Едва оправившись от потрясения, Вейл спросила, каким образом Диксон оказалась в гостинице. Хотя этому, конечно, можно было только радоваться.

— Ты забыла сумочку. Засунула под сиденье и оставила там. А я, когда доставала свою из бардачка, вспомнила. Посмотрела — лежит. Я решила, что там, наверное, и телефон, и кошелек. Я живу неподалеку. Дай-ка, думаю, отвезу. — Она повернулась к зданию, уничтоженному огнем. — Такого я, конечно, не ожидала.

— Я впервые в жизни рада, что забыла где-то сумочку.

Полчаса спустя Диксон подошла к карете скорой помощи. Лицо ее было измазано гарью и потом, которые, смешавшись, напоминали потекший макияж.

— Так, я все уладила. Как только дотлевают последние угли, требования существенно снижаются. Правда, для обыска понадобится ордер или согласие владельца. Рэй с ней связался, она поехала ужинать в Сан-Франциско, но уже возвращается.

— А почему вы решили, что это место преступления? — спросил Робби.

— А чем это еще может быть, если подумать? По-моему, странно, что сразу после вашего ухода начинается страшный пожар, в котором Карен едва не погибла.

— Согласна, — сказала Вейл. — Так какой у нас план действий?

— Ну, пожарные занимаются своим делом: лазают тут, колупают обломки, ищут очаг возгорания. Они должны убедиться, что огонь погас и причина возгорания устранена. Это их прямая обязанность, для того они и прибыли на место происшествия. Но поскольку мы тоже находимся здесь, адвокат может заявить, что расследование вышло за пределы допустимых требований и превратилось в сбор улик.

— Но я же заплатила за свой номер. Разве это не дает мне право самой санкционировать обыск?

— Хм, я уточню. Возможно, ты и права. — Диксон достала мобильный. — Кстати, один пожарный сказал, что видел за домом канистру из-под бензина. Не знаю, может, это был бензин для газонокосилки, мало ли… Но они на всякий случай ничего не трогали и ждали Брикса.

— Брикс тоже приехал? Я его не видела.

— Он вон там. — Диксон кивнула куда-то через плечо. — С ним приехал еще один парень из полицейского управления. Не знаю, кто это, но они очень много говорят и жестикулируют. — Договорив, она нажала кнопку быстрого вызова.

Вейл вздохнула.

— Все осталось в номере… Нам даже надеть нечего.

— Это всего лишь вещи, — успокоил ее Робби. — Купим новые.

Оба, как по команде, обернулись, заслышав хруст подошв по гравию. Им навстречу шел Брикс, а рядом с ним — приземистый мужчина в костюме. Ноги у него были такие толстые, что на ходу он покачивался из стороны в сторону.

Брикс кивнул Диксон и, указав на коротышку, сказал:

— Это Берт Гордон, следователь по умышленным поджогам.

Гордон по очереди поздоровался с Вейл, Диксон и Робби.

— Узнаете?

Он продемонстрировал им пластиковый пакетик с тусклой, закопченной бутановой зажигалкой.

Вейл и Робби покачали головами.

— А что, должны? — спросил Робби.

— Со мной приехал инспектор из калифорнийского пожарного управления. Мы рассчитывали, что они помогут определить причину возгорания; так вот инспектор считает, что началось все с этой зажигалки. Плюс, конечно, бензин. Мы нашли канистру за зданием гостиницы. К утру, когда придут результаты из лаборатории, мы сможем сказать точнее.

— Поджог, — только и сказала Вейл.

«Господи, во что же это я впуталась?»

— Похоже на то. Когда огонь распространяется так быстро и в таких масштабах, закрадываются подозрения. — Гордон вручил пакетики с уликами ассистенту. — Возгорание произошло в отдельно стоящем здании и поэтому больше ни для кого не представляло опасности. Все остальные постояльцы покинули номера без всяких проблем. Напрашивается вопрос: как вам кажется, кто хотел бы вас убить?

— Мы приехали сюда всего пару дней назад, — сказал Робби. — Нас еще почти никто не знает, не говоря уж о том, чтобы хотеть убить.

Вейл слезла с бампера.

— Я бы не сказала.

Робби умоляюще посмотрел на нее.

— Лучше бы мне этого не знать.

Спрятав телефон в карман, Диксон сказала Вейл:

— Все готово, можем начинать обыск. Ты была права. — И, переведя взгляд на Робби, добавила: — А что касается… разногласий, то они у Карен возникали исключительно с сотрудниками органов безопасности. Никто из них такого не сделал.

Вейл неуверенно кивнула.

— Я успела кое-кому перейти дорогу, но Роксана права.

— Вы имеете в виду людей, которые присутствуют сейчас здесь?

Вейл кивнула.

— Да. Наша опергруппа. Прежде всего, Брикс. Кроме того, я наговорила обидных слов мэру, президенту наблюдательного совета и представителю конгрессмена Черча.

— Опять-таки, — сказала Диксон, — это не те люди, которые станут обливать бензином.

Задумчиво цокнув языком, Гордон кивнул.

— Ладно, тогда слушайте. Я побеседую с этими людьми. Проверим их алиби, снимем показания…

— Мэра Приско, Зимбровски и Тима Нанси здесь нет, — сказала Диксон.

— Значит, я пошлю кого-нибудь за ними. Это, черт побери, не шутка. Я к своей работе отношусь серьезно. А потому вынужден задать вопрос: где вы были сегодня вечером?

Ошарашенная Диксон ответила:

— Довезла Карен до гостиницы и поехала домой.

— И кто-нибудь может это подтвердить?

— Мой пес. Пудель. Очень умный. — Гордон прищурился, и она добавила: — Но я бы посоветовала вам записать его показания на пленку: у него, знаете ли, скверный почерк. Пишет, как курица… то есть я хотела сказать, как собака лапой.

Гордон не сводил с нее глаз.

— Я сейчас дам вам блокнот и ручку. Изложите все в письменной форме, пожалуйста. Вот только эти бредни насчет собаки я бы советовал опустить. — И он направился к зданию — уже погашенному, но еще дымящемуся.

Дождавшись, пока он отойдет на достаточное расстояние, Диксон воскликнула:

— Что за чушь?! Он что, думает, это я тебя подожгла? Этот инспектор меня просто бесит.

Робби потер лоб.

— Вы ни в чем не виноваты. Карен умеет настроить человека на агрессивный лад.

— Не надо говорить обо мне так, будто меня здесь нет, — заявила Вейл. Ее вдруг проняла дрожь и пришлось закутаться в выданное парамедиком одеяло. — У меня там остался второй пистолет…

— Да, и он, наверное, хорошенько поджарился. Ты уж извини.

— Да ладно. Главное, что не я хорошенько поджарилась. Можешь дать свой телефон? Мой теперь похож скорее на дорогое пресс-папье. Если его, конечно, найдут.

Робби передал ей трубку. Она позвонила Томасу Гиффорду и, услышав приветствие автоответчика, вкратце рассказала, что случилось. Она знала, что он услышит это только утром. Вот и хорошо: помочь он все равно ничем не сможет, но если она не доложит о предположительном покушении на свою жизнь, он будет рассержен. Вернув телефон Робби, она еще сильнее закуталась в одеяло.

— Итак, ни одежды, ни ночлега…

— Можете остаться у меня, — тут же отозвалась Диксон и, оглядев Вейл, добавила: — Ты немного выше меня, но я что-нибудь подыщу, пока магазины не откроются.

— Кажется, я уже знаю, чем заняться завтра, — сказал Робби.

— Дай-ка мне еще раз телефон.

— А кому ты звонишь? — спросил он, когда она уже начала нажимать кнопки.

— Джонатану.

Робби покосился на часы: наверняка вычислял, который сейчас час в Вирджинии.

— Я просто хочу услышать его голос. Он же подросток. Как проснется, так и уснет.

Но трубку никто не снял. С улыбкой выслушав запись на автоответчике, Вейл сказала Джонатану, что любит его и перезвонит, как только освободится.

Диксон зевнула.

— Подождите, пока я дам показания, а потом поедем, хорошо?

Когда она отошла, Вейл прижалась к груди Робби. Вокруг сновали пожарные: сворачивали шланги, складывали баллоны со сжатым воздухом, прятали инструменты.

Вопрос Гордона эхом звенел у нее в голове: «Кто хотел бы вас убить?» На этот вопрос она не могла дать рационального ответа.

Пока что.

Кто-то толкал Вейл в плечо. Что? Кто?