Подумав, что Райла, вероятно, обеспокоена моим отсутствием, я завершил беседу и отправился в офис. Райла, Бен и Герб все еще были настолько поглощены своим разговором, что даже не заметили, как я ушел и вернулся.
Рано утром следующего дня показалась экспедиция «Сафари». Бен и я отправились с ними, и Райла на этот раз тоже.
Это было ужасно. Я не принимал участия в работе экспедиции и лишь стоял поблизости. Люди собирали обглоданные человеческие скелеты в пластиковые мешки, прилагая максимум усилий для идентификации костей одного и того же человека. Но, поскольку кости были сильно раскиданы, вполне могли быть допущены и ошибки. В немногих случаях, когда на запястьях еще сохранились опознавательные браслеты или цепочки, еще можно было определить, чьи именно это кости. Но основная масса их осталась неопознанной.
Скелет огромного аллозавра (если это был аллозавр) тоже был погружен на один из грузовиков. Палеонтологи Гарварда попросили доставить его к ним.
За два-три часа удалось собрать все кости, ружья, оснащение, палатки и прочее оборудование, и мы вернулись назад.
Стоит ли говорить о том, как я был рад вернуться к себе в Мастодонию?..
Прошло десять дней. Газеты по-прежнему обыгрывали обе темы, связанные с нами: несчастье в меловом периоде и шумиху вокруг времени Христа. Против «Сафари» были возбуждены две тяжбы. Несколько членов конгресса выступило с речами, призывающими правительство заняться упорядочением перемещений во времени. Министерство юстиции провело пресс-конференцию с целью разъяснить, что такое регулирование весьма нелегко осуществить, поскольку ассоциация Времени представляет интересы другого государства, хотя статус Мастодонии с точки зрения международного законодательства был абсолютно неясен.
Толпа газетчиков и телевизионщиков у ворот офиса Виллоу Бенда заметно поредела…
Стиффи несколько раз поднимался на холм, нанося нам визиты, и, после того как мы откупались от него морковью, он позволял себя увести. Хайрам очень огорчался, что мы не хотим оставить его поблизости. Баузер затеял потасовку с барсуком и вышел из нее основательно потрепанным. Хайрам два дня ухаживал за его лапой, пока страдания не пошли на убыль.
Поток туристов в Виллоу Бенд тоже несколько ослаб, хотя стоянка и мотель Бена все еще продолжали приносить неплохой доход.
Бен отвез Райлу в Ланкастер (она спряталась на заднем сиденье его машины, пока они не отъехали от Виллоу Бенда). Повидавшись с подрядчиком, она привезла пачку проектных чертежей-синек. Несколько вечеров мы провели за изучением проекта, разостлав синьки на кухонном столе и решая, что бы нам хотелось изменить или добавить.
— Это будет стоить уйму денег, — сказала Райла. — Почти вдвое больше, чем я думала сначала. Но я надеюсь, что даже при наихудшем развитии событий у нас денег на постройку дома хватит. Я ужасно хочу его иметь, Эйза! Я мечтаю жить в Мастодонии и иметь здесь хороший дом!
— Я тоже, — ответил я. — И что особенно приятно, мы не должны будем платить за этот дом никаких налогов!
Я несколько раз за это время общался с Ликом. Когда Хайрам обнаружил, что я могу разговаривать с «Кошкиным Ликом», он слегка повесил нос, но уже через день или два снова вполне воспрянул духом.
Бен принес несколько неплохих новостей: звонил Кортни и сообщил, что кинокомпания вновь возобновляет переговоры. «Сафари» объявила, что готовит новые группы к поездкам через неделю или десять дней.
…А потом грянул гром, и все внезапно оборвалось.
Кортни позвонил Бену, что вылетает в Ланкастер, и просил его встретить.
— Расскажу все при встрече, — коротко сказал он. К нам с Райлой заехал с этим известием Герб, и мы в офисе Бена дождались приезда Бена с Кортни.
— Есть идея, — сказал Кортни. — Нам надо слегка выпить, чтобы подкрепиться. Дело в том, что у нас на этот раз, кажется, серьезные неприятности…
Мы уселись и приготовились его выслушать.
— Я еще не в курсе всех подробностей, — начал он, — но то, что мне стало известно, требует обсуждения с вами. Вы оказались в карантине. Госдепартамент сегодня утром издал указ, запрещающий американским гражданам въезд в Мастодонию.
— Но они же не имеют на это право! — воскликнула Райла.
— А я не знаю, имеют или нет, — ответил Кортни. — Впрочем, скорее всего они найдут предлог. Фактически запрет уже существует. Пока безо всяких оснований. Я надеюсь, что они не сумеют найти убедительную формулировку. Но фактически в их власти просто решить в отношении любой страны мира, что американцам туда ездить не следует…
— Но зачем им это понадобилось? — спросил Бен.
— Точно не знаю. Возможно, из-за дела с Иисусом, а может быть, сыграла роль и трагедия в меловом периоде. Мастодония открыла ворота в такие места, где граждане не могут быть гарантированы от опасности. Но я все же подозреваю другую подоплеку. Возникло множество споров, в которые вовлекается весь мир. Эти споры буквально рвут страну на части. В конгрессе раздаются вопли о том, что ситуация еще больше усугубится с увеличением количества поездок. Образуются неприятнейшие оппозиционные группы. Это одна из самых горячих историй, с которыми приходилось справляться Вашингтону. И ответом, конечно, является нанесение удара по Мастодонии и перемещениям во времени. Если вы не сможете попасть в Мастодонию, то не сможете переместиться и дальше! А если существует запрет на въезд в Мастодонию, то и возня с Иисусом окажется беспредметной!
— Но это означает, что и «Сафари» не сможет использовать наши временные туннели, — подытожил Бен. — И что никто их не сможет использовать. А это убьет и бизнес с кинокомпанией. И вообще мы можем вылететь из всякого бизнеса!
— На какой-то момент, несомненно, — согласился Кортни. — Правда, мы бы могли походатайствовать о временном моратории на этот запрет. Если этот мораторий будет одобрен правительством, мы сможем временно заниматься бизнесом, пока будет рассматриваться наш встречный иск. Власти потом могут сделать этот мораторий постоянно действующим, и тогда у нас будет все в порядке. Но если они этого не сделают или вообще не пойдут даже на временную отмену принятого закона, то мы действительно вылетим в трубу!
— Либо начнем действовать в каких-либо других странах, — добавила Райла.
— Что же, это было бы возможно, — откликнулся Кортни. — Но потребуются переговоры с той страной, куда вы захотите перенести свой бизнес. И учтите, что большинство стран, зная о запрете нашего госдепартамента, вряд ли охотно примет ваши предложения. Стало быть, нам надо будет еще найти страну, которая согласилась бы. И я опасаюсь, что это вряд ли будет страна с приличным режимом, а скорее всего там будет режим диктаторский… И, оказавшись в такой стране, вы натолкнетесь на кучу бюрократических препон. Что же касается истории с карантином, то она имеет одну неожиданно положительную сторону: этим указом молчаливо признано, что Мастодония — другая страна, а следовательно, отведены и все нацеленные на нас дула налоговой инспекции!
— Вам надо поскорее начать хлопотать о моратории, — заметил Бен.
— Немедленно, — отозвался Кортни. — Мне кажется, я сумею привлечь к этому ходатайству и «Сафари», и кинокомпанию. Они могут заявить, что на их бизнес наложен несправедливый запрет. И у них, вероятно, найдется много других аргументов. Я подумаю и об этом.
— Это выглядит так, будто мы собрались в штормовую погоду на соколиную охоту, — сказал Бен. — А насколько вы уверены, что сумеете получить этот мораторий?
— Честно говоря, не знаю. В рядовых случаях получить такое временное решение не составляет особого труда. Но в данной ситуации мы бьем по авторитету госдепартамента. Это может оказаться нелегким делом. — Немного поколебавшись, он прибавил: — Не знаю, насколько это осуществимо, но я хочу попробовать подойти и с другой стороны. Правда, я не вполне уверен… Дело в том, что со мной разговаривало ЦРУ Наводило на темы сотрудничества и «патриотического долга». Они пытались убедить меня, что все это неофициальные разговоры, но я никаких неофициальных заверений сделать не мог, ибо понимал, что на вашем месте я бы с ними вообще не разговаривал. Но я из этого общения вынес впечатление, что им пришла в голову мыслишка засылать своих агентов в будущее, с целью разведать, как им быть сейчас с некоторыми острыми ситуациями. Они прямо этого не говорили, но, пожалуй, от перемещений во времени им может понадобиться именно это… Я притворился непонимающим простачком, но вряд ли мне удалось их провести.