— Он еще не появлялся?

— Нет, — отрезала Линда Хьюстон, надеясь, что ее компаньонка Ронда не заметила, как она вздрогнула при одном упоминании о нем. И еще внимательнее вгляделась в новое фото, рекламирующее ее гордость и счастье — «Салон для новобрачных и новорожденных».

— Что это у тебя? — поинтересовалась Ронда, ставя на стол бутылки с прохладительными напитками и задвигая за собой занавес, отделяющий небольшую подсобку от торгового зала.

Ли с удовольствием отхлебнула глоток кока-колы и стерла со лба капли пота. Было жарко, хотя в магазине работал кондиционер — без него в Остине не обойтись особенно в июне.

Магазин для новобрачных и новорожденных Ли придумала сама и поначалу одна воплощала свою мечту в жизнь, а сейчас в штате салона — девять человек. А Ронда — старейшая сотрудница, вот уже целых шесть лет она занимается новорожденными.

Ли передала фотографию Ронде и выжидательно посмотрела на нее.

— Замечательное украшение для новых буклетов, — сказала Ронда, склоняя голову набок, и ее прекрасные светлые волосы — предмет жгучей зависти Ли — длинной волной скатились с плеча. — Твой отец гордился бы тобой.

Ли улыбнулась. Отец умер, когда ей было двенадцать лет, но и такой маленькой девочке он сумел внушить стремление достигнуть чего-то в этом мире.

— Надеюсь. Он и сам был полон честолюбивых замыслов, к тому же моя мама примерно раз в полтора года производила на свет нового ребенка, и ему приходилось гнуть спину на двух работах, лишь бы семья имела крышу над головой. Но это не мешало ему мечтать, и он передал эстафету мне.

— И ты с честью понесла ее вперед… По правде говоря, когда ты решила открыть рядом с салоном для новобрачных магазинчик для новорожденных, я сочла тебя сумасшедшей.

— Благодарю за лестный отзыв.

— А теперь я так рада, что ты меня не послушалась! — И Ронда тут же перешла на серьезный тон: — Ты ведь возьмешься за организацию свадьбы Маккеев, правда? С Майрой Джо ты уже встречалась и убедилась, что с ней приятно иметь дело. Что же до ее отца, то, признайся, общение с одиноким мужчиной, к тому же красивым и весьма сексуальным, может иметь… ну как бы это сказать… может иметь свои плюсы.

— Мне не в чем признаваться, — состроила гримасу Ли, — ибо Уэйд Маккей меня не волнует. А волнует одно: эта свадьба или повысит престиж фирмы, или еще больше уронит его.

— Ну, перестань! После фиаско со свадьбой Робертсонов у тебя не было серьезных проколов. Да и в том, что Пенелопа Робертсон сбежала со своей свадьбы, нет ни капли твоей вины.

— Так-то оно так, но ее мамаша трезвонит повсюду, будто это я довела ее доченьку до такого состояния, что она сбежала из-под венца.

— Ей же нужен козел отпущения! Если уж эти южане верят столь глупым россказням, лучше с ними и не связываться. А разорение тебе не грозит. «Новорожденные» принесли в этом месяце большой доход, так что беспокоиться не о чем.

— Я не могу рассуждать так же спокойно, как ты, Ронда. Наша фирма — дело всей моей жизни, и несостоявшийся контракт для меня трагедия. Причем не деньги главное. На карту поставлена моя репутация.

Ронда положила на плечо подруги руку с безупречным маникюром.

— Прости мой легкомысленный тон. Мне лучше всех известно, как много ты работаешь. Но именно поэтому мне не понятно, почему ты с такой неохотой берешься за свадьбу Маккеев.

— Что ж тут непонятного? — Ли недоверчиво взглянула на подругу. — Отец невесты — богатый фермер, прославившийся своей враждебностью к политикам, а отец жениха — не менее известный сенатор Техаса. Если они сцепятся, то по сравнению с этим скандалом свадьба Робертсонов будет выглядеть сущим пустяком.

— Ну-ну, успокойся, я уверена, что на большой свадьбе они ничего такого себе не позволят.

— А мой опыт говорит об обратном: чем торжественнее церемония, тем больше риск неадекватного поведения участников.

Ли сделала еще один глоток колы и прислушалась к звукам, доносившимся к ним в подсобку из торгового зала. К шуму, производимому покупателями, добавились громкие голоса. Один, басовитый, вне всяких сомнений, принадлежал Уэйду Маккею, и Ли с раздражением отметила, что пульс у нее сразу участился.

Она никогда не допускала, чтобы кто-нибудь мешал ее бизнесу, а Уэйд Маккей нарушал это железное правило. Она лишь однажды встретилась с этим человеком — на свадьбе Тэмми Гриффин, — но с тех пор ей приходится беспрестанно напоминать себе, что высокие стройные брюнеты с волнующими серыми глазами не в ее вкусе. Высокие и стройные — это не так уж и плохо, серые глаза — тоже куда ни шло, но набитые самомнением и грубостью скотоводы ее не интересуют.

Но тут Ли услышала голос своей совести: ничто в Уэйде Маккее не подтверждает справедливости подобной характеристики. Он, скорее, уверен в себе, но это не самомнение. И грубым его не назовешь: он просто твердый и требовательный. Он из тех мужчин, на которых женщина может положиться, к нему хочется прижаться и почувствовать — пусть ненадолго, — что ты под надежной защитой.

Успокоив таким образом свою совесть, Ли взглянула в зеркало: не выбилась ли из прически непокорная прядь? Она, слава Богу, в защите мужчины не нуждается. Вот уже три года она время от времени встречается с Брандтом, но разве в его присутствии она чувствует себя защищенной? Благодарение небу, она дожила до тридцати пяти лет безо всякой защиты, а если таковая понадобится, она купит сторожевую собаку.

Оправив жакет — любимый за то, что чудодейственным образом скрадывал ее бедра, — Ли вышла в торговый зал. И чуть не остолбенела.

Она ожидала его прихода, но как-то упустила из виду, что Ронда частенько бывает права. Сказать о нем, что он красив, все равно что ничего не сказать.

Ростом он высок даже по техасским меркам: шесть футов и два, а может, и три дюйма. В плечах — шире некуда. Такой шутя справится с разъяренным бычком, но и усталой женской голове хорошо покоиться на подобном плече. Руки скрываются под мягкой хлопчатобумажной тканью рубашки, но сталь его пальцев она запомнила еще с первого, осторожного рукопожатия. Линда не посмела взглянуть на его бедра, но не сомневалась — они, конечно, узкие.

Рядом с ним стояла красивая девушка — его дочь Майра Джо. Кумушки со смаком пересказывали живописные подробности ее романа с Пеннингтоном Брэдфордом, сыном богатого и влиятельного сенатора Джонсона Брэдфорда.

— Мистер Уэйд, Майра Джо! Как приятно снова видеть вас. Добро пожаловать в наш магазин, — произнесла Ли, чтобы привлечь к себе внимание.

— Мадам! — Он галантно склонился, перекладывая ковбойскую шляпу в левую руку, а правую протянул ей. — И пожалуйста, впредь просто «Уэйд», запомните?

Да, да, запомнит, как она помнит свадьбу Тэмми Гриффин. Когда бы она ни повернулась в сторону Уэйда, всякий раз встречала устремленный на нее пристальный взгляд. Он весь вечер волновал ее, пробивая броню ее профессионализма.

Стараясь отвлечься от этих воспоминаний, Ли с чувством пожала руку Майры Джо.

— Поздравляю с помолвкой. Желаю счастья вам и мистеру Брэдфорду. Вы были замечательной подружкой на свадьбе Тэмми. Благодаря вам она не нервничала и ни разу не оплошала. Эта девушка такая… такая…

— Причудница!

Ли невольно улыбнулась еще шире.

— Очень точно сказано, по-моему. Прямо в яблочко.

Майра Джо положила руку отцу на локоть.

— Я считаю, Тэмми выбрала для своих подружек такие ужасные платья не случайно — ей хотелось, чтобы они выглядели нелепо.

Ли в который раз мысленно поблагодарила Тэмми за то, что она приобрела эти туалеты не в ее магазине. Майра Джо была права: девушки, облаченные в кричащий ярко-оранжевый атлас, да еще на фоне черных костюмов свидетелей, напоминали пугала.

— Но вы отнеслись к этому с юмором, — дипломатично заметила Ли.

— А что нам оставалось делать? В конце концов, это ведь ее свадьба. Раз она пожелала, чтобы ее сопроводили к алтарю семь тыкв, нам ли было с ней спорить?!