— Хотя нет, не на том пальце. Да и не на той руке. Может она просто перестала его носить как обручальное.

— Она? Да кто ее замуж-то возьмет — кожа да кости.

— Может это подарок друга, — предположила Шерри. — Хотела бы я, чтобы и у меня был такой друг. Наверное, деньги лопатой гребет. Будь я на ее месте, послала бы это захолустье куда подальше, схватила бы того парня, и махнула бы в большой город.

Когда официантка принесла их ужин, подруги обе глянули на ее руку.

— Ну, что скажешь? — спросила Нила, когда та ушла.

— Думаю, оно настоящее.

Нила вонзила зубы в свой Теркбургер, оказавшийся толстой котлетой на булочке с кунжутом. Она быстро вытерла тыльной стороной ладони проступивший из мяса жир, попавший на подбородок, и схватила салфетку. — Восхитительно — похвалила она блюдо.

— И это тоже, — сказала Шерри. Тонкие стебли лука свисали по краям ее сэндвича.

— Только не лук.

— Хочешь поцеловать меня? — спросила Шерри.

— В другой раз.

— Ты разбила мне сердце.

— Пожалуй, нам лучше спать под открытым небом, представляешь какой из-за тебя запах будет в палатке.

— А если пойдет дождь? — спросила Шерри с набитым ртом.

— Тогда мы промокнем.

— Так не пойдет.

— Лучше уж промокнуть, чем задохнуться в газовой камере.

— Да? — Шерри взяла корку ржаного хлеба, придавила ей кусок лука, и отправила на тарелку Нилы. — Тогда съешь и ты немного, чтобы перестраховаться от удушья.

Рассмеявшись, Нила переложила лук в свой Теркбургер, и продолжила есть.

Вскоре их тарелки оказались пусты. Нила подумала о возвращении в машину, и поняла, что этого ей сейчас хотелось меньше всего.

— Как на счет десерта? — спросила Шерри, будто тоже не спешила покидать это место.

— Неплохая идея.

Сегодня никто и не думал считать калории. Нила вообще обычно мало беспокоилась об этом; ей не составляло труда поддерживать в форме свою фигуру. Тем не менее, желейные десерты заставили ее почувствовать себя виноватой перед собственным телом. Однако игра явно стоит свеч, если ей удастся отложить свое возвращение за руль.

Подруги обе заказали мороженое с фруктами. Ели медленно, наслаждаясь вкусом лакомства посыпанного сверху дроблеными орехами и политого густым теплым сиропом.

— Плакали мои бедра, — пожаловалась Шерри. Она была на несколько дюймов выше Нилы, широкоплечая, с большой грудью и широкими бедрами. Не полная, но дополнительная пара дюймов на бедрах явно была бы лишней. Однако Нила держала свое мнение при себе.

— Мы все сбросим за эту неделю, — сказала она.

— Да уж, хорошая идея как провести отпуск — заставить вкалывать свою задницу.

— Брось, тебе понравится.

— Надеюсь. Но мне бы понравилось гораздо больше, если бы Роберт Редфорд набрел на наш лагерь и я бы очаровала его своим остроумием и красотой, так что он утащил бы меня с собой. Но мое счастье, что влюбился бы он в тебя.

— Я бы поделилась с тобой.

Когда с мороженым было покончено, они заказали кофе.

Вскоре Нила подумала о том, что им пора двигаться дальше. Машина, узкая темная дорога, деревья.

Можно было бы остаться на ночь здесь.

Она посмотрела, как официантка прикрывает входную дверь, а заглянув в окно, заметила, что на город уже спустились сумерки. Автостоянка казалась серым пятном, а через дорогу светился синим рекламный щит гостиницы «Двигатель Света», сообщавший о том, что внутри есть свободные номера.

Ее глаза встретились с глазами Шерри.

— Ни за что, — помотала та головой.

— Знаю. Не хотелось бы останавливаться где попало. Нет никакого желания ехать, но и оставаться здесь я тоже не хочу.

— Думаю, мы почувствуем себя гораздо лучше, когда это место останется за несколько миль позади нас.

Нила согласно кивнула.

— Но прежде чем мы двинемся дальше, мне надо в женскую комнату.

После того, как подруга отошла, Нила заказала еще одну чашечку кофе.

Когда Шерри вернулась, наступила ее очередь. Туалет оказался чистым и хорошо убранным. Должно быть, за чистоту здесь отвечает целая команда уборщиц — подумала Нила, уже возвращаясь к столу. Шерри в это время оставляла чаевые. Нила же оплатила счет за ужин, купив вдобавок пару завернутых в фольгу мятных конфет.

— Приходите еще, — сказала официантка, высыпав сдачу в ее руку.

Шерри дернула ручку входной двери, но та не сработала. Девушка попробовала снова, но ручка не двигалась. — Мисс? — позвала она официантку.

Взгляды всех присутствующих устремились к ним.

— Мисс, дверь заклинило.

Посетители продолжали наблюдать за происходившим. Кто-то улыбнулся, но большинство выглядели угрюмо.

— Ее не заклинило, милая. Она заперта.

Нила почувствовала, как зарождающийся страх зашевелился где-то внизу живота.

— Так может, откроете ее? — спросила Шерри.

— Боюсь, я не могу этого сделать.

— Да? Это еще почему?

— Потому что вам придется остаться. — С широкой улыбкой на лице, официантка обернулась на посетителей, и Нила внезапно осознала, кто именно принимал их заказ и подносил еду.

Действуя бесшумно, четыре посетителя поднялись со своих стульев.

Когда из-за поворота показалась встречная машина, Лэндер Диллс переключил фары автомобиля на ближний свет. Разминувшись с ней, он снова щелкнул дальний, улучшив видимость дороги и леса.

— Лес этот очень древний, — объявил он. — По его пределам разносится таинственный шепот болиголовов и сосен…

— Ну вот, началось, опять папа за свою евангельскую чушь взялся, — сказала Корделия на заднем сидении, обращаясь к Бену. — Порой на него вдохновение находит, прям как на поэта какого.

— А мне нравится, — ответил Бен.

Славный малый, этот Бен. Ямб от дактиля не отличит, и даже не заморачивается по этому поводу, хотя кажется достаточно умным и вежливым. Лэндер, учитель старшей школы, за свою карьеру видал и похуже.

Так что в парнях его дочь, слава богам, кое-что, да понимает.

— Лонгфелло[1] знал о чем говорит, — продолжал Лэндер. — Лес этот очень древний. Безмолвный и дремучий, сразу чувствуется. На протяжении тысяч лет здесь ничего не менялось. «Там, в туманной долине Обера, в заколдованных чащах Уира.»

— Сплошная скукота. Теперь вот стихи Эдгара По. Я сейчас усну, — по-прежнему жаловалась Корделия.

— Я бы не отказалась сейчас от постели в каком-нибудь мотеле, — вмешалась Рут.

— Мам.

— Это не то, о чем ты подумала, Корди, и ты это прекрасно знаешь! — Корделия и Бен рассмеялись. — Постели в мотеле —, надо же. С ужасом Лэндер на мгновение представил собственную дочь, обнаженную и стонущую в объятиях Бена. Она с ним уже давно вместе, но от подобных мыслей Лэндеру становилось не по себе. Казалось, будто он навсегда теряет что-то очень ценное. Однако его дочери уже исполнилось восемнадцать, и этого было вполне достаточно для того, чтобы принимать подобного рода решения. Он не имеет права запрещать ей, не должен даже пытаться. Но мириться с этим было мучительно больно.

— Мы скоро должны подъехать к Барлоу, — сказала Рут, рассматривавшая при свете фонаря лежавшую на ее коленях дорожную карту. — Как на счет того, чтобы остановиться там?

— Разве вы не хотите попасть на озеро Ухо Мула? — спросил Лэндер.

— Милый, до него ехать еще несколько часов, а сейчас уже почти полночь, к тому же мы обещали мистеру Элсворту явиться к девяти. Может быть, он уже спит, но мы и так весь день в дороге.

— Если бы мы были в дороге весь день, то сейчас бы уже приехали.

— Ну началось, — вмешалась Корделия. — Вместо того, чтобы отдыхать как все, наслаждаться отпуском, папа решил покорять дорогу до самого утра.

— Ну хорошо, я не против того, чтобы остановиться в Барлоу, — сказал он. — Кто-то должен присматривать за вами. — И Лэндер сквозь темноту посмотрел на Рут. — Надеюсь, вы понимаете, что этот отель вовсе не Хаятт.[2]