Джефф Исбелл ненавидел Индиану и хотел свалить оттуда любой ценой. Он мечтал отправиться в Лос-Анджелес и создать группу. Целыми днями он думал только об этом, и Билл его поддерживал. Он говорил Джеффу, что группа, которую они соберут, когда-нибудь побьет рекорд Boston на много миллионов проданных альбомов. Он почти физически ощущал золотую судьбу, которая ждала его на Западе. Он мечтал жить в большом доме в Калифорнии с видом на голубое море, и чтобы на стенах висели золотые и платиновые альбомы в рамках.

Между тем ребята все еще учились в школе, и это был настоящий кошмар обыденности. Билл пел в хоре, и на Рождество они исполняли «Мессию» Генделя. Школа была абсолютно антипанковским местом: все ученики обожали The Rolling Stones — вплоть до одного вечера в 1978-м, когда Stones играли на шоу NBC «Saturday Night Live» в поддержку альбома «Some Girls». Концерт смотрела вся страна. Безумно, бесстыдно, спустя годы после спада волны глэм-рока, Мик Джаггер во время исполнения «Shattered» лизнул Рона Вуда в лицо. Rolling Stones тут же были объявлены в школах геями, и все, кто продолжал их любить, считались педиками.

В шестнадцать дела у Билла пошли совсем плохо. Однажды он рылся в столе матери и наткнулся на старые бумаги. На школьном дипломе матери стояла не ее девичья фамилия. Бумаги по страхованию говорили, что он является сыном не своего отца, Стивена Бейли, а некоего человека по имени Уильям Роуз.

Билли спросил мать, и она рассказала ему правду — по крайней мере, ее часть. Когда Стивен Бейли пришел с работы, его ждал не самый приятный разговор. Родители объяснили Биллу, что его настоящий отец бил мать и был плохим человеком. И что они не хотят говорить о нем — никогда. Билл спросил, где его настоящий отец, на что они ответили, что не знают и не хотят знать. Билл пришел к мысли, что с этим парнем случилось что-то плохое, о чем он и сообщил родителям. Да, случилось кое-что плохое, но они ему не скажут. Билл заметил, что глаза матери наливаются лютой ненавистью, когда он упоминает своего настоящего отца.

Он отправился к родственникам и знакомым, но никто ему ничего не говорил, за исключением того, что Билл Роуз был плохим человеком и преступником, а теперь скорее всего уже умер. Если Билли пытался завести об этом разговор дома, то слышал: «Тебя растил не твой настоящий отец».

Тем не менее Билл Бейли сменил фамилию. Он сообщил друзьям, что теперь хочет зваться Уильямом Роузом. Какое-то время он собирался взять псевдоним Кроха. Одна из проходных местных групп, в которых он пел, называлась AXL, что позже стало его кличкой. Когда группа распалась, Билл продолжил использовать этот псевдоним и называл себя «Уильям Эксл Роуз».

Перепады настроения Билла становились все более резкими и не поддающимися контролю. Его боялись дети в школе; его боялись даже некоторые из лафайетских копов. Психиатр заметил высокий 10 Билла и решил, что у юноши маниакально-депрессивный психоз. Дело Билли в полиции росло, а оценки становились все ниже. В итоге в 1978-м, ближе к концу одиннадцатого класса, его выгнали из школы. Билл устроил себе собственную небольшую школу на дому. Он перетащил пианино в свою комнату, чтобы заниматься в одиночестве, и накупил красок и карандашей, что в свою очередь привлекло друзей, которые приходили после школы порисовать и послушать музыку. Родители хотели, чтобы он вернулся в школу, но Билл был против. По утрам его можно было встретить в публичной библиотеке, где он сидел, зарывшись в книгу, пока ему это не надоедало. Позже он говорил: «Просто я начал учиться в школе Эксла, где изучал те предметы, которые меня интересовали».

Те немногие люди, которые хорошо его знали, считали, что в душе Билл Бейли был прекрасным ребенком. Моник Грегори, одна из его подруг той поры, дает картину прошлой жизни Эксла: «Нам нравилась его комната, потому что там везде были матрасы, блокноты для рисования и его пианино, так что вокруг царила атмосфера искусства. Он много играл на пианино, просто садился и играл всякие замечательные мелодии; особенно он любил Элтона Джона. Его творческая энергетика была такой сильной, что захватывала людей, которые собирались вокруг него».

В сентябре следующего года Билл попытался вернуться в школу. Но после пары драк и очередного ареста все согласились, что ему следует покинуть школу Джефферсон и попробовать что-нибудь другое. Подростку обещали «поддержку», но неизвестно, получил ли он тогда какие-либо рекомендации.

Джефф Исбелл тем временем продолжал прилежно учиться и в июне 1979-го окончил школу — единственный участник первого состава Guns N' Roses, имевший аттестат. Он продолжал зависать с Биллом Бейли, до посинения репетируя «Jumpin'Jack Flash». Они разучивали песни новых команд, особенно Cheap Trick и Van Halen, и продолжали обсуждать группу, которую когда-нибудь создадут.

Верный своему слову, в конце лета Джефф Исбелл сложил гитару, барабанную установку, гитарный усилитель и вещи в старую машину и покинул Лафайет, направившись в Лос-Анджелес, чтобы стать рок-звездой. (Процесс занял восемь лет, но Джефф своего добился.) Билл Бейли помахал другу рукой — сам он проводил это лето в окружной тюрьме. Он не верил в государственных защитников, а родители были сыты по горло и не стали платить за адвоката. Парень пытался сам выступить в свою защиту, но судье успел надоесть Билл Бейли, и он отправил его за решетку. Пока Джефф Исбелл двигался прочь из штата, Билл три месяца отсидел в тюрьме, поскольку не мог оплатить штраф.

Позднее, в 1986-м, когда он начал добиваться мировой известности, Эскл так охарактеризовал эти бурные годы своей жизни: «Знаете, я вырос в таком месте, где просто тошнит от насмешек „правильных" людей. У меня были очень длинные волосы. В шестнадцать меня выгнали из дома, потому что отец был очень строгим, а я отказывался стричься. Потом они считали меня наркоманом, хотя на самом деле я бегал кроссы и вел здоровый образ жизни. Так что я ушел из дома, стал пить, употреблять наркотики и попадал в тюрьму двадцать, мать его, раз, из которых всего раз пять я был виновен в том, что мне предъявляли, — в нарушении покоя. В остальных случаях причина состояла лишь в том, что сраные копы меня ненавидели. Но я так и не постригся. Когда я вернулся в школу, где, как я думал, кое-кто меня уважает — некоторые спортсмены и ребята из студенческого совета, — оказалось, что это не так! Они считали меня долбаным хиппи! Хотя мне не особо нравились хиппи, я слушал абсолютно любую музыку. Если тащишься от Devo или Sex Pistols, ты панк. Если любишь Боуи или Stones, ты педик. Так что я для них был хиппующим панком-педиком, понимаете? Все в одном флаконе».

Великое пробуждение Слэша

Пока Эксл с Иззи боролись с лишениями юности в Индиане, Слэш и Стивен Адлер тусовались в настоящем Голливуде и мечтали о славе для себя и своей будущей группы, которую они инстинктивно предвидели уже тогда.

Они оба родились в 1965-м и были на три года младше парней из Индианы. Стивен, родившийся в Кливленде, вместе с семьей переехал из Огайо в Лос-Анджелес, когда был совсем маленьким. Слэш, урожденный Сол Хадсон, появился на свет в Англии, в Сток-он-Тренте, одном из стаффордширских гончарных городков. Его родители были художниками. Тони Хадсон, наполовину еврей, талантливый художник, специализировался на дизайне альбомов. Мать, Ола Оливер, афроамериканка, работала художницей по костюмам в мире театра и рок-музыки. После переезда в Лос-Анджелес они обосновались в Лорел-каньон, прибежище музыкантов на Голливудских холмах, и продолжили свою карьеру. Тони Хадсон разрабатывал обложки для платиновых альбомов артистов уровня Нила Янга. Самым известным его творением является обложка альбома Джони Митчелл «Court and Spark» (1974) для лейбла их соседа по Лукаут-Маунтин-роуд Дэвида Геффена «Asylum Records». (Дэвид Геффен однажды приглядывал за маленьким Солом по просьбе родителей. Двадцать пять лет спустя, когда Guns N' Roses стали одной из самых известных групп в мире, Геффен шутил, что менял подгузники плачущему Слэшу, когда тот был младенцем.)