— Виленский, не кажется ли вам, что ее поспешный уход и то, что не позволила себя проводить, связано с чем-то другим?

Женька пожал плечами:

— Не думаю.

Но Ивану не давал покоя автобусный билет. Точнее — внезапная поездка Измайловой на окраину города.

— И все же припомните. Может, она торопилась куда-нибудь? Может, ненароком вам кто-то встретился и дал ей тайный знак, что будет ее ждать? Не случайно же она оказалась за городом, а не дома.

— Да, безусловно, — как-то раздумчиво ответил Женька. — Но она и словом не обмолвилась, что куда-то спешит. Все было так естественно… Я лично был уверен, что она идет домой.

— Будь так, — согласился Сайко. Взял со стола фотографию и протянул Виленскому. — Этого хлопца вы случайно не знаете?

Женя посмотрел на фотографию и с неприязнью бросил ее на стол.

— Знаю. Борька! Фамилию забыл.

— Рядно, — подсказал Нетребо.

— Да. Точно. Слышал. Ну и что?

— Он случайно…

— Нет! Нет! — недослушав, перебил Женька. — Наталочка с ним просто так. Она шутила, а он… Она только меня любила.

— Я не об этом, — сказал Нетребо. — У нас есть сведения, что у вас с Рядно были нелады.

— Ну и что? — запальчиво ответил Женька. — Он пытался ухаживать за Наталочкой. Я эту пьяную рожу… Да и какое отношение это имеет к делу?

— Кто-то убил девушку. За что? Кому она мешала? Помогите нам разобраться. Подумайте. Вспомните. Может быть, действительно она с кем-то встречалась, кроме вас?

— Она очень скрытная. Она даже ни разу… Но это интимное. Это уже не то. Вы извините меня. Я…

— Понимаем вас, Виленский! Тогда прямой вопрос, — остановил Женьку Сайко. — На работу к Наташе вы приходили?

— Я?.. — как-то растерянно переспросил Женька. — Ну, а как же?.. Забегал, чтоб проводить.

— А Рядно?

— Да что вы пристали с этим Рядно? Он у меня вот здесь сидит. — Женька выразительно постучал себя кулаком по груди. — Может быть, и заходил. Он преследовал Наталочку на каждом шагу!

…Наташу Измайлову хоронили 11 октября. Была суббота, и народу на кладбище собралось много. Слух о зверски убитой девушке облетел город.

Наташа лежала в гробу, как невеста, в белом платье. Над нею склонилась мать, рядом — отец и сын Виленские, родственники, сотрудники районо. Ударил оркестр, Женя горько заплакал.

Гроб накрыли крышкой — и сразу, как тогда в морге, вскрикнула осиротевшая Измайлова:

— Ой, куда ж ты уходишь от меня, доченька?! Ой, чего же ты была такой непослушной?

Иван с Галкой покинули Наташину могилу в числе последних. Шли молча. Каждый думал о своем.

«Непослушной… — как эхо, зазвенело в ушах Сайко. — Измайлова снова, как и тогда в морге, повторила это слово. Что это может значить?»

…Вчера, как только ушел Женя, Иван помчал к районо, в котором работала кассиром Наташа Измайлова. Рабочий день закончился, но все сотрудники были на месте. Распределяли, кому что надлежит сделать по подготовке к похоронам.

Когда узнали, что Сайко из уголовного розыска, зашумели все разом: «Нашли убийцу?»

— За этим я к вам и пришел, — хмуро ответил Иван. И начал расспросы. Прежде всего о самой Наташе.

Женщины отвечали вдумчиво. По их словам, Измайлова была неплохой девчонкой. Могла пошутить, иногда ужалить острым словом, но, в общем-то, вроде была честной и аккуратной работницей. К ней часто забегала ее подружка. Сайко понял, что речь шла о Людмиле Скуратовой. Ребята тоже приходили, одного из них знали — сын прокурора Виленского. А вот второго?.. Приходили они порознь и не часто. Если Виленский смело входил к ним в помещение, то второй, носатый, топтался у подъезда, ожидая, пока Наташа выйдет. Его имени и фамилии никто не знал. Носатый женщинам не нравился. Сутулый, длинные, как у обезьяны руки. Сайко достал фотографию Рядно:

— Случайно, не этот парень?

— Он! Он! — загалдели наперебой.

…— Вань, а, Вань! — услышал он Галкин голос. — Посмотри… — Взгляд девушки был устремлен в сторону Наташиной могилы. Сайко обернулся. У возвышающихся над могилой венков стоял человек. Это был Борис Рядно.

— Галочка, мне нельзя туда идти. Подойди к тому человеку, запомни его и, если сможешь, завяжи разговор. Встретимся здесь же.

Иван скрылся за ближними памятниками, а Кнопка, делая вид, что рассматривает могилы, не спеша повернула обратно.

Встретились они с Иваном примерно через полчаса. Галка, как могла, описала парня. Он был изрядно выпивши. В разговор вступил неохотно. Говорил развязно, грубоватым баском. У него, например, вырвалось: «Это ей за непослушание». На его скулах ходили желваки.

Иван достал фотографию Рядно и протянул Кнопке.

— Он?

— Точно. Только эта фотография, наверное, старая. У парня прическа… Виски длинные, а правая щека поцарапана. На ней марлевая наклейка.

— Поцарапана?.. — едва не выкрикнул Сайко.

— Да. Из-под наклейки видно несколько заживающих стежек. Будто кошка когтями по коже прошлась. Это что-то дает?

— Да так… Ничего, — постарался замять разговор Сайко.

Он проводил Галю и поехал к Нетребо домой.

— Чем порадуешь, Ваня?

— Думаешь, буду радовать?

— Весь светишься.

Они прошли в комнату и уселись у стола. Иван коротко рассказал.

— …Итак, — сделал вывод Нетребо, — убийца — Рядно?

— Не убежден, но оснований для такого предположения много.

— Какие?

— Встречи с Измайловой у районо — раз. Царапина — два. Надо что-то придумать, чтоб его наклейку взять на экспертизу. А царапина у Рядно появилась после седьмого октября. То есть, после смерти Измайловой.

— Откуда такое открытие? — перебил Нетребо.

— Шестого октября я с этим типом лазил по «Волгам» таксопарка. Искали отметину от папиросы. Его личико было чистым, как яичко, если не считать угрей, — выложил Иван.

— Что дальше? — улыбнулся Виктор Ильич.

— Настораживают его слова, брошенные на кладбище. За какое непослушание он мог упрекать покойницу? Возможно, она напугалась моего визита и раскрылась перед ним? Вот и расплата.

Нетребо промолчал. Прошел к двери спальни, заглянул туда, прикрыл поплотнее двери и вернулся к столу. Помолчал. Иван терпеливо ждал.

— Понимаешь, Ваня, я этого Рядно хорошо знаю, — задумчиво произнес Нетребо. — Ограбление — допускаю. Но на убийство он не пойдет.

— А если не было выбора? Если он сам кем-то связан по рукам и ногам?

— Возможно, — после короткого раздумья согласился Нетребо.

…Иван прошел до конца дома и повернул на малолюдную тихую улицу Садовую. Метрах в пятидесяти от него остановились бежевого цвета «Жигули». Сайко, может быть, и не обратил бы на машину внимания, но из «Жигулей» вылезла Лидия Ефимовна Нетребо. Иван остановился. Раскрылась вторая дверка. Обойдя машину, хозяин «Жигулей» подошел к жене Нетребо. Он был в темно-серых брюках, расстегнутой кожаной курточке. Франтовый тип. Он что-то сказал Лидии Ефимовне и поцеловал ее. Несколько секунд — и женщина исчезла в арке ворот.

Ничего не подозревая, хозяин «Жигулей» стоял на тротуаре и смотрел вслед удаляющейся Нетребе. Вдруг перед ним вырос Сайко.

— Кто вам эта женщина? — зло спросил Иван.

Франт смерил Сайко с головы до ног пренебрежительным взглядом.

— А вам что?

— Кто вам эта женщина?

— Извините, это не ваше дело.

— Не мое дело?.. — Иван почувствовал, как от злобы его начинает бить дрожь. А франт, как ни в чем не бывало, перешел на другую сторону машины и открыл дверцу.

— Не мое дело?!

Иван пригнулся и, ухватив машину за что-то снизу, приподнял ее передок на добрых полметра. Опомнился… и резко бросил.

— Что вы д-делаете? Ч-что вы д-делаете? — полезли на лоб глаза хозяина «Жигулей».

— Не мое дело? — все еще чужим голосом процедил сквозь зубы Иван. — Если ты еще раз… Если еще хоть раз встретишься с этой женщиной… — Он не договорил, схватил «франта» за локоть и тут почувствовал запах спиртного.

— А-а?.. Так ты еще и пьешь за рулем?

— Я… Я чуть-чуть… Только пива. А с Лидой…