Старик отпрянул, отвернулся к двери. Пару минут он молчал, а затем прохрипел:

— Может, ты в чем-то и прав. Конклав сильно ослаб за последние полтора столетия. Тьма все больше захватывает наши земли. Если бы только юноши вступали в ряды Святого воинства, у нас был бы шанс. Но люди предпочитают выращивать хлеб, пить вино и трахать женщин, не задумываясь о будущем. Подумать только: из четырех сотен паладинов у нас осталось лишь пять десятков, из которых лишь несколько действительно сильны.

— Мы можем помочь друг другу, — произнес я. Старик обернулся. Глаза, горевшие до этого праведным гневом, потухли.

— Союз с тьмой? Что может быть хуже…

— Я не на стороне тьмы. Но и не на стороне света, — отрезал я. — Моя цель — уничтожить Низвергнутого. В этом вы можете мне помочь. Я уверен, что как только он падет, оставшиеся монстры станут неопасны.

Старик долго раздумывал над моими словами, наверняка прикидывая в уме шансы.

— Не в моих силах обещать тебе что-то, некромант. Но я поговорю с епископами.

— Обратитесь к герцогу Линну.

— С ним сейчас беседует Совет.

Вот как. Выходит, Линн уже здесь? Оперативно. Хотя…сколько времени прошло?

— Давно я здесь?

— Неделя.

Ничего себе! Значит, турнир давно завершился. Интересно, как сэр Дарн и остальные восприняли новость о моей «темной» стороне. Наверняка поплевались через левое плечо, помянули Девятерых и дружно забыли.

Старик развернулся и зашагал к двери.

— Куда вы?

— Дела, — последовал лаконичный ответ.

— Может, скажете уже, кто вы такой?

Он замер на пороге, слегка повернул голову. Готов поклясться, что на мгновение его губы исказила усмешка.

— Палач.

Слово еще долго эхом отдавалось у меня в сознании, вместе со стуком двери.

Похоже, в этот раз до пыток не дошло. Оно и к лучшему. В таком состоянии я не смогу долго сопротивляться, а терпеть дикую боль…нет уж. Счетчик наверняка уже опустился до нуля, и теперь с каждым днем я буду становиться все слабее и слабее, пока не поем. Дурацкие условности.

Любопытный, все же, старик. Так и не назвал свое имя. Он наверняка понял гораздо больше, чем услышал от меня. Сколько же ему лет? Если герцогу несколько сотен, и он выглядит молодо, то палачу может быть и тысяча. Странный мир. Боги наблюдают за смертными, смертные живут тысячелетиями, не являясь при это даже нежитью. Нежить заражает смертных, но те при этом и не думают уничтожать ее. Бред какой-то. Неужели всех устраивает такая жизнь? Ожидание того, что однажды придет большой темный дядя и всех прихлопнет, или же заставит служить себе?

Тряхнув головой, я вздохнул. О чем только думаю? Меня могут казнить совсем скоро, если герцог не разрулит ситуацию. А умирать ой как не хочется, не добившись даже какой-либо значимой цели.

Я висел на цепях еще несколько дней, прежде чем дверь открылась и в комнату зашел герцог Линн.

— Хреново выглядишь, мой юный друг, — жизнерадостно заметил он. За спиной герцога мялись два бугая в рясах. Линн сделал им знак и парни споро освободили меня от цепей, но браслеты на запястьях оставили.

— Как есть. Столько дней не жрамши, — пробурчал я, слегка пошатываясь от слабости. Герцог засмеялся.

— Ничего, скоро тебе представится возможность неплохо поужинать в компании с Советом.

— Старики все же захотели лично взглянуть на темную зверушку?

— Еще бы. Мы с отцом Галлом насилу уломали этих прожженных фанатиков. Столько нервов на них потратили.

Линн сокрушенно покачал головой, но смеющиеся глаза выдавали его.

— И что они решили?

— О, скоро сам все узнаешь. Я слышал лишь несколько версий, одна другой страшнее. Но все это лишь на уровне слухов. Я не был допущен к последнему собранию, а потому нахожусь в неведении относительно твоей судьбы. Знаю лишь о каком-то шансе.

— Вот как, — прошептал я. — Уже неплохо. Спасибо.

Герцог отмахнулся.

— Ты мой слуга, как-никак. Я обязан о тебе позаботиться.

— Вот еще счастье, — хмыкнул я.

Попасть из темных коридоров Собора в огромный зал, освещенный множеством светильников, оказалось тяжким испытанием для глаз. Меня потащили дальше, к какому-то возвышению. Едва зрение пришло в норму, я увидел перед собой пять тронов, на которых восседали трое юношей и две девушки немногим старше двадцати лет.

Серьезно? И ЭТО старики?

Видимо, у меня на лице отразилась вся гамма чувств, потому что епископы заулыбались.

— Добро пожаловать на Совет Конклава, сир Чума. Здесь мы будем вас судить, — произнес крайний парень. Он выглядел чуть постарше остальных. Темноволосый, с карими глазами и крепкой фигурой, облаченной в темно-зеленую рясу.

— Ну давайте, — пожал плечами я. — Только можно мне стульчик? А то устал, знаете ли, столько времени висеть.

Они на мгновение впали в ступор, а затем принялись переглядываться. По жесту темноволосого мне принесли стул, на который я с удовольствием плюхнулся.

— Итак, господа епископы. Что вы хотите мне сказать? — сложив руки на груди, потребовал я.

Снова ступор. Хорошо, что кроме них и герцога в зале никого не было, иначе мне не поздоровилось бы.

— Наглый.

— Самоуверенный.

— Слабый.

— Талантливый.

— Темный.

Они заговорили один за другим, почти перебивая собеседников.

— Мы хотим сначала выслушать твое мнение, некромант, — произнес темноволосый. — Герцог Линн поведал нам, что ты жаждешь уничтожить Низвергнутого. Это действительно так?

Я кивнул.

— Почему мы должны тебе верить? — заговорила одна из девушек, симпатичная, светловолосая, с мягкими чертами лица и голубыми глазами.

— Не должны. Я и сам себе порой не верю.

— На что ты готов пойти ради уничтожения Темного? — спросил парень с короткой стрижкой и блеклыми, почти бесцветными глазами.

— На что угодно. Если потребуется, я буду проводить жертвоприношения и всякие там ритуалы, угодные вашим богам.

Они выглядели слегка удивленными, пока не поняли, что я всего лишь пошутил.

— Даже если бы мы хотели тебе доверять, то не смогли бы, — спокойно произнес темноволосый. — Нам нужно подтверждение твоих слов.

— И что я должен сделать? — зевнул я. — Давайте поскорее, спать ужасно хочется. И есть. И бабу. А потом снова спать.

Они даже не шелохнулись. Похоже, привыкли к различного рода чудачествам. Жаль, так хотелось поиздеваться над этими стариками в шкуре молодых.

— В предместьях столицы объявился тролль.

— Он крадет скот, убивает крестьян и рушит постройки.

— Убей его, докажи серьезность своих намерений.

— Принеси нам сердце тролля.

— И тогда мы поверим тебе.

У меня уже голова разболелась от всех этих разговоров. Подняв руку, я покачал головой.

— Сегодня у меня выходной, ребятки. А вот завтра с утра отправляюсь в путь. Лады?

— Кони уже оседланы.

— Оружие будет выдано за пределами города.

— Как и доспехи.

— Срок до завтрашней полуночи.

— Удачи, сир Чума.

Не успел я и глазом моргнуть, как меня выволокли из Собора и посадили в седло. Спустя полчаса мы оказались за городом, где герцог лично вручил мне Клинок Крови и комплект доспехов, что я надевал на турнир.

Глядя вслед возвращающимся в столицу сопровождающим, я только и сумел, что протянуть:

— Мля…

Говорила мне в детстве мама — не суйся, куда не следует, не доверяй незнакомцам и всегда думай головой о последствиях своих поступков. Будь я умнее, то ни за что бы не полез участвовать в турнире, и сейчас спокойно дремал бы в каморке с Вайей…

А теперь наверняка все обитатели поместья в курсе моей сущности. Да что поместья, всего города. Это был самый худший способ заявить о себе, хотя и довольно эффектный. Все же паладина прикончить — это вам не комарика убить.

Покачав головой и поспешно облачившись в доспехи, я осмотрелся. Вокруг ни души, лишь густой лес по обеим сторонам дороги, да небольшая деревушка невдалеке. К ней я и направился.