Неделю спустя они прибыли в Александрию, посетив по дороге несколько греческих островов. Корабль оставался в порту два дня, а пассажиры могли осматривать город, возвращаясь лишь перекусить и отдохнуть, либо отправиться в Каир на автобусе или такси, откуда их обещали отвезти к пирамидам.

— Мне бы не хотелось присоединяться к экскурсии, — заметил Крис, и Джуди, тоже не любившая шумных восторженных толп, охотно согласилась.

— Значит, мы поедем сами, на такси? — спросила она, вспомнив, что чета Нофтонов — их соседей по столику в ресторане — искала еще двоих, чтобы разделить расходы на такси: от Александрии до Каира было сто тридцать миль.

— Да, — ответил Крис. — При одной мысли о том, что автобус будет полон болтающих женщин и верещащих детей, меня просто в дрожь бросает.

— Тогда, быть может, есть смысл поехать с Нофтонами?

— Нет, дорогая, мы поедем одни.

Он решил это твердо, и хотя Джуди нравились Нофтоны, она решила не противоречить: пусть на этот раз Крис поступит по-своему. Кроме того, ей вовсе не хотелось, чтобы первое же посещение волшебного Каира было омрачено взаимными обидами. Как часто мечтала она, представляя себя, онемевшую от восхищения, перед сокровищами Тутанхамона или в фелюге, плывущей по Нилу, или перед пирамидами, на которые опускается огромный диск Солнца… Воображение рисовало ее, гуляющей по улочкам Каира, покупающей цветы и всякие разные диковинки, смотрящей снизу вверх в лица нубийцев — ведь дедушка говорил ей, что они гигантского роста!

Когда пришло время оставить «Андромеду» и ступить на землю древнего Египта, Джуди уже дрожала от возбуждения. Видя это, Крис воздержался от комментариев, лишь прежняя загадочная улыбка чуть тронула его губы.

Минут через десять они уже сидели в такси и неслись вперед по дороге, ведущей через дельту Нила — узкой полоске земли среди сочной густо-зеленой растительности болот, среди которых, по пояс в воде, ходили люди.

— Что они там делают? — полюбопытствовала Джуди.

— Не знаю, — ответил Крис, но тут же воскликнул: — Смотри, один из них что-то поймал… Похоже на угря! Видишь, как он извивается в руках?

Джуди взглянула и почувствовала легкий приступ тошноты. В руках рыбака действительно извивалось нечто змееподобное, покрытое илом и слизью.

— И они это едят? — Ее желудок готов был взбунтоваться.

— Не думаю, чтобы они торчали целый день в воде просто ради развлечения, — усмехнулся Крис.

Пустыня понравилась Джуди больше, но тоже вскоре прискучила: миля летела за милей, а пейзаж не менялся, и смотреть, по сути, было не на что. Только раз на горизонте показался караван верблюдов, да изредка попадались группки чахлых низкорослых деревьев, безжалостно исхлестанных ветром и песком. Вдруг вдалеке Джуди увидела мужчину, женщину и несколько босоногих ребятишек, которые шли, казалось, из Ниоткуда в Никуда. Ее глаза снова вспыхнули любопытством.

— Здесь же нет воды! — воскликнула она. — Зачем они идут в пески, ведь там можно умереть от жажды? Чем они живут? Чем кормят детей?

Крис со смехом осведомился, на какой из вопросов ему отвечать.

— Нет, я не понимаю, что они могут там делать? — не унималась Джуди, показывая вперед, на семью бродяг, уже заметно приблизившихся к дороге. — Куда они идут?

Он снова рассмеялся.

— Ты предлагаешь мне остановить такси, выйти и спросить?

Джуди покраснела, но вскоре любопытство снова взяло верх:

— Здесь же ничего нет… Они что-нибудь ищут?

— Это номады, кочевники. Просто идут, куда глаза глядят.

Девушка замолчала, чувствуя, что расспрашивать и дальше просто глупо, но не переставая поражаться этим людям, чья жизнь, вернее — существование, проходила среди песков.

Солнце нещадно палило, дорога раскалилась настолько, что над нею дрожало марево горячего воздуха. Номады снова показались, на этот раз — у самой обочины. Мужчина тащил на спине кожаный мешок, женщина шла, опираясь на посох. Она остановилась, пропуская машину, и улыбнулась пассажирам, обнажив несколько черных гнилых зубов. Джуди невольно вздрогнула. К ее глазам подступали слезы. Что-то не так в этом мире, если человеческие существа вынуждены влачить столь жалкую жизнь — без дома, пищи и нормальной одежды, днем терзаемые солнцем, а ночью — холодом… Ей внезапно стало стыдно за то, что у нее самой есть все, что можно купить за деньги. Ее сердце сжала жалость, из глаз брызнули слезы.

— Джуди, дорогая! — воскликнул Крис. — Что случилось?

Она покачала головой, но новый приступ рыданий бросил ее к мужу в объятия. Он прижал ее к груди, ласково гладя по голове.

— Это так… так ужасно! — всхлипывала девушка. — Почему люди им не помогут?

— Ну, хватит, глупое дитя… Они привыкли к такой жизни, любят ее и не знают никакой другой.

— Но почему? Почему в этой стране ничего для них не делают?

— Успокойся, делают, — терпеливо объяснял он. — Подожди, вот доедем до орошаемых земель, сама увидишь. Но номады вовсе не были бы тебе благодарны, если бы ты поселила их в домах и заставила каждое утро ходить на работу… — Он извлек из кармана белоснежный носовой платок и вытер ей слезы. — Ну хватит плакать, иначе я пожалею, что согласился поехать в этот круиз. Ведь ты, если не ошибаюсь, собиралась развлекаться?

— Я чувствую себя такой виноватой!

Он снова чуть не расхохотался, но сдержался, заметив ее серьезный, укоризненный взгляд.

— Очень глупо с твоей стороны, — сказал Крис. — Ты что, как-то ухудшила их жизнь?

— Нет, но и не пыталась улучшить ее.

Он обреченно вздохнул и выпустил ее из своих объятий. Она откинулась на спинку сидения, снова уставившись в окно. Пустыня, казалось, кончилась: стали попадаться дома, хозяйственные постройки… Линии электропередач! Она всегда считала их страшно уродливыми, но теперь обрадовалась им, как старым друзьям.

Вдоль дороги появились деревья — такси въезжало на орошаемую территорию, о которой говорил Крис. Джуди окончательно успокоилась и даже сумела улыбнуться, когда спросила:

— Я очень глупая?

— Да, дорогая, — последовал ответ, но в нем не было ни раздражения, ни насмешки. Напротив, в словах Криса слышалась такая глубокая нежность, что девушку снова посетило чувство нереальности окружающего мира, охватившее ее на мосту в Венеции. Что это? Как это назвать? Неужели в ее сердце опять проснулась любовь? Но Ронни? Ронни… Она так долго не вспоминала о нем…

Крис прервал ее мысли, указав на караван верблюдов, застывших, словно изваяния, на самой линии горизонта.

— Видишь, там есть верблюжата.

Над песками поднималось раскаленное марево, но Джуди все же сумела ясно разглядеть детенышей.

— Да… Жаль, что караван так далеко. Какие они милые и… и беззащитные! Как ты думаешь, у них есть вода?

— О, Джуди, умоляю, не начинай все сначала! — простонал Крис. — Верблюды могут месяцами обходиться без воды, и ты это прекрасно знаешь!

— Взрослые — да, а как же малыши?

— И малыши тоже, иначе верблюды давным-давно исчезли бы с лица земли.

Она рассеяно кивнула, продолжая смотреть на караван. Силуэты животных на фоне неба напоминали рождественскую открытку.

Наконец они прибыли в Каир — прекрасный оазис среди пустыни. Джуди снова охватило возбуждение, она забыла обо всем на свете, думая только о том, что ее мечта сбылась: перед ней лежал город, знакомый лишь по волшебным сказкам детства.

Крис предложил «Хилтон» или «Шефердс», но Джуди уже знала, где хочет остановиться:

— А не могли бы мы поселиться в «Семирамиде»?

— Тебе знаком этот отель? — удивился он.

— О, я читала о нем: он очень велик и роскошен, в каждом номере множество комнат… Когда-то богатые англичане размещали в них свою челядь… Ну пожалуйста!..

— Какая ты, оказывается, старомодная, — усмехнулся Крис. — Ты уверена, что не хочешь в «Хилтон»?

Она решительно замотала головой.

— Нет. Я хочу в «Семирамиду».