— Рад это слышать. Нам нужен квалифицированный персонал.

— У вас имеются еще какие-нибудь трудности? — поинтересовался шериф.

— Трудности? О, вы, наверное, имеете в виду зевак?

— Вот именно. Тут в ходу довольно забавные толки. В частности, о разбившемся звездолете…

Он внимательно посмотрел, оценивая мою реакцию.

— Да, шериф, — признался я как бы нехотя. — Полагаю, здесь может оказаться инопланетный корабль. Не здесь именно, а в лесу и под тоннами земляных наносов.

— Черт меня подери! — воскликнул он. — Если это так, то на вас нахлынут толпы любопытных. Я теперь понимаю, зачем вам понадобилась ограда. Я велю своим ребятам послоняться здесь и понаблюдать за порядком. И если вам понадобится помощь, вы знаете, где меня найти!

— Благодарю, — сказал я. — Но я полагаю, вы понимаете, что эта информация о космолете некоторое время не должна разглашаться?

— Разумеется, — важно заверил он меня. — Это останется сугубо между нами!

Когда я входил в дом, зазвонил телефон. Это была Райла.

— Где ты был? — спросила она. — Не могла к тебе дозвониться!

— Выходил прогуляться. Я не ожидал услышать тебя так скоро. Все ли в порядке?

— Эйза, не то слово! Больше, чем в порядке! Мы просмотрели фильм сегодня вечером. Он изумителен! Особенно тот эпизод, где вы с Беном одолеваете тиранозавров. Люди сидели на краешках стульев. Это было так захватывающе! А тот треск, который издавали трицератопсы! Он был таинственным, как предсказание… Господи, даже не знаю, как его охарактеризовать. Он был из другого мира. И от него по спине пробегали мурашки. «Сафари» уже разинула пасть, но мы не пожелали с ними пока разговаривать…

— Как не пожелали разговаривать? Во имя Христа, Райла, в чем дело? Зачем же мы рисковали жизнью?

— У Кортни появилась одна сумасшедшая идея. Он не дал мне вступить в переговоры, сказал, что это потерпит. Мы завтра прилетаем.

— Мы?

— Кортни и я. Он хочет переговорить с нами обоими. Сегодня вечером он улетел в Вашингтон, но утром вернется в Нью-Йорк и захватит меня.

— Захватит тебя?

— Да, у него собственный самолет. Я ведь, кажется, забыла тебе об этом сказать.

— Да, ты забыла. Это так.

— Мы приземлимся в Ланкастере. Это небольшой самолетик, и тамошнего поля вполне для него хватит. Я тебе сообщу точное время попозже.

— Я вас заберу оттуда.

— Возможно, это будет после полудня. Я тебе еще позвоню.

Кортни Маккаллахан был гораздо моложе и крупнее, чем я предполагал. Странно, каким мы рисуем воображаемый портрет человека еще до знакомства с ним. По-моему, этот портрет диктуется звучанием имени. Мне лично носитель имени Маккаллахан представлялся в виде маленького гнома, учтивого, круглолицего, с белоснежными волосами и неторопливой грацией движений.

А на деле он оказался довольно массивным мужчиной, не то чтобы очень уж молодым, но моложе, чем мне представлялось. Его волосы вились и начинали приобретать серо-стальной оттенок, а лицо казалось высеченным из крепкого куска дерева, причем с применением не слишком острого топора. Руки его были толщиной почти с мое бедро. Я почувствовал к нему какую-то безотчетную приязнь.

— Как дела с оградой? — спросил он после первых приветствий.

— Идут вовсю, — сказал я. — Мы закончим ее к следующему уик-энду. Во всяком случае, не позднее субботы или воскресенья.

— Движетесь ускоренным маршем, да?

— Темпы стройки не моя заслуга, — ответил я. — Это дело рук Бена.

— А что, этот Бен надежный малый?

— Он был моим другом большую часть моей жизни.

— Если вы позволите мне сказать свое мнение, — сказал Кортни, — то я считаю, что вы с Беном вели себя блистательно в том поединке с тиранозаврами. Так мужественно не дрогнуть перед этими тварями! Боюсь, я бы не смог им противостоять!

— У нас были громадные ружья, — ответил я, — к тому же бежать было просто некуда!

Мы пошли к машине, Райла шла за мной. Она обеими руками схватила мою кисть и сжала ее.

— Я тоже, — ответил я на ее невысказанные слова.

— Я забыла сказать тебе о пленке, — произнесла она. — А ты забыл меня спросить. Она надежно упрятана. В сейфе Нью-Йоркского банка.

— Как только дело потребует внимания публики, — заявил Кортни, — мы объявим аукцион на эту пленку. И продадим права на ее прокат как можно дороже!

— Я не уверен, — откликнулся я, — что нам захочется ею торговать…

— Мы будем торговать чем угодно, — сказала Райла, — если цену дадут подходящую.

Я выехал с территории паркинга при аэродроме. На ней было совсем мало машин. На летном же поле, кроме авиетки Кортни, находился всего один самолет. А в ветхом ангаре стояло еще несколько частных машин.

Проехав милю или две от летного поля, мы оказались вблизи от небольшого торгового центра: супермаркет, скобяная лавка, хозяйственные товары, магазин мужской одежды, несколько других лавчонок…

— Давайте въедем туда и припаркуемся, — предложил Кортни, — только подальше от других машин.

— Конечно, если вам это угодно, — ответил я. — Но зачем?

— Пожалуйста, окажите мне эту любезность, — попросил он.

Я въехал на территорию центра и нашел место для парковки на самом краю автомобильной стоянки. По соседству с нами машин не было. Я включил мотор и пересел на заднее сидение.

— Для конспирации, — объяснил Кортни. — Меня бросает в дрожь при мысли о возможном подслушивании.

— Ну что ж, давайте! — сказал я.

Я взглянул на Райлу и понял, что она удивлена не меньше моего.

Кортни устроился поудобнее и приступил к изложению дела.

— Я провел бессонную ночь, обдумывая ваше положение, — сказал он. — Оно во многих аспектах показалось мне весьма уязвимым. О, насколько я могу судить, с правовой точки зрения в вашем проекте все в порядке! Он, разумеется, уникален и вполне законен. А беспокоит меня вот что: вас может догола раздеть Государственная налоговая инспекция. Если все пойдет как надо, в чем я уверен, вы сделаете кучу денег. А если кто-то делает эту кучу денег, то он, с моей точки зрения, должен попытаться оставить себе столько, сколько сможет, конечно, не нарушая при этом законы…

— Кортни, — вмешалась Райла, — но я не совсем понимаю…

— А вы соображаете, сколько может у вас отобрать налоговая инспекция? — спросил Маккаллахан. — С каждого миллиона долларов?

— Лично я имею об этом лишь приблизительное представление, — всего лишь приблизительное.

— Вся беда в том, — пояснил он, — что у нас нет тех лазеек, которыми пользуются крупные корпорации. Они изыскивают возможности укрывать часть доходов или создавать параллельные счета, находя способы их защиты от обложения налогами. Конечно, мы бы могли зарегистрировать вас как корпорацию, но это потребовало бы массу времени да и привело бы к ряду новых трудностей. Однако имеется один выход, который представляется мне блестящим, и я бы хотел знать, как он понравится вам. Если вы обоснуете ваш бизнес вне пределов Соединенных Штатов, у вас этих проблем не возникнет. Налоги на доходы не могут касаться иностранного бизнеса.

— Но мы же должны оставаться в Виллоу Бенде, — запротестовала Райла. — Ведь наш бизнес осуществим только там!

— Не торопитесь, — ответил Кортни. — Давайте немного помозгуем. А что если вам использовать ваши возможности перемещений во времени и обосновать свою резиденцию в прошлом? За тысячу лет до наших дней или даже за миллион? Выбрав для этого наиболее подходящее прошлое? Я полагаю, что в любом случае должно быть выбрано время, предшествующее возникновению США, но еще лучше, если это будет время, когда в Европе и не помышляли о существовании Америки… Правда, если в наше время можно было бы отыскать уединенный остров, на который не претендует ни одна сильная страна… А впрочем, не представляю, где такой остров может быть, да есть ли вообще такое место на Земле? Но если бы оно и нашлось, это было бы совсем не близко от Виллоу Бенда. Совсем другое дело — удаление во времени! Вы бы могли в этом случае оказаться на расстоянии пешего хода от Виллоу Бенда.