Довасткий грубо хватает меня за запястья. Не понимаю, что творится.

— Кто научил тебя этому? Его ледяной тон, словно ушак холодной воды.

Я все еще дрожу от возбуждения и не в силах разобрать, что происходит.

— Кто научил тебя этому? повторяет вопрос мужчина. А впрочем, не отвечай, все и так понятно. Ты такая же шлюха как и моя мать.

Громкий звук пощечины, эхом проноситься по пустынному залу.

Мужчину это не остановило.

— Я не ошибся, предполагая, что все землянки такие. Знаешь ли ты, что моя драгоценная матушка, бросила меня и отца, сбежав с любовником? Девушки с вашей планеты испорчены до мозга костей и если бы не этот дурацкий артефакт, я бы никогда к тебе не прикоснулся. А сейчас вынужден желать тебя, всю без остатка.

Вторая пощечина опускается на лицо Доватсткого.

Каждое слово, словно скальпель хирурга, кромсало мое сердце на тысячу кусочков.

Еще немного и оно будет, не просто кровоточит, а превратится в обыкновенный истерзанный кусок мяса.

Слезы от боли и унижения душили, но, тем не менее, я не пустилась наутек. Застегнув пуговицы и оправив платье, спокойно удалилась из зала.

Это уже за дверьми ноги подкосились, а из глаз брызнули мокрые струйки, увлажняя мои щеки. Это уже потом я побежала, что есть мочи, даже не разбирая дороги, лишь бы подальше от этого человека. И это уже в своей комнате, я позволила себе, рыдать в подушку целую ночь, коря себя за огромную глупость влюбленного сердца.

Лидия так и не вернулась ночевать, так что мое горе могла разделить лишь Минь. Феечка жалобно попискивала и гладила мою щеку своей маленькой ладошкой.

— Минь, и куда ты только запропастилась? — спросила всхлипывая. — Почему там, в тронном зале испарилась, оставив нас наедине? Если бы этого не сделала, я бы не совершила эту огромную глупость.

Под утро голова раскалывалась от слез и бессонной ночи. А сон все так и не шел. Поэтому, когда на рассвете в комнату на цыпочках стала пробираться Лидия, я как заору:

— Стой, кто идет?

От испугу девушка запуталась в подоле своего платья и смачно упала на пятую точку.

Улыбка растянулась на моем лице.

«Так с чувством юмора все в порядке, — констатировала про себя. — Значит и случившееся смогу пережить».

— Где это ты была? — со всей строгостью спросила подругу.

— А ты почему не спишь? — попыталась выкрутиться рыжая бесовка.

— Так, а ты почему не спишь в своей кровати, я являешься в пять утра? — наседала на девушку.

— У меня было свидание, — наконец-то сдалась Лидия.

— Ох, знал бы твой папенька, что его дочка не ночует дома… Наверное у него и рога со стыда б покраснели, — произнесла я самым серьезным тоном, на который была способна.

Тут же на лице Лидии отразился испуг.

— Но ты ведь не скажешь ему? Правда?

Не выдержав все — таки рассмеялась:

— Да я шучу глупышка. Выкладывай, давай все, что произошло.

Девушка подбежала в порыве обняла меня и чмокнула в щечку.

— Как же хорошо ты такая демократичная, не то, что эти венарийцы. Это был самый чудесный день в моей жизни. Мы гуляли по ночной Венарии. Он был такой галантный и обходительный. Он прислушивался ко мне, а не считал за красивую игрушку как все демоны с Ариуса.

Подруга плюхнулась со мною рядом на кровать. Разделили одну подушку на двоих, тесно прижавшись, друг к другу.

— Ах, я не знала, что даже спорить с мужчиной может быть так прекрасно. А как он целуется… Словно Бог! После первого же прикосновения его губ, поняла это. Ну, ты помнишь ту историю с фолиантом, — обратилась Лидия ко мне. — Так вот, с тех пор хотелось еще и еще…

Когда стало достаточно поздно, и прогулка подошла к концу, решили выпить кофе у него и посмотреть семейный фотоальбом…

— Проще говоря, вы направили автолет к дому, прекрасно зная к чему это приведет.

— Абсолютно верно, — усмехнулась подруга. — Всем известны эти кодовые фразочки.

Он оказался очень страстным и выносливым любовником. Меня всегда смущала его небольшая худощавость, но издеваясь над ним в академии, я ведь еще не знала, что скрыто под одеждой… — хихикнула она.

— Избавь меня от подробностей, — прокомментировала рассказ подруги.

— Он был таким ненасытным, что мы не спали до утра. А потом, только на минуточку прикрыла глаза, а когда распахнула их, перед нашей постелью стоял его отец.

Заметив мое пробуждение, он сказал: «Как я рад, наконец-то ты перестала упрямица. На какое число будем планировать свадьбу?» — Лидия очень смешно парадировала голос старика.

— В этот момент, я и поняла, пора делать ноги. На выручку мне пришел, уже проснувшийся Карик.

— Карик!? Я так и знала, что это он. Ведь это тот лучший друг Майкалсана? Получается, вы знакомы с детства? Если так почему не хочешь за него замуж?

— Стой подруга, помедленнее, — остудила мой пыл Лидия. — Да мы и правда, знакомы с девства. Когда встретились в академии, я сказала Карику, чтоб он не вздумал хоть кому-то рассказывать об этом. Думала, что ненавижу его, но это был самообман. Он всегда был очень мил со мной начиная с пятилетнего возраста, — мечтательно улыбнулась Лидия.

— Моя ненависть скорей относилась к отцу и его вечным желанием руководить и навязывать всем и всё. Я хотела сделать выбор самостоятельно, сама понимаешь, никто не должен навязывать брак.

— Но теперь ты выбрала Карика сама, так почему же сбежала?

— Я все еще не хочу доставлять папочки такого удовольствия, как наша свадьба.

— Но ведь видно, что парень влюблен в тебя по уши. Да и ты испытываешь к нему глубокие чувства, разве я не права?

— Анна, ты не росла на Ариусе и поэтому не понимаешь! Жить всю жизнь по чьей-то указке невыносимо. Брат, отец они все решат, что я послушная кукла и наконец-то готова выполнить их приказ. Не бывать этому, — гневно сказала подруга.

— Хорошо, поступай, как считаешь нужны. Но сейчас ты такая глупышка.

Снова обняла ее крепко-крепко. Почувствовала, как ее холодные слезы капают на мое плечо.

— Анна, я думаю, что люблю его. Все так сложно. Прошу только не смотри наши ауры, не хочу узнать, что он мой единственный, а вместе нам не быть. Невозможность находиться рядом с Кариком, уже разбивает мне сердце, а если узнаю, что он мой истинный и вовсе умру.

— Иногда ты такая упрямица, — заключила я. — Поплачь, мне это помогло. Надеюсь, и с тобой сработает.

— О чем ты? — сквозь слезы спросила подруга.

Друзья ведь для того и существуют, чтобы всем делится. Вот и я рассказала Лидии о своем позоре и унижении.

— Получается этот гад решил, что ты опытная соблазнительница? Да он сдурел, разве не знает, что тебя даже Снежкой зовут из-за неприступности.

— Точно, припоминаю, что впервые это услышала от Майкалсана, выходит он в порыве все забыл. А может просто детские обиды причинённые матерью так сказываются…

Вздохнула:

— Ох, Лидия он ведь сказал, что все это лишь чары. У него нет никаких чувств ко мне…

— Так ли это? — прозвучал риторический вопрос из уст подруги.

— Я не уверенна, ни в чем. Но мне так больно.

И расплакалась не впервые раз за последние восемь часов, и откуда столько влаги в моем организме. Так и заснули, плача и обнимаясь.

Как же прекрасно, когда на свете ты не одинок, и кто-то близкий поддержит в нужную минуту.

Сомнамбула, плывущая в потоке, вот кем ощущала себя я. Слезы, отчаяние, смех, страх — все эмоции выплеснулись вчера. Осталась лишь оболочка, душа дремала, и просила ее не беспокоить.

С Лидией почти не разговаривали, каждый был погружен в свой внутренний мир, в котором старался поддерживать состояние апатия, дабы не появилась трещина в броне бесчувствия, и поток боли не хлынул вновь.

Собравшись практически одновременно, отправились в столовую.

Тихий мирный завтрак, вот только каша с фруктами от чего-то больше не имеет фантастического аромата и вкуса как прежде, простая серая жижа размазанная по моей тарелке. В голове лишь вата.