— Прошу извинения, мистер, но вы, вероятно, не знаете, какая трагедия посетила этот дом, и я не думаю…

— Мне все известно,— заверил его Шейн и оттолкнул швейцара в сторону.

— Мистер Трип распорядился, чтобы его не беспокоили,— запротестовал тот,

— Меня он примет. Но прежде я должен задать несколько вопросов вам. Они касаются человека, который был убит этой ночью в комнате вашей хозяйки. Это вы впустили его, когда он пришел сюда в пять часов?

— Да, сэр. Я никогда себе не прощу этого. Я ведь видел, что это отвратительный маленький бродяга, но хозяин сказал, что ожидает детектива, и я сразу же подумал, что тот человек принадлежал к этой категории людей. Увы, мое первое впечатление было верным, и я не должен был ни в коей мере…

— А что он сказал, когда спрашивал мистера Трипа? — нетерпеливо прервал его Шейн.— Повторите слово в слово…

— Он сказал, что ему здесь назначено свидание и что прислал его некий Шейн. И я пояснил полиции…

— Хорошо. Значит, вы провели его к мистеру Трипу. А потом?

— Но я не знаю, мистер. Я не понимаю, почему вы меня допрашиваете? — заявил швейцар оскорбленно.

— Я ищу убийцу миссис Трип. Если хотите мне помочь, отвечайте на вопросы.

— По какому праву вы задаете мне вопросы?

— Шейн — это я. И не вздумайте кричать, что вас убивают, не то я разобью вам вывеску. Мне и так уже тошно заниматься этим делом.

— Да-да, мистер,— пробормотал швейцар.

— Где Трип принимал Дарнелла?

— В библиотеке, мистер.

— Один?

— Да.

— И это открытое окно в библиотеке обнаружили вы?

— Да, мистер.

— Гм-м…

— Если мне будет дозволено сказать, я полагаю, что это преступник отодвинул засов окна в то время, когда ожидал хозяина. Я высказал это предположение полицейским, и они согласились со мной.

— Спасибо за услугу. Пошли дальше. А после разговора они вышли из библиотеки? Вместе? Вот что меня интересует.

— Если мне не изменяет память, я полагаю… что мистер Трип повел его по этажам… Я думаю, что он…

— Сделайте милость, избавьте меня от ваших соображений… А миссис Трип тоже была там?

— Нет, мистер, миссис вернулась позднее. Она спросила, приходил ли человек, которого вы должны были прислать, и, мне кажется, осталась очень довольна, когда я рассказал о его посещении.

Шейн переменил тему и спросил, сколько в доме прислуги. Он узнал, что, кроме швейцара, в доме были еще горничная, кухарка и шофер. Все они спали на втором этаже и ушли к себе около одиннадцати часов. Миссис Трип тоже легла спать, а мистер Трип остался в библиотеке. Мисс Дороти и мистер Эрнст вместо того, чтобы принимать «банду» у себя дома, куда-то ушли.

Майкл повторил, что ему нужно видеть мистера Трипа.

Пробурчав: «Тем хуже для вас, я вас предупредил»,— швейцар повел его по лестнице, и они прошли мимо комнаты, в которой совершилось преступление. Швейцар собирался уже постучать в дверь, но Шейн, услышав голос Трипа, оттолкнул слугу. Жестом приказав ему молчать, он тихо приоткрыл дверь и вошел в маленький холл, соединявший обе комнаты. Это была точная копия комнат напротив, в которых жили Дороти и ее брат.

Сидя в кресле спиной к двери, Трип говорил по телефону. От лежавшей в пепельнице сигары поднимался дымок. На Трипе был черный шелковый халат с желтой отделкой.

— Ваши инсинуации меня не пугают,— говорил он.— Я не стану долго слушать ваши глупости. Если вы хотите, чтобы я говорил с вами, назовите ваше имя.

Ступая по толстому ковру, Майкл неслышно подошел и остановился возле Трипа; тот повернулся, чтобы взять сигару, и, увидев Шейна, ядовито произнес:

— Как вы проникли сюда и что это за манера подслушивать разговоры?

— Я детектив,— ответил Шейн с иронической улыбкой.— Мне не хотелось прерывать вас, поэтому я ждал конца разговора.

— Вы не лишены сообразительности, Шейн. После того, что произошло вчера вечером, я на вашем месте не решился бы снова прийти сюда.

Не смущаясь, Шейн придвинул кресло, сел и закурил сигарету.

— Если допустить, что вашу жену задушил Дарнелл, то вы так же ответственны за это, как и я.

Трип покраснел от злости, но, сделав над собой усилие, сохранил спокойствие.

— Уходите, Шейн. У меня нет желания позволять вам оскорблять меня.

— Я останусь, и вы выслушаете все, что я скажу. Не забывайте, я знаю, зачем Дарнелл приходил сюда, как он проник сюда и поднялся в эту комнату ночью.

Трип, прежде чем ответить, выпустил клуб дыма.

— Я дал необходимые объяснения полиции, и она вполне удовлетворена. Вы прислали его потому, что я нуждался в охране из-за угрожающих писем, которые получала моя жена.

Шейн прикинулся ошеломленным.

— Так вот что вы выдумали? Мне хотелось бы знать, как вы сумеете объяснить все это следствию…

— Если вы будете противоречить мне, то навредите себе самому. У вас нет никаких доказательств, а эти письма я передал полиции.

— Вы хотите сказать, что эти письма действительно существовали? — воскликнул Шейн.

— Естественно. И я готов поклясться, что говорил вам о них вчера.

Их взгляды встретились. Взгляд Трипа был торжествующим. Шейн же хотел выяснить, знал ли Трип о визите жены к Майклу накануне.

— Я начинаю понимать,— пробормотал он.— Я полагаю, что ваша супруга не знала истинную причину присутствия здесь Дарнелла?

— Естественно! Подобного рода дело только и могло быть проведено совершенно секретно. Как вы могли вообразить, что моя жена согласилась бы продать драгоценности? Ни за что на свете! Ей было наплевать на то, что я так нуждался в крупной сумме денег.

— Я начинаю видеть вас в истинном свете, Трип. Вы настоящий подонок, король прохвостов! Вы хотели не только обмануть страховое общество, но и украсть драгоценности жены, заставив ее поверить в ограбление. Жаль, что этот случай все испортил!

— Моя жена,— холодно начал Трип,— была скупа и эгоистична. После свадьбы она испытывала наибольшее удовольствие в те моменты, когда видела, что мои дети и я вынуждены обращаться к ней за милостыней. Она отказалась сделать меня распорядителем завещания ее отца, сказав, что сама будет заниматься своими деньгами, и выдавала нам нищенские суммы.

— Но эти деньги принадлежали ей, не так ли? — заметил Шейн.

Трип поджал губы и ничего не ответил. Майкл рассматривал его надутое лицо. Он понимал, что навязчивая идея этого человека перешла в манию преследования. Трип считал, что его притесняли. В его представлении обокрасть жену и одновременно страховую компанию было только актом справедливости.

— Все ясно. Вы обманули полицию. Но не бойтесь, я не скажу им ничего. Это не улучшит мои дела, ведь они узнают, что я помог вам совершить преступление. Но возвращаюсь к этим письмам с угрозами. Где они сейчас?

— Сегодня утром я отдал их мистеру Пантеру. Их было три, и во всех требование выплаты суммы в сто тысяч долларов.

— Анонимные?

— Да, конечно. Ее предупредили, что в случае согласия она должна сделать определенное заявление.

— И она этого не сделала?

— Она отказалась. Как я уже говорил вам, моя жена не так легко расставалась с деньгами. Она была склонна рассматривать эти письма как проделки какого-нибудь сумасшедшего. Потом она поделилась со мной своим беспокойством, и мы решили передать это дело в руки частного детектива.

Наступило короткое молчание. Потом, как бы между прочим, Трип произнес:

— Я не хочу разыгрывать большое горе, но мне неприятно, что моя жена умерла такой смертью.

Глаза Шейна заблестели, но он упорно продолжал смотреть на свои ноги.

— Вы сказали, что она сперва приняла эти письма за творение сумасшедшего. Не хотите ли вы этим сказать, что она знала их автора?

— Совершенно точно. Я уверен, что она с самого начала знала, кто писал эти письма, а так как и я тоже догадался об этом, то подумал, что она находится в большой опасности. Но когда она отказалась серьезно отнестись к угрозам, я почувствовал себя свободным от всякой ответственности.