Люси. Ах, пузырек! Извольте, сударыня.

Лидия. Стой! Кто-то идет. Поди посмотри, кто там!

Люси уходит.

Как будто голос кузины Джулии?

Входит Люси.

Люси. Ах, господи, сударыня, это мисс Мелвилл.

Лидия. Возможно ли?

Люси уходит. Входит Джулия.

Джулия, дорогая моя, как я рада!

Целуются.

Вот неожиданное счастье!

Джулия. Да, Лидия, и тем оно приятнее. Но почему меня сразу к тебе не пустили?

Лидия. Ах, Джулия, у меня столько накопилось рассказать тебе… Но сначала ты скажи, каким чудом ты очутилась в Бате? И сэр Энтони тоже здесь?

Джулия. Да. Мы только что приехали. Он, наверно, как только переоденется с дороги, приедет засвидетельствовать почтение миссис Малапроп.

Лидия. Так, пока нам не помешали, дай мне поделиться с тобой моим горем. Я знаю, твое доброе сердце ответит мне сочувствием, хотя, может быть, твое благоразумие и осудит меня. Я тебе писала о моем романе с Беверлеем. Так вот, всему конец, Джулия! Моя тетка все узнала. Она перехватила записку и с тех пор держит меня в заточении… А сама – можешь себе вообразить! без памяти влюблена в длиннющего ирландского баронета, которого как-то встретила на рауте у леди Мак-Шэффл.

Джулия. Ты шутишь, Лидия?

Лидия. Какие уж тут шутки! Она даже переписывается с ним под вымышленным именем, и, пока не откроется ему, она не то Делия, не то Селия… уверяю тебя.

Джулия. Тогда она должна быть более снисходительной к своей племяннице!

Лидия. В том-то и дело, что нет. С тех пор как она обнаружила свою собственную слабость, она стала гораздо нетерпимее к моей. А потом еще несчастье: этот противный Акр сегодня приезжает в Бат; так что, клянусь тебе, вдвоем они меня совсем замучают.

Джулия. Полно, полно, Лидия, не надо приходить в отчаяние, сэр Энтони уж постарается повлиять на миссис Малапроп.

Лидия. Но ты еще не знаешь самого ужасного. К несчастью, я поссорилась с моим бедным Беверлеем как раз перед тем, как тетка все узнала! Я так и не видела его с тех пор и не могла с ним помириться.

Джулия. Чем же он провинился?

Лидия. Ничем решительно. Я сама не знаю, как это вышло. Сколько раз мы ни встречались – ни разу не поссорились, и я уже начала бояться, что он так никогда и не подаст мне повода к ссоре. И вот в прошлый четверг я сама себе написала письмо, где сообщала, что Беверлей ухаживает за другой, Я подписалась: «Ваш неизвестный доброжелатель», показала письмо Беверлею, обвинила его в измене, разыграла страшный гнев и поклялась, что больше никогда не пущу его к себе на глаза!

Джулия. С этим вы и расстались? И с тех пор ни разу не виделись?

Лидия. Как раз на другой день тетка все узнала. Я хотела только помучить его денька три – и вот потеряла навек!

Джулия. Если он благородный и любящий человек, каким ты мне его описала, он никогда так не расстанется с тобой. Однако, Лидия, подумай: ты говоришь, что он простой прапорщик, а у тебя тридцать тысяч фунтов.

Лидия. Но ведь ты знаешь, что я лишаюсь почти всего состояния, если выйду замуж до своего совершеннолетия без согласия тетки; а я именно так и решила сделать, лишь только узнала об этом условии. Я не могла бы полюбить человека, который хоть на минуту задумался бы, как в таком случае поступить.

Джулия. Ну это уж каприз!

Лидия. Как! Джулия меня упрекает за капризы? Я думала, что твой возлюбленный Фокленд приучил тебя к капризам!

Джулия. Они мне и в нем не нравятся.

Лидия. Кстати, ты уже послала за ним?

Джулия. Нет еще, вообрази! Он и понятия не имеет, что мы в Бате. Сэр Энтони так неожиданно собрался сюда, что я не успела сообщить Фокленду.

Лидия. Ну вот, Джулия, ты сама себе госпожа – хоть и под крылом сэра Энтони, – и все-таки весь этот год ты была добровольной рабой капризов, причуд, ревности твоего неблагодарного Фокленда. Он все откладывает свадьбу и, следственно, не имеет прав мужа, а уже всецело распоряжается тобой.

Джулия. Ошибаешься. Мы были помолвлены как раз перед смертью моего отца. Это и явилось Причиной, что мы откладываем свадьбу, несмотря на горячее желание моего Фокленда. Он слишком благороден, чтобы легкомысленно относиться к таким вещам. Что до его характера, ты тоже несправедлива к Нему. Нет, Лидия, он слишком горд, слишком великодушен, чтобы быть ревнивым. Может быть, он обидчив, требователен, зато не притворяется… Может быть, капризен, зато не груб. Он чужд показной любви и пренебрегает чисто внешними знаками внимания, какие в ходу у влюбленных. Зато жар его чувств не растрачен, он любит пылко и искренне и, будучи всей душой предан любимой, ждет и от нее, чтобы каждая ее мысль, каждое ее чувство бились в лад с его. Но, хотя гордость Фокленда требует полной взаимности, его скромность недооценивает своих собственных прав на эту взаимность; и вот, не чувствуя за собой права на такую любовь, какая ему нужна, он начинает подозревать, что недостаточно любим. Признаюсь тебе, что несчастный характер Фокленда доставил мне немало горьких минут, но я научилась считать себя его должницей: все эти недостатки лишь подтверждают пылкость его любви.

Лидия. Я не могу тебя бранить, что ты так горячо берешь его под защиту, но скажи откровенно, Джулия, если бы он тогда не спас тебе жизнь, неужели ты все равно влюбилась бы в него так же беззаветно? Право, мне кажется, тот шторм, который перевернул вашу лодку, оказался попутным ветром для твоей любви.

Джулия. Может быть, благодарность усилила мою привязанность к мистеру Фокленду, но я любила его и до того, как он спас мне жизнь. Хотя, конечно, одного этого подвига было бы довольно, чтобы…

Лидия. Подвиг? Да любая ньюфаундлендская собака сделала бы то же самое! Вот уж я не подумала бы отдать мое сердце человеку только потому, что он хорошо плавает.

Джулия. Право, Лидия, ты бог знает что говоришь.

Лидия. Ну, ну, я шучу! Что там такое?

Поспешно входит Люси.

Люси. Ах, сударыня, там приехала ваша тетушка вместе с сэром Энтони Абсолютом!

Лидия. Они сюда вряд ли придут. Люси, покарауль там.

Люси уходит.

Джулия. Однако мне пора идти. Сэр Энтони не знает, что я пошла к тебе. Если он меня здесь встретит, то непременно потащит осматривать город. Уж лучше я другой раз засвидетельствую свое почтение миссис Малапроп, когда у меня больше достанет терпения слушать ее разговоры. Ведь она как пойдет сыпать всякими мудреными словечками, которые безбожно путает, хоть и уверенно произносит…

Входит Люси.

Люси. Ох, господи, сударыня, они вместе идут наверх!

Лидия. Ну, не стану тебя удерживать, кузиночка. До свидания, дорогая! Я уверена, что ты торопишься послать за Фоклендом. Пройди через мою спальню, там есть другая лестница.

Джулия. До свидания!

Целуются. Джулия уходит.

Лидия. Скорее, Люси, милочка, спрячь книги. Живо, живо! Брось «Перигрина Пикля» под туалет. Швырни «Родрика Рэндома»[29] в шкаф. «Невинный адюльтер»[30] положи под «Нравственный долг человека»… «Лорда Эймуорта»[31] закинь подальше под диван. «Овидия»[32] положи под подушку… «Чувствительного человека»[33] спрячь к себе в карман. Так… так… Теперь оставь на виду «Поучения миссис Шапон»,[34] а «Проповеди Фордайса»[35] положи открытыми на стол…

Люси. Ах, сударыня, парикмахер выдрал из них все листы вплоть до «Предосудительного поведения»…

Лидия. Ничего, открой их на «Трезвости». Брось мне сюда «Письма лорда Честерфилда».[36] Ну, теперь они могут пожаловать!

Входят миссис Малапроп и сэр Энтони Абсолют.