Не запомнили женщины в лицо ни водителя, ни его напарника. Когда Мартынова остановила такси, таксист как-то прикрыл лицо ладонью, а второй отвернулся к дверному окошку и по-хамски сплюнул.

Сайко спросил:

— Может, заметили тогда, какие были чехлы на сиденьях, обивку салона? Лучше, если какую-нибудь особую деталь?

Женщины мучительно вспоминали. Первой заговорила Мартынова:

— Обивка, вроде, серая. Чехлы из декоративной ткани в каких-то разводах. Цвет?.. Собственно, там все цвета. Я не присматривалась. Вот по голосу… По голосу я его, наверное, узнала бы.

— А вы что скажете? — спросил Иван у Нины Владимировны.

— Пожалуй, Вера Александровна правильно сказала. Только чехлы показались мне красно-оранжевыми. Да… Вы насчет особых примет?.. Понимаете, когда «Чулок» заставил нас в машине отвернуться, я машинально прямо перед глазами на обивке салона пятнышко увидела. По-моему, кто-то горящей папиросой приложился.

— Вы точно это помните?

— А как же, — обиделась Мороз.

— Будь так, — согласился Сайко. — Пятнышко с какой стороны сидения? Слева или справа?

— Я сидела за водителем. Значит, слева, если по ходу машины.

Сайко повеселел. Прожог от папиросы — уже кое-что… Это не чехлы, которые можно заменить. Если прибавить, что машина серого цвета, да «Волга», да еще такси… Впрочем, на такую дерзость вряд ли решатся преступники. И все ж 5 и 6-го октября Иван излазил таксомоторный парк вдоль и поперек. С последними цифрами «29» оказалась только одна «Волга». Но она была цветом «белой ночи». Дефекта от папиросы в ее салоне не было.

И вот среда, 8-е октября. Сайко поглядывает на часы. К девяти вызвал кассира из Фрунзенского районного отделения народного образования, уже десятый час, а ее все нет.

…С той девчонкой Сайко познакомился еще в субботу. Сразу, как отпустил пострадавших Мартынову и Мороз, он поехал во Фрунзенское районо. Потерпевшие получали деньги в кассе этого учреждения. Но уже был шестой час, и в районо почти никого не оказалось. К счастью, он застал девушку-кассира.

— Я из милиции, — представился Иван Карпович.

Кассирша была хороша. Если честно, он сам стушевался, встретив ее глаза. Хоть и напуганные, но удивительно красивые. Серо-голубые с переливающимися золотистыми искорками.

— Я вас слушаю, — подавленно произнесла девушка.

— Я из уголовного розыска, — уточнил Сайко и протянул ей удостоверение. Ему казалось, что, открыв себя, он расположит кассиршу. Но обеспокоил еще больше.

— Вам именно я нужна?

— Да. В первую очередь хотелось бы поговорить с вами.

Они прошли в бухгалтерию. Девушка была бледна.

— Вам нездоровится? — спросил Иван.

— Да нет… Впрочем, немного…

— Долго задерживать вас не буду. Вам известно, что сегодня ограблены сотрудницы 43-й школы?

— Да вы что?! — как-то с испугом вскрикнула девушка.

— А что в аванс ограбили кассира детсада?

— Да. Это знаю. Вы кого-то из наших подозреваете?

— Скажите, сколько детских учреждений получает у вас зарплату?

— Деньги получают все школы и детсады района. Всего сорок семь.

— Не кажется ли вам, что кто-то умудряется узнавать, когда и какому учреждению сколько положено получить? У вас лично никто не интересовался ведомостями? Этот интерес мог проявиться в любой форме.

Девушка задумалась. И вдруг разволновалась:

— Вы подозреваете?.. Вы так ошарашили… Надо вспомнить.

— Вспоминайте. А 8-го октября к девяти утра прошу ко мне. — Он записал ее фамилию, имя, отчество и вручил официальную повестку.

20 минут десятого. Девушки-кассира нет. Виктор, капитан Нетребо, отложил ручку и потянулся.

— Так… Так что у тебя новенького, Ваня?

— Ничего отрадного, — с досадой ответил Сайко. — С дивчиной одной славной познакомился, и вот на свидание не явилась.

Но поговорить не удалось. Виктора срочно вызвал к себе начальник, подполковник Седых. Вернулся Нетребо с фотографией.

— У шефа сидит прокурор. Девушка пропала какая-то. Ушла вчера вечером и до сих пор нет. Просит помочь разыскать.

— Что, у нас других дел нет? — вскипел Сайко. — Полсуток только прошло, а они тревогу подымают.

— Смотри, какая красавица.

Иван посмотрел на фотографию и сразу побледнел.

— Так это же… Кассирша из районо!

— Угадал. Наташа Измайлова.

— Выходит, она… Может статься — наводчица?

Нетребо промолчал. Сел за стол, повертел в губах кончик ручки.

— Думаешь, не пропала, а умышленно скрылась?

— Думаю, да. Понимаешь, я очень опрометчиво нею говорил, — самокритично сознался Иван. Он вспомнил пугливые глаза Измайловой. Более уверенно повторил: — Да, наводчица! Придется действительно начать срочный поиск.

Вторые сутки шли поиски Наталии Измайловой, результата не было. Предположив, что Измайлов связана с грабителями, Сайко размножил ее фото, составил описание внешности, указал биографические данные и разослал в ближайшие города, станции и районные центры. Одновременно с сотрудниками ГАИ вел розыск злополучной «Волги» с отметиной от папиросы. Но ответы поступали неутешительные.

Неожиданно хорошую мысль подсказал Виктор Ильич:

— Послушай, Иван! Помнится, цвет первой «Волги» был назван дымчатым. Такси — серым. Цвета, знаешь близкие.

— Ты думаешь, была одна и та же «Волга», а «шашки» липовые?

— Растешь, Иван!

Возникла новая версия — искать не такси, а любую серую «Волгу» с отметиной от папиросы. Цифры «29» во внимание не брались.

…Резко зазвенел телефон. Сайко поднял трубку. Звонил дежурный:

— Срочно на выезд! В двух километрах от нового микрорайона обнаружен труп. Подробности сообщат на опорном пункте № 23.

Милицейский «РАФ» мчал в микрорайон Терново. Недавно здесь вились дикие кусты терна и потрескивал начавший сохнуть лес, а сейчас, как пирамиды, потянулись к небу высотные дома.

Захватив на опорном пункте участкового, пригласили двух понятых и поехали на место происшествия. По дороге узнали следующее…

Сорок минут назад на опорный пункт позвонила некто Викторова. Они с мужем — пенсионеры. Пошли сегодня собирать грибы. Лес от Терново — рядом. Уже собирались домой, как вдруг она увидела головку белого гриба. Разгребла листья и… оцепенела: наткнулась, на растрепанные женские волосы. На крик подбежал муж. Велел ей срочно добраться до города и позвонить в милицию. Сам он засек то место и остался ждать у столбика 347-го километра.

Викторов стоял в условленном месте. По обе стороны дороги теснился лес, поросший кустарником. Аккуратно съехали с обочины на просеку.

«РАФ» подпрыгивал на корневищах и выбоинах. Так проехали метров сто. Викторов велел остановиться.

Полянка перед увалом. Кусты дикого терна, два молодых дубка. Под дубками, словно свежая могила, куча веток и листьев.

— Тут, — тихо сказал Викторов и отступил в сторону.

Следователь прокуратуры Гуров достал фотоаппарат, бланки протоколов осмотра места происшествия. По его команде стали осторожно отбрасывать ветки. Под ними лежала на спине убитая девушка. Сиреневая мохеровая кофточка поверх голубого платья. На груди — бурые пятна крови. Рот и глаза у девушки приоткрыты. Правая рука окостенело скрючена, кисть левой руки отрезана.

Пока Гуров с эксперт-криминалистом и судебно-медицинским экспертом «колдовали» над убитой, Нетребо и Сайко пошли осмотреть местность.

…Уже сделали необходимые описания, уже собирались убитую переложить на носилки, когда на тропке, ведущей к поляне, показался начальник Фрунзенского РОВД подполковник Седых.

— Труп опознали? — спросил Николай Алексеевич у Нетребо.

— Да. Наталья Измайлова. Вечером пригласим для опознания ее мать.

— Понятно. Что удалось обнаружить?

— В двадцати двух метрах от трупа найден окурок от папиросы «Беломор». Окурок свежий. Ему от силы дня два. Рядом с трупом лежала сумочка. В ней кошелек. Три рубля двадцать копеек и прокомпостированный на автобусе или троллейбусе билет.