— Мы тоже так думали, — произнес Бен, — но сегодня утром мне позвонила фирма «Сафари» из Нью-Йорка. Они уже нервничают и попросили нас проверить, в чем дело. Ну, мы с Эйзой и поехали. Эйза с Райлой сейчас на параллельных аппаратах.

В голосе Кортни зазвучала тревога.

— Я надеюсь, вы установили, что все в порядке?

— Нет, не установили, — ответил Бен. — Наоборот. Вся экспедиция уничтожена. Они все мертвы…

— Мертвы? Все мертвы?

— Мы с Эйзой не нашли ни одного живого. И ни одного тела. Тел нет, только скелеты. Это было чудовищно. Мы уехали оттуда…

— Но как? Кто их мог…

— Кортни, — сказал я, — судя по всему на них напала стая хищных ящеров.

— Я не знал, что они сбиваются в стаи…

— Я тоже не знал. Никто не знал. Но факты говорят, что это так. Следов от лап гораздо больше, чем если бы их оставили два или даже три ящера…

— Следов от лап?

— И не только следов. Мы нашли еще и скелет огромного хищного ящера. Не тиранозавра. Более чем вероятно, что аллозавра. Он гораздо крупнее Рекса.

— Вы говорите, скелеты? Не тела, а скелеты?

— Корт, это случилось достаточно давно, — сказал Бен. — Может быть, вскоре после их ухода. Над ними поработали так, как ни один уборщик бы не сумел.

— И нам теперь надо знать, — подключилась к разговору Райла, — каково наше положение с точки зрения закона. И что нам следует предпринять в первую очередь?

На дальнем конце провода настало долгое молчание, потом послышался голос Кортни:

— С точки зрения закона мы чисты. «Сафари» оговаривает все свои права и обязанности по отношению к каждой из групп, отправляющихся на охоту. Но в контракте указывается, что за происшествия на охоте фирма ответственности не несет. Если вас беспокоит, может ли быть возбужден самой фирмой процесс, то я не думаю, что это возможно. Для этого нет никаких оснований.

— А как насчет клиентов, которых они отправляют?

— То же самое. Если кто-то вздумает возбудить процесс, то это будет лишь недоработкой фирмы. Я думаю, что клиенты подписывают такие же контракты, в которых оговаривается невиновность фирмы за случайности на охоте. Я полагаю, что это общепринятая практика. И мы можем лишь беспокоиться за судьбу бизнеса «Сафари». Когда это станет известно, не откажутся ли от своих контрактов потенциальные клиенты? И что это будет означать в глазах широкой публики? Не станут ли какие-нибудь кретины вопить о необходимости прекратить сафари в прошлом? Вы, надеюсь, помните, что «Сафари» пока что оплатила нам лишь половину гонорара по контракту? Остальная половина должна быть покрыта в течение шести месяцев. И они попытаются придержать платежи или вовсе откажутся платить, если только…

— Все зависит от того, как «Сафари» воспримет эту новость, — отметил Бен.

— Они довольно невозмутимые бизнесмены, — ответил Кортни. — Конечно, происшедшее трагично, но ведь и трагедии иногда случаются! Шахтеры погибают в шахтах, но ведь и шахты продолжают функционировать. А вот если фирма потеряет слишком много клиентов, то это их озаботит по-настоящему.

— Некоторые могут и отказаться, — заметил Бен, — но вряд ли многие. Я знаю эту породу! Случившееся только придаст остроту их увлечению. Какие огромные звери, какая ужасная опасность — так дайте нам поехать и поубивать их! А о громадных трофеях каждый из них только и мечтает!

— Будем надеяться, что вы правы, — сказал Кортни. — «Сафари» — пока единственное реальное дело, которое мы имеем. И оно сейчас получило ощутимый удар. Мы надеялись, что к нам в двери постучатся еще и другие крупные дела, но они пока ведь только-только разворачиваются и притом довольно медленно. Впрочем, то же можно сказать и о тех вещах, которых мы побаиваемся. Мы, например, думали, что налоговая инспекция начнет нас сразу атаковать. Они, правда, принюхиваются к нам, но пока дальше этого дело не идет.

— Они, скорее всего, залегли и притаились, — предположил Бен, — ищут наши уязвимые места…

— Может быть и так, — согласился Кортни.

— Ну а как насчет киношников? — спросила Райла. — Не напугает ли их это последнее сафари?

— Сомневаюсь, — ответил Кортни. — Ведь вое остальные геологические периоды не так страшны, как меловой, не так ли, Эйза?

— Юрский тоже достаточно опасен, — ответил я. — Эти два периода — самые суровые в смысле фауны. В каждом времени есть свои опасности, если не соблюдать достаточную осторожность. Ведь любая из этих областей времени является неизведанной…

— В данный момент для нас самое актуальное, — напомнил Бен, — это решить, как известить о случившемся «Сафари». Я могу им позвонить сам. Но мы подумали, что нам следует посоветоваться с вами, прежде чем что-либо предпринимать.

— Ну а почему бы мне самому не позвонить им, Бен? — предложил Кортни. — Я ведь знаю их немного лучше, чем вы все. Может быть, за исключением Райлы. Так как же, Райла?

— Давайте, — сказала Райла. — Вы сделаете все как надо. И получше, чем любой из нас.

— Но они могут захотеть связаться и с вами, — предупредил адвокат. — Вы будете на месте?

— Здесь буду я, — ответил Бен.

Ближе к вечеру «Сафари» позвонила Бену. Они решили отрядить, как они выразились, экспедицию для посещения места трагедии и перевозки останков жертв.

Мы с Райлой вернулись в Мастодонию. Никто из нас почти ничего не сказал по дороге. Мы были подавлены.

Хайрам с Баузером ожидали нас, сидя на ступеньках. Хайрама распирало от желания поделиться с нами новостями: он встретился со Стиффи и хорошо поговорил с ним, потом навестил Кошкин Лик и тоже неплохо побеседовал. Оба обрадовались Хайраму, и он им все рассказал о своем пребывании в госпитале. Баузер нашел сурка, и тот юркнул в норку, откуда пес пытался его вытащить. Хайрам вытянул его самого из норки и сделал ему выговор. Баузеру, как утверждал Хайрам, стало стыдно за самого себя. Хайрам поджарил несколько яиц на ленч, но Баузер не очень-то признает яйца. Поэтому, твердо наказал нам Хайрам, мы должны всегда оставлять в холодильнике ростбиф для Баузера!

После обеда я и Райла посидели во дворе. Баузер с Хайрамом, притомившись за день, отправились спать.

— Эйза, мне тревожно, — сказала Райла. — Если «Сафари» не оплатит нам оставшуюся половину гонорара, мы можем сильно погореть. Мы уплатили Бену его комиссионные за дела с «Сафари» целиком, хотя он ничего особенного с фирмой и не организовывал.

— Он вполне заслужил эти деньги, — ответил я. — Быть может, в организации контракта с фирмой он и не принимал участия, но он работает на нас высунув язык!

— Да я и не жалуюсь, — объяснила Райла. — Я вовсе не хотела бы экономить на гонораре Бена! Просто все наши расходы накладываются друг на друга. Ограда влетела нам в изрядную сумму, здание офиса тоже обошлось недешево. Жалованье охранникам составляет несколько сот долларов в день. Деньги пока у нас есть, но они стремительно тают. Если «Сафари» от нас отвернется и если киношники решат повременить, мы окажемся в очень трудном положении.

— «Сафари» не захочет от нас отвернуться, — ответил я. — Они могут слегка переждать, пока эта история уляжется. Но Бен абсолютно прав: чем больше опасность ситуации, тем больше одержимых охотников возжелают ее испытать. Насчет кинокомпании я точно не скажу, но думаю, что они тоже почуяли запах больших долларов. И вряд ли пройдут мимо!

— И еще одно, — продолжила свои мысли Райла. — Ведь и Кортни не работает задешево! Одному богу известно, какой он нам заломит счет.

— Давай-ка не паниковать раньше времени, — сказал я. — Все как-нибудь утрясется!

— Ты, наверное, думаешь, что я жадина, правда, Эйза?

— Жадина? Ну, не знаю. Ты, скорее всего, деловая женщина. Ты ведь все эти годы не вылезала из бизнеса.

— Дело не в бизнесе, — возразила она. — И не в жадности. Дело в чувстве безопасности. Женщина гораздо больше, чем мужчина, нуждается в ощущении защищенности. Многие из женщин находят защиту в семье, но у меня ее никогда не было. И поэтому я стала искать другую форму безопасности и поняла, что ее обеспечат только деньги. Вот почему у меня такой «хватательный комплекс». И вот почему я так вцепилась в эту идею перемещений во времени. Я в ней увидела великие возможности.