— Не бойся, я не причиню тебе боли. Я знаю, что ты давно не была с мужчиной. Что смерть отца Камиллы стала для тебя тяжелым испыта­нием. Но ты должна жить дальше… — Ее глаза широко раскрылись, она хотела что-то возразить, но он поспешно продолжил: — Ты красивая же­ланная женщина, и сейчас перед тобой откры­лась совершенно новая жизнь. Прошлое кончи­лось, оставь его позади. Помни всегда о Джерри как об отце Камиллы, но продолжай жить…

Ее лицо исказилось от ужаса. Орланда су­дорожно открывала рот, как вытащенная из воды рыба, пока наконец ей не удалось вы­давить из себя:

— Джерри?.. Нет… Ты не знаешь, что гово­ришь… Джерри не был ее отцом…

Стэнли отшатнулся, словно она ударила его кулаком в лицо.

— Тогда кто?

Орланда почувствовала, что больше он не удерживает ее, и отодвинулась.

— Я… не знаю.

Его глаза потемнели.

— Что?!

Она сглотнула.

— Я не знаю, кто отец Камиллы… Пони­маешь…

Стэнли в ужасе отшатнулся от нее.

— Ты не знаешь, кто отец твоего ребенка? — В нем все закипело от гнева. — Ты была с та­ким количеством мужчин, что даже не зна­ешь, от кого забеременела? — Резкость его тона и слов глубоко ранили ее. Он увидел, что Ор­ланда побледнела, сжалась, но безжалостно продолжил: — Значит, этот твой Джерри, про которого ты мне говорила, и твоя трагическая утрата — всего лишь жалостная история, что­бы размягчить меня?

Орланда попятилась.

— Ты… ты не понимаешь, — еле слышно прошептала она.

Его красивые губы презрительно скривились.

— О нет, я прекрасно все понимаю. Теперь я понимаю всю правду. А я-то собирался за­щищать тебя, доказывать, что все оскорбле­ния, и мои, и матери, — грязная ложь. Какой бы несчастной ни была твоя жизнь, дорогу­ша, это не извиняет твоего развратного по­ведения! Настолько развратного, что ты даже не позаботилась выбрать своему ребенку од­ного отца! — Лицо Стэнли перекосилось от отвращения. — Неужели тебе и в голову не при­ходило, какие последствия твое безответствен­ное поведение будет иметь для несчастного малыша? Позволить, чтобы у ребенка не было отца, более того, чтобы он даже не знал, кто его отец!

— У Камиллы есть я! — с мукой в голосе выкрикнула Орланда. — И я никогда не поки­ну ее! Никогда!

— Камилле нужен отец, — уже сдержан­нее произнес Стэнли. — Вопреки всеобщему убеждению, что девочки больше нуждаются в матерях, а мальчики в отцах, все обстоит как раз наоборот. А ты лишила твою дочь даже права знать, кто он. Или будешь врать ей, что это твой Джерри? Чтобы скрыть правду о том, какая распутная у нее мать?

Ти­хим, но каким же презрительным, осужда­ющим был его голос!

Стэнли окинул Орланду таким взглядом, что лучше бы плюнул, и пошел к двери. У него было такое чувство, словно прекрасная роза в его руках превратилась в осклизлую, сгнившую ветку.

Перед глазами Орланды все плыло и кру­жилось. Молниеносный переход от любовной страсти к бешеной ярости потряс ее. Но она знада, что обязана объяснить ему все.

— Стэнли, — произнесла молодая женщина полным отчаяния голосом, — я действительно не знаю, кто отец Камиллы, это так. И я знаю, что лишить ребенка отца, — это ужасно. Но, но… пожалуйста… будь снисходительным к Джерри…

Он повернулся, недоумевая, правильно ли понял ее слова.

— Быть снисходительным к Джерри? Ты это­го просишь?

— Да. Джерри не отец Камиллы. — Орланда тяжело сглотнула. — Джерри… ее мать. — Стэн­ли уставился на нее как на умалишенную. И она заставила себя продолжить: — Джерри… Джеральдин Стар заменила мне сестру. У меня в мире не было никого, кроме нее, а у нее — только я. Но потом случилось несчастье… Ког­да однажды поздно вечером Джерри возвращалась домой, на нее напали двое подвыпив­ших мерзавцев… Думаю, нет смысла расска­зывать, чем все кончилось для нее… Еле живая она добралась до дому, а через полтора меся­ца выяснилось, что Джерри беременна… Ей предложили избавиться от ребенка, но она наотрез отказалась… — В горле Орланды слов­но что-то застряло, мешая говорить, глотать, дышать, но она переборола себя. — Джерри сказала, что будущий ребенок ни в чем не повинен и что она вырастит его, окружив лю­бовью и заботой, которой была лишена сама… И я поддержала ее, пообещав сделать все от меня зависящее для малыша. — Она шептала, и Стэнли должен был напрягаться, чтобы раз­бирать ее слова. — Разве наше решение было так уж преступно? А когда Джерри не стало — так нелепо, так трагически, — я поклялась, что выращу ее дочь как свою собственную, заменю ей мать. И я не нахожу ничего предо­судительного в моем намерении…

По щекам молодой женщины текли слезы. Воспоминания об утраченной подруге-сестре разрывали ей сердце. Поначалу, когда Камил­ла была совсем крошечной, а Джерри только-только умерла, Орланда плакала часто, в основном по ночам, но постепенно слезы ис­сякли, скорбь стала менее острой, но не ме­нее глубокой.

Стэнли ласково прижал ее голову к своему плечу. Орланда слышала его тихое, нежное бор­мотание, но не понимала ни слова, только уте­шающие интонации. Она припала к нему и от­далась своему горю. Прошло много времени, прежде чем она перестала рыдать.

Когда Орланда наконец затихла, Стэнли, бережно поддерживая ее за плечи, провел в свою комнату.

— Садись, — сказал он с такой нежностью в голосе, какой она ни разу еще не слышала.

Стэнли устроил ее в кресле у окна, а сам опустился рядом на корточки, взял ее ледя­ные руки в свои.

— Прости меня, я говорил от незнания. — Уголки его рта болезненно дернулись. — Все, что я говорил прежде, шло от незнания, те­перь это ясно. — Он помолчал и прибавил: — Камилла очень счастливое дитя, потому что ты так предана ей.

— Она — моя дочь! — Этот вопль она истор­гла из глубины своего сердца.

Стэнли прижал ее руки к губам. Что-то пело у него в душе — чистым светлым голосом.

— Она — твоя дочь, — согласился он. — И твоя безграничная любовь к ней вызывает толь­ко восхищение. Ты приняла ее в свое сердце, и она там навечно.

Стэнли поднялся сам, поднял Орланду и поцеловал. Это был легкий поцелуй, невесо­мый, как шелк. Но когда он поцеловал ее второй раз, все так же прижимая ладони к своей груди, то почувствовал, как они начали теп­леть, откликаясь на жар его тела. Тогда он при­жал Орланду теснее и поцеловал в третий раз, уже со страстью.

— Я так хочу тебя, — прошептал он. — Ты останешься со мной на ночь?

Она отвела глаза и еле слышно произнесла:

— Стэнли… мне нужно еще кое-что сказать тебе…

Он улыбнулся.

— Еще секреты? Давай-ка уж выкладывай все сразу!

Орланда почувствовала, как начинает за­ливаться краской сначала ее лицо, потом шея, потом, кажется, все тело.

— Ты сейчас только что сказал, что я рас­путная, и разозлился, когда…

Он покачал головой.

— Я разозлился, потому что решил, что ты настолько безответственна, что даже не знаешь, кто отец твоего ребенка. Ну а по поводу распут­ства… У меня самого было много женщин, и не скажу, чтобы их благосклонности мне прихо­дилось добиваться. Мужчина с такими деньга­ми, как у меня, всегда привлекателен.

— Особенно если он красив, как ты, — от­ветила Орланда со слабым подобием улыбки.

— Если я соглашусь, то ты сочтешь меня тщеславным. — Стэнли криво усмехнулся. — Но, как бы то ни было, я едва ли имею право кри­тиковать твое поведение, даже если ты много опытнее меня в постельных утехах.

— Но дело в том, — начала глубоко смущенная Орланда, уткнувшись головой ему в плечо, чтобы не видеть его глаз даже в полу­мраке, — что я как раз и неопытна.

Ответом ей было гробовое молчание. Потом Стэнли не­много отодвинул от себя.

— Поэтому мне и при­шлось рассказать тебе о Джерри, — продолжи­ла она, опустив голову. — Ты решил, что раз у меня есть дочь, то я уже была с мужчиной. Но это не так…

Больше всего ей хотелось сейчас провалить­ся сквозь землю. Если с помощью дорогих ту­алетов и умелого макияжа можно превратить­ся из невзрачной серой мышки в писаную кра­савицу, то отсутствие сексуального опыта, столь ценимого мужчинами, не возместить ни­какими ухищрениями.