— Хотите знать, что я нашел утром на стоянке около здания профсоюза?

— Конечно, Боб! — с готовностью повернулась к нему Элизабет.

— Несколько кусочков проволоки и чехольчик от капсюля. Все обугленное. Мне стало совершенно ясно, что это убийство.

— Ну вот видите! Если бы только нам не нужно было ехать в Колорадо! — воскликнула она и с чисто женской непосредственностью сменила тему: — Интересно, какая сейчас там погода?

— Холодно и солнечно. Но иногда идет снег.

— Ужас какой. И только для того, чтобы кто-нибудь в сенате, просматривая отчет, увидел, что в расследовании принимали участие два специалиста из Вашингтона…

— О, я думаю, не все так просто. Пауза продлится не более одного дня. Потом налетят репортеры, фотографы, телевидение. Сенатор Клэрмонт был очень важной персоной. По-моему, это и есть настоящая причина, по которой нас вызвали. После того как выйдут завтрашние газеты, там могут быть полезны только секретные агенты, а мы из министерства.

— О Боже! — Элизабет откинулась на спинку сиденья.

Она, Элизабет Уэринг, красивая и обаятельная, ведет расследование смерти старика сенатора. Ее покажут в центральных выпусках новостей по телевидению… А в это время какие-то продавцы из Южной Калифорнии, занятые своими делами, совершенно забудут, как выглядел мужчина, покупавший в прошлую пятницу две упаковки удобрений по сотне фунтов и капсюли. Возможно, они даже будут смотреть телевизор и увидят Элизабет Уэринг… Там, в Денвере, Колорадо, должна быть именно она, чтобы убедить девяносто девять человек против шестидесяти, что сенатора настигла смерть отнюдь не от старости.

Наверное, все, что должно было произойти, уже произошло, решил он. На рассвете кто-то прошел по переулку и наткнулся на два трупа. В семь тридцать или около того, собираясь поехать на работу, владелец машины обнаружил, что ее украли. Сенатор… Трудно сказать, когда он обычно вставал, но сейчас он, несомненно, мертв.

Ночь выдалась длинной и холодной. Дела обстоят не так уж плохо. Правда, он устал и все болит, даже сильнее, чем ему бы хотелось. Он снова прокрутил в памяти свои действия. Ему пришлось отъехать две мили, прежде чем он нашел подходящую машину. Ему приглянулся двухлетний «понтиак». На нем он отправился по шоссе номер 87 в Шейенн, Вайоминг. Другого варианта не было, и это его слегка беспокоило. Шейенн всего в двух часах езды от Денвера. Но он намного их опередил и гордился этим, так что приметность города хоть чем-то уравновешивалась. Пройдет день, а то и больше, пока выяснится, что машина, оставленная на стоянке, никому не принадлежит. Еще один — на то, что кому-нибудь придет в голову сообщить об этом. Нужно время и для того, чтобы полиция сообразила добраться до аэропорта. Но в темноте его вряд ли кто мог рассмотреть.

Ему удалось приобрести билет на семичасовой рейс из Шейенна в Солт-Лейк-Сити, а теперь он уже летел в Лас-Вегас, из аэропорта забронировав место в отеле «Дворец Цезаря». Даже воздух в самолете ему казался чистым и теплым, пока он предвкушал удовольствия от жизни в Лас-Вегасе.

Скоро все кончится. Не будет больше ни страха, ни холода, он отдохнет и подлечит свои раны. Не было в его жизни худшего дела, чем это. Просто кошмар. Но самое неприятное, по крайней мере, уже миновало — обжигающий, физически ощутимый страх, сознание того, что ты торопишься и, возможно, делаешь ошибки. Все из-за этой идиотской драки. Сейчас, наверное, копы уже ищут парней, которые уложили тех двоих, а значит, прочесывают бедные кварталы Денвера. Полиция, наверное, ищет и украденный коричневый «понтиак», что стоит сейчас около большого жилого дома в городке Шейенн, штат Вайоминг.

Но все это не имеет никакого отношения к человеку, который сегодня днем получит ключ от забронированного номера в гостинице «Дворец Цезаря». Он слегка прихрамывает, носит темные очки, закрывающие несколько синяков и ссадин — результат неудачного падения во время спуска на лыжах. В Лас-Вегасе такое происшествие с новичком-горнолыжником никого не заинтересует. Там появляется немало таких, главное — платить денежки.

Рев моторов сменился легким урчанием, и тупой нос огромного самолета, казалось, наткнулся на более плотную среду. Они начали снижение. Харт посмотрел на Элизабет, которая, в свою очередь, не отрывалась от иллюминатора, поглощенная зрелищем Скалистых гор.

Что-то дурманящее было в том, что он сидел в такой близости к этой красивой женщине. Казалось, вокруг нее распространяется какое-то поле, наполняя пространство ее запахом и звуками ее голоса. Это похоже на электрический заряд. Стоит только коснуться ее, задеть рукой или плечом ее нежную руку — и будет поздно. Нельзя расслабляться с такой красивой женщиной, даже если между ней и тобой возникло нечто вроде понимания, если ты можешь дотронуться до нее, потому что уже делал это раньше… Он подумал: а ощущает ли сама Элизабет это напряжение? Может быть, сидя с ним в самолете, она с нетерпением ждет, когда они приземлятся, чтобы нарушить вынужденное соседство и разомкнуть поля?

Такие красотки, как Элизабет, представляли для него особую проблему. Ее большие миндалевидные зеленые глаза, тонюсенькая талия, кажущиеся хрупкими запястья и длинные изящные пальчики, казалось, обозначают ее принадлежность к высшей касте, более утонченной, более слабой, но и более интеллектуальной, чем простые смертные. Как при виде какого-нибудь невероятно экзотического животного, его переполняло желание потрогать ее, убедиться, что она реальна, осязаема и имеет вес, что это не обман зрения.

Элизабет отвернулась от иллюминатора и произнесла, словно разговор и не прерывался:

— Надеюсь, мы быстро с этим покончим и вернемся к работе.

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отреагировать.

— Полагаете, это стоящее дело? Мы допускаем, что Вейзи сам не покупал удобрения, и думаем, что это не несчастный случай. Ваша теория о профессиональном киллере опирается на то, что он может использовать все, что попадется под руку…

— Да-да, конечно! Но мы же не знаем в действительности, как все произошло. Тот факт, что местная полиция, выдвинув версию о динамите, на следующий день ее отвергла и нам понадобился еще день, чтобы выдвинуть версию о запланированном убийстве, — все это означает одно: убийца знал, что делает, — сдвинув брови, произнесла Элизабет.

— Но ведь это не означает, что ваша группа обязательно займется делом Вейзи, не так ли?

— Есть еще кое-что, и я проверю это. Сейчас меня интересует не метод убийства. Понятно уже, что исполнено оно отлично. Непонятно, ради чего кому-то понадобилось нанять убийцу. Я убеждена, что его наняли. С Вейзи не связано ничего, что подтверждало бы мою версию, и все-таки. Люди, которые обезумели, кидаются на человека с пистолетом или ножом.

Самолет промчался по бетонке и подрулил к зданию аэровокзала. Элизабет и Харт сидели, пропуская пассажиров, которые, толпясь, спешили к выходу. Они встали, когда стало посвободнее.

В крытом переходе Элизабет почувствовала на себе чей-то взгляд. Внешность у этого мужчины была не настолько яркой, чтобы привлекать внимание. Его можно было принять за одного из служащих авиакомпании, но он не был им. Мужчина стоял у стены и смотрел прямо на Элизабет.

— Нас ждут, — тихо произнесла она.

— Что? — Харт не расслышал.

Она повернула голову, чуть не коснувшись его лица.

— Они послали человека встретить нас.

— Уже вижу. Это хорошо. Сэкономим время.

Когда они поравнялись, мужчина чуть шагнул вперед и, явно для проформы, быстро проговорил:

— Мистер Харт. Мисс Уэринг. Идемте за мной, пожалуйста.

Не доходя до конца коридора, он открыл боковую дверь и кивком пригласил войти. Они оказались в маленьком холле, на противоположной стороне которого была еще одна дверь.

— Рад вас видеть. Я — Пэт Тернбал, сотрудник ФБР в Денвере. Вы приехали вовремя.