Херон развернулась, чтобы уйти: — Кстати, о казармах, я должна вернуться в свою.

— Снимай полотенце, — сказал Латимер.

Благодаря одной только силе привычки Херон потянулась к краю полотенца, туго обхватывающего ее вокруг груди, и готова была развернуть его, но остановилась, как только ее рука коснулась ткани. В этом было что-то неправильное. Она снова повернулась к нему и стала рассматривать его лицо. С широкой улыбкой он упивался ее видом так же жадно, как и пил пиво. Внезапно она осознала, какую малую часть ее тела закрывало полотенце, и опустила руку.

— Зачем?

— У тебя генетически совершенно тело, — произнес Латимер. В комнате было несколько низких металлических табуретов, и он опустил свою бутылку на ближайший из них перед тем, как шагнуть к ней. Теперь его голос казался глубже, будто бы он стал дышать по-другому. — Ты знаешь, как его использовать?

Херон совершенно не понимала, к чему он это все говорил или что это значило.

— Я могу пробежать милю за три минуты и пять и две десятых секунды, — сказала она. — Я прыгаю четыре фута в высоту с места и могу лежа поднять вес, в три раза превышающий мой собственный. Прошлым вечером я попала с тридцати шагов ножом в движущуюся мишень — прямо в яблочко — пять раз из пяти. Думаю, я неплохо использую свое тело.

— Я не об этом, — сказал Латимер. — Я говорю об обольщении. — Она встал напротив нее и слегка коснулся ткани на ее животе: — Снимай полотенце.

Она слышала прежде слово "соблазн", но имела смутное представление о его значении: играть на чьих-то любовных чувствах и физическом влечении. Это была некая форма допроса и принуждения. Одна из других Тета рассказывала об уроках обольщения от специального инструктора — женщины инструктора, а не ее сержанта по строевой подготовке.

Во всем происходящем было что-то неправильное.

Она сделала шаг назад. — Нет, сэр.

Даже в этой ситуации, где ничто не имело смысла, и его приказы казались настолько очевидными и неправильными, она не могла не чувствовать, глубокого укола вины за неподчинение.

Она увидела, что получит пощечину еще до того, как ощутила удар. Херон увидела как у Латимера напряглось плечо, как рука пошла на взмах по широкой, мощной дуге, как его лицо исказила усмешка от предстоящего удара. Она поняла, что тот последует, она могла бы уклониться, но Херон была слишком хорошо вымуштрована. Ты подчиняешься своим командирам. Ты безропотно принимаешь от них наказание. Раздался громкий звук шлепка, ее голова отлетела в сторону и, она была уверена, что на щеке останется красный след. Долго он там не продержится. Она перестроила немного свой позвоночник, чтобы не упасть, и снова повернулась к нему лицом.

— Ты никогда не говоришь мне "нет"! — проорал он. — Я твой командир! Ты делаешь то, что я приказываю и когда приказываю. У тебя даже нет возможности решать, нравится ли тебе это, потому что ты машина. Ты всего лишь кукла, моя кукла, и я буду играться с тобой, черт возьми, как только захочу! А теперь, скидывай свое полотенце!

Он потянулся к ней, его пальцы были словно когти. В считанные секунды Херон просчитала ситуацию в голове. Все, что он сказал, было правдой: он приказывает, она подчиняется; он указывает куда идти, она туда идет. Она была искусственно созданной вещью, не личностью, а изделием. Каждое решение, которое она когда-либо принимала, исходило от него или такого как он. Ее жизнь принадлежала ему и так было всегда.

Но ей не нравилось, каким образом он использует эту жизнь.

Развернувшись, Херон отступила назад, увлекая за собой руку Латимера. Тот крутанулся и потерял равновесие. Латимер поскользнулся на мокром кафельном полу и начал падать. Херон подтянула металлический стул ногой и подставила его идеально под основание шеи Латимера. Он упал всем своим весом на него, ломая позвоночник с едва слышимым хрустом.

Херон оглядела душевую, посмотрела на его тело, на свое. Потом взъерошила волосы, пощипала себя за щеки, придавая им яркий цвет, словно была взволнована. Отпечатка на том месте, где он ее ударил уже не было — отличная восстановительная система Партиалов. Она подобрала бутылку и осторожно пересекла комнату по мокрому полу, потом пробежала через раздевалку к коридору. Она выбросила бутылку в наполовину заполненную мусорную корзину, а потом распахнула дверь, зовя на помощь.

— Кто-нибудь, быстрее! Мой инструктор поскользнулся в раздевалке! Нужен парамедик, скорее!

Было уже поздно, но тренировочный комплекс действительно никогда не спал, и зал вскоре был заполнен шквалом движения аварийно-спасательных служб. Херон вернулась в душ и наблюдала, как одежда Латимера медленно впитывала воду с пола душевой. Медик прибыли быстро, но было уже поздно, они ничего не смогли бы сделать.

"Полагаю, завтра у меня будет новый наставник", — подумала она. — "Я буду следовать его приказам, буду делать как он говорит, буду хорошим маленьким солдатом".

"Но их цель — использовать меня, а не защитить. С сегодняшнего дня я буду защищать себя сама".

ГОРОД ЗУОКВАН, ПРОВИНЦИЯ ШАНЬСИ, КИТАЙ

9 июня, 2060

Офис генералов был в Здании № 1, крайнем с западной стороны. Пока Херон бежала к нему через двор, она миновала толпы напуганных работников и сотни снующих туда-сюда солдат. С восточной стены стреляли, и это сказало Херон, что Партиалы уже близко — ближе, чем она ожидала. Произошедшая атака не была для нее совершенно неожиданной — данные ей указания подразумевали, что в 23:00 произойдет нападение с воздуха, но не всеобщее нашествие. Исходя из стандартной тактики, сначала Партиалы произвели бы воздушные атаки, чтобы ослабить обороноспособность противника до того, как те начнут контратаковать, но это не было необходимым. Кроме того, Херон знала, что ничего стандартного в тактике Партиалов не бывает. Отданные ей приказы все еще беспокоили ее, а особенно — вызывающий подозрения способ, которым связной ей их передал, не говоря уже о выборе времени действий. Ей нужно понять, что здесь к чему.

Она слышала, как за дверью кричали генералы, но не была уверена, сколько еще в комнате людей. Безопаснее всего будет войти в одном из образов, оценить ситуацию, а затем на основе увиденного составить план действий. Херон разгладила юбку и вошла в комнату; оба генерала тотчас вскрикнули.

— Ты где была? — крикнул Ву, сердито стукнув по столу.

— Мэй Хао, — воскликнул Бао. — Ты в порядке! — он спешно сделал шаг вперед, потом остановился. Херон не подала виду, что заметила это отклонение от протокола. Она осознала, что все еще выглядела так же, как когда поднималась на крышу, хоть ее юбка уже сидела в нормальном положении. Она доверху застегнула рубашку и проговорила лучшее объяснение из возможных, которое, кроме того, было частично истинным.

— Обстрел меня застал на дальней стороне двора, — сказала она. — Я едва выжила после переправы.

— Ишь ты, — произнес Генерал Ву. — Что ж, теперь, после того, как вся китайская армия дождалась твоего прибытия, может быть, ты изволишь активировать спутниковый чемоданчик?

"Вы и сами можете включить его", — подумала Херон, хоть это был уже не первый раз, когда он дожидался ее для этой цели. Мужчины любили пощеголять своей властью. Она оглядела комнату, подсчитывая количество в ней людей кроме нее. Два генерала, старший секретарь Бао Джин Вонг и трое солдат. Она знала их всех и знала их способности. Без хорошего оружия она едва ли сможет вывести из строя всех шестерых до того, как они возьмут над ней верх, особенно исходя из того, что генералов ей нужно оставить в живых. Она присела рядом с чемоданчиком и открыла его, ожидая посмотреть, как продолжится собрание.

— Лучший способ вернуть завод — не терять его, — сказал Бао, очевидно, подхватывая нить начавшегося до прибытия Херон разговора. — Мы говорим о солдатах самого дьявола. Позволим им укорениться здесь — и никогда не сможем выгнать их отсюда.