Новая служанка появилась, неся в руках большой поднос с едой, за что я сразу же испытала к ней искреннюю симпатию.

— Здравствуйте, Светлая княжна, — скромно поздоровалась она. — Я — Иса, ваша служанка.

И это были единственные слова за весь завтрак, что я от неё услышала, чему была рада. Девушка, не задавая лишних вопросов отщипнула по кусочку от всех блюд и отпила из чашки, видимо, ей заранее сказали о моих привычках.

Наевшись досыта, я почувствовала себя счастливой и умиротворенной, что в мои планы отнюдь не входило. Однако, взгляд на свое отражение заставил меня подскочить и начать бодрым голосом отдавать приказания.

— Итак, Иса, в первую очередь я хотела бы помыться, — море, конечно, было выше всяческих похвал, однако горячая лохань с травами и маслами — совсем другое дело.

— Горячая вода уже готова, княжна, — произнесла Иса, забирая поднос. Через несколько минут в комнату действительно внесли большую деревянную лохань, и слуги принялись таскать в неё воду.

Что и сказать — это было блаженство. Травы расслабляли и успокаивали, а масло делало кожу нежной и гладкой. Вслед за этим пришел черед платья — на этот раз оно было словно бы из моего сундука. Белая рубаха и красный сарафан в пол смотрелись на мне весьма неплохо. Вообще, у Короля какие-то нежные чувства к красному, он мне уже второе платье этого цвета предоставляет. Вот с волосами пришлось сложнее. Обычно, к такому наряду прилагалась толстая коса до пояса. Моих же хватило бы разве что на два витка и бант сверху. Однако, и тут мы нашли выход — голову украсили узким обручем с яхонтами, а сзади к нему привязали много разноцветных лент, как делали на моей родине. Так что, отсутствие косы хотя бы не так бросалось в глаза. И вообще, выглядела я очень по-княжески, если можно так выразиться.

В общем, рассказываются все эти приготовления быстро, а на деле мы управились аккурат к обеду. Зато и цели своей я достигла. Король-Колдун, не доверяя охране, лично явился ко мне в комнату, дабы препроводить на обед.

— Ярослава, — начал он, и по его виду я поняла: мои усилия не пропали втуне. Хотя, зачем мне это было нужно — объяснить я не могла. — Вы выглядите просто прекрасно.

— Ваше Величество, благодарю, — я не смогла сдержать улыбки. Колдун предложил мне руку, и вот так, вместе, мы спустились в обеденный зал. И вот там меня ждала не слишком-то приятная неожиданность.

— Его Величество, Король Южных земель и Светлая княжна Ярослава — наследница Княжеств! — звучно объявил церемониймейстер. А в зале стояла никто иная, как Ванхильда — Ледяная Королева. И взгляд, которым она смерила меня и Колдуна, мне очень и очень не понравился. Почему-то сразу захотелось повыдирать ей лишние волосы, как той, съеденной волками тетке.

— Её Величество Ванхильда, Королева Эльтхейма! — продолжил надрываться голосистый мужик.

Тут нужно сделать небольшое отступление, и сказать, что с Ванхильдой я была знакома и раньше, а слышала о ней и того больше. Начать хотя бы с того, что обладала она на редкость скверным характером, была жестка и жестока, являлась довольно сильной колдуньей и слыла одной из самых недоступных невест материка. Правила Ванхильда самым большим из северных королевств, однако, это не делало его богаче. Возможно, делу процветания страны мог бы помочь выгодный династический брак, однако королева была на диво самостоятельна в вопросах управлением государством и на диво холодна в делах сердечных. Собственно, поэтому её и прозвали Ледяной. Кажется, прозвище принадлежало какому-то менестрелю, но доподлинно это неизвестно. И сейчас Ледяная Королева буквально пожирала глазами мужчину, держащего меня за руку.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — Колдун изобразил легкий наклон головы.

— Доброго вам дня, — изобразила я улыбку ядовитой степной кобры.

— Ваше Величество, Светлая княжна, безмерно счастлива вас видеть, — ответила нам Ванхильда. Хотя по её глазам можно было понять, что меня она рада была бы видеть лишь на погребальном костре. Я теснее прижалась к Королю, и по улыбке гостьи стало ясно, что перед сожжением она лично бы меня отравила.

Я поймала себя на мысли, что прикидываю, как Ванхильда бы смотрелась в той комнате, что занимаю сейчас я? Выходило, что очень даже плохо. Она ну совершенно не вписывалась в яркие, по-степному сочные цвета комнаты. Северянка, у неё и красота была такой же — холодной, северной. Ярко-голубые глаза, похожие на льдинки, снежно-белые волосы. И платье было такое же — цвета северного моря.

— Ваше Величество, — обратилась я к Колдуну. — Что же вы не сказали, что за обедом у нас будет высокая гостья?

— У вас? — переспросила королева, не забывая, впрочем, светски улыбаться. Судя по тому, что улыбка все добрела и добрела, Ванхильда мысленно составляла для меня подробный список пыток.

— О, — небрежно взмахнула рукой я. — Я гощу здесь с дипломатическим визитом уже неделю.

— Какие же вопросы вы обсуждаете так долго, княжна? — равнодушно (или успешно делая вид) полюбопытствовала Ледяная королева.

— Ах, Ваше Величество, — многозначительно улыбнулась я. — Давайте позволим каждому иметь свои маленькие секреты? Например, посол Каменного Архипелага гостил у вас месяц…

— Конечно, — светский оскал королевы был холоден и ядовит. — Ох уж эти маленькие секреты — они придают пикантности жизни любой женщины…

— Не понимаю, о чем вы, — с невинным видом безмятежно соврала я. Желание вцепиться нахальной дамочке в волосы отдавалось зудом в кончиках пальцев.

Что-то со всеми этими приключениями я начала терять хватку дворцовых разговоров. Не спорю, быть ближе к природе иногда хорошо, но в моем случае — чревато. И дело даже не в чем-то личном, просто такой тон ведения светских бесед — обычен. Сотни недоговорок, десятки смыслов в каждом слове — поди угадай, что лишь предположения, а что — данные, донесенные разведкой. У королей не бывает друзей, возможно лишь временные союзники. Так что, сказки о верной дружбе королей с кем-либо так и останутся сказками. Уж очень сковывает само понятие дружбы или даже симпатии.

Правящие особы настолько погрязли в вечных недомолвках, что они стали привычными, и теперь вести разговор получается только так — провоцируя, нанося упреждающие удары… В политике не так уж много женщин, но если они встречаются… Каждая из нас привыкла считать себя особенной и неповторимой, но когда две такие уникальные женщины встречаются в замкнутом пространстве — это похоже на «вежливую» беседу двух змей в одной клетке. И, повторюсь, дело не в чем-то личном, а в самом факте существования еще одной неповторимой в непосредственной близости. Наличие рядом Колдуна, как переходящего трофея, делало наше взаимное существование еще более острым. С другой стороны увлекаться тоже не стоит. Не следует забывать, с кем я веду беседу, а то как нашлет на меня королева проклятье — оставшиеся волосы выпадут.

— Дамы, — осторожно (чтобы ядом не заплевали), но непреклонно (кто тут хозяин, в конце-концов?) вклинился в нашу беседу Колдун. Мы, уже успевшие позабыть, в чьем доме находимся, изобразили живейшее внимание. — Не пора ли нам пройти за стол? Королева Ванхильда столь занята, что едва нашла время для дружеского визита.

Король не перестает меня поражать. Настолько явно указывать гостье, что её присутствие угодно лишь на некоторое время — верх наглости! Однако, как фигура значимая на политической карте мира, он себе может это позволить. Быть откровенным до неприличия — что еще может настолько сбить с толку собеседников, привыкших к кружеву лжи?

По традиции придворного этикета, Король сначала провел за стол меня (потому как и вошел со мной), а затем вернулся за Ванхильдой, провожая её и помогая сесть. По пути он как бы невзначай заметил, что с каждой их встречей женщина выглядит все лучше и лучше. Та заметно успокоилась и одарила меня полупрезрительной улыбкой «не хочу с тобой связываться». Я не осталась в долгу, вышло что-то похожее на «да кто ж тебя спрашивает?».

Когда мы расселись, картина получилась следующей: во главе стола, на правах хозяина, Король-Колдун. По его левую руку разместилась я, по правую — Ванхильда. Мы с ней друг напротив друга. От этого наше настроение не улучшилось. Видно, некое напряжение между нами все же угадывалось, потому как слуги и охрана вообще старались быть невидимыми и слиться со стенами.