. Каждый человек, весь белый свет сойдут с ума от ваших замыслов. И у вас с Райлой будет дел больше, чем вы сможете удержать в руках. Но ты не беспокойся, а лучше смотри в оба. Говорю тебе, парень, мы вместе управимся со всем!