И все-таки в конце концов Слэш решил присоединиться к Guns: «В общем, я присоединился к ним и начал работать с Иззи, поскольку все само так сложилось. Ведь это была единственная группа, где я вообще мог играть».
Адлер был в восторге: «Я сказал Слэшу: „Если нам удастся заполучить этоговокалиста и этогогитариста, то получится целая охрененнаягруппа"».
Первая репетиция новой группы проходила на студии «Silver Lake» в мае 1985 года. Кто-то отвлекал Стивена Адлера, пока Иззи и Дафф прятали все лишние барабаны с его установки, уменьшая почти комический метал-сет до более примитивной, панковской простоты. Дафф вспоминал: «В тот момент, когда мы зафигачили первый аккорд, что-то случилось. Мы все это почувствовали». Сначала Эксл просто стоял с бутылкой пива в руке перед усилителем и слушал, как все это звучит. А потом он начал петь. Дафф: «Неожиданно Эксл запел, и это было именно то, что нужно. Не знаю, как ему удалось, не знаю, как удалось Слэшу, но мы сделали это, действительно сделали. Нам было всего по двадцать лет, — говорит Дафф, — но мы уже считали себя настоящими ветеранами. И думали: „Вот она, группа. Это то, чего мы все искали"».
Слэш и Стивен репетировали с Экслом, Иззи и Даффом два дня. Участники старого состава Hollywood Rose были в ужасе, потому что они ненавидели Слэша. «Мы все считали его хитрозадым маленьким ублюдком, — говорит Роберт Джон. — Команда называла его за глаза Змеей, из-за его медлительности и погруженности в себя. Позже мы стали хорошими друзьями, но в самом начале мы друг друга просто ненавидели». Другая проблема, как Слэш говорил позднее, заключалась в том, что Эксл недолюбливал Стивена Адлера. Но Слэш и Адлер шли в комплекте, они появились вместе, и Эксл смирился с этим.
Первое шоу Guns N' Roses в обновленном составе прошло в «Troubadour», на разогреве у другой неизвестной группы, в четверг, б июня 1985 года.
РОК-Н-РОЛЛЬНЫЙ УДАР, КОТОРЫЙ РАЗДАВИТ ВСЕХ
GUNS and ROSES
«Troubadour», б июня, 10 вечера
Флаер включал раннее подобие логотипа группы: скрещенные пистолеты и нечто, что должно было изображать розы, но больше напоминало капусту. Трейси Ганс, который то ли ушел из Guns N' Roses, то ли был уволен (как некоторые утверждают) в пользу Слэша, интересовался у Иззи Стрэдли-на, почему они оставили старое название. Иззи ответил, что они в любом случае его оставят, заявив однако, что особой разницы нет — это всего лишь название.
В день концерта Слэш пошел на Мелроуз-авеню, усеянную модными бутиками и секонд-хендами, и купил черную широкополую шляпу в магазине «Leathers & Treasures». Это было осознанное подражание Джими Хендриксу и первый прототип головного убора Слэша, который позже стал его фирменным знаком.
Всего дюжина человек стала свидетелями дебюта нового состава Guns N' Roses, но те, кто видел, никогда этого не забудут. Guns играли громче реактивного самолета. Эксл уложил волосы лаком и демонстрировал свои новые яркие движения. Иззи был в белой футболке и жилетке — ходячий клон Кифа — и умело отбивал ритм. Дафф, одетый в ковбойские сапоги, поддерживал группу басом и подпевал завываниям Эксла. Слэш — голый по пояс и лоснящийся от пота — поддерживал темп и играл замысловатые соло, устраивая настоящее шоу. Заправлял всем Стивен Адлер на своем помосте для барабанов. Палочки летали в разные стороны, белобрысые кудри Стивена реяли вокруг его улыбающегося лица, и в свете единственного прожектора он напоминал счастливого ребенка. Стивен составлял отличный фон для метаний Эксла по сцене.
Они сыграли немного Stones, кое-что из Sabbath, «Маша Kin», «Nice Boys» Rose Tattoo и песни Hollywood Rose. Зрители неуверенно аплодировали. На следующий день парни упаковали оборудование в арендованный фургон и направились на север, в Сиэтл, в первый тур Guns N' Roses. Теперь их сага действительно началась.
«Опасные гастроли»
Guns N' Roses одолжили у кого-то машину и двинулись на север; за рулем сидел Дафф. Их оборудование уехало с двумя роуди в арендованном фургоне в начале дня. Участники группы были настолько измотаны и обдолбаны, что с трудом понимали, где вообще находится Сиэтл. Дафф сказал им: «Йоу, чуваки, Сиэтл — это ж, блин, на самом верху Америки!» И Иззи ответил: «Ну, зашибись, поехали».
Все нервничали: наконец-то они приобщатся к кочевой жизни рок-звезд. Иззи мечтал о туре с двенадцати лет. После Сиэтла они должны были сыграть концерты в Портленде, Юджине, Сакраменто и Сан-Франциско. Гонорар составлял меньше 300 долларов за вечер, но это были их первые выступления вне города.
Два часа спустя, севернее Фресно, машина сломалась. Дафф съехал на обочину. Из-под капота валил дым. Вокруг их окружали лишь поля и поросшая кустарником степь. Мобильных телефонов тогда еще не было. Guns N' Roses застряли посреди шоссе.
Кто-то предложил повернуть назад и отправиться домой. Иззи ответил, что в Голливуд ни за что не вернется. Он достал свой гитарный кейс из багажника, вышел на трассу и начал голосовать. Остальные последовали за ним и, бросив еще дымящуюся машину, вместе направились на север. Никто не желал их подобрать. Музыканты были, по словам Слэша, «упакованы до зубов» — в полном рок-обмундировании, хоть сейчас на сцену. Летнее солнце припекало их тела, затянутые в кожу. Воды у них с собой не было. Слэш упоминал, что они с Иззи и Стивеном сидели на героине, так что, скорее всего, по крайней мере один из них испытывал ломку. Они ждали попутной машины. И ждали…
И ждали. Автомобили и грузовики презрительно пролетали мимо. Наконец ребята бросили куртки и сценическое оборудование. После многих часов в пустыне, когда солнце уже садилось за низкие холмы на западе, рядом с ними наконец остановился грузовик. Его водитель разрешил им ехать в кузове его пустой фуры.
Двадцать часов спустя, посреди ночи, водитель высадил измотанных Guns N' Roses у съезда с шоссе. По словам Даффа, они представляли собой смехотворное зрелище: «Пятеро парней в узких штанах и ботинках посреди долбаного Орегона». Они продолжили голосовать.
Иззи вспоминает, что в итоге их подобрали «две девушки, экс-хиппи из Сан-Франциско», этакие Тельма и Луиза [10]: «Сначала они проехали мимо, но потом вспомнили свое хиповское прошлое, когда никто не подбирал их,остановились, и мы погрузились в машину». Участники группы умирали с голоду и спросили у девушек, нет ли чего-нибудь пожевать. Та, что не вела машину, дала им печенья с коноплей, и они продолжили свой путь на север.
Спустя сорок часов после того, как они покинули Голливуд, Guns N' Roses прибыли в Сиэтл. Они были измотаны, страдали от жажды, но как раз успели к своему первому концерту. Флаер гласил:
РОК-ТЕАТР
Guns and Roses и Fastbacks плюс 5150
«The Omni Room»
Суббота, 8 июня
Однако нигде не было и следа оборудования группы или ее роуди. Музыкантам пришлось одалживать ударные и усилители у Fastbacks. Дафф страдал от чувства вины: бедные, грязные Guns N' Roses были совсем никакие; от них воняло.
Иззи рассказывал: «Короче, мы отыграли. В клубе было десять, может, двадцать человек. Мы даже толком не репетировали. И никто нам не заплатил».
Вообще-то им заплатили 50 долларов, плюс еда и напитки от официанток «Omni Room», которые над ними сжалились. Когда участники группы узнали, что фургон с их оборудованием сломался под Санта-Барбарой и не приедет, менеджер Fastbacks, который счел их полными неудачниками, сообщил, что остаток их «тура» отменен.
Группа зализывала раны после «коварного путешествия», как его называл Слэш, в доме семьи Маккаганов. Именно в Сиэтле Эксл Роуз начал писать тексты о жизни, которую они вели на улицах Голливуда, — жизни, полной лишений и борьбы за существование. О темной изнанке богемного полусвета, где единственным источником скромной пищи являются ночлежки, а забвение приносит лишь бутылка дешевого крепленого вина. Реальность волшебной страны под названием «Голливуд» для Эксла состояла в том, чтобы трахаться с толстой фанаткой из Небраски ради возможности зависнуть у нее, принять душ, постирать вещи. «Голливуд» Эксла Роуза был местом кровавой битвы, где из мальтузианской ловушки выбираются лишь сильнейшие; опасным местом с отчаянным весельем и серьезными играми, где проигравшие уезжают обратно в свою дыру — или превращаются в коченеющий на полу ванной труп с перерезанной глоткой.