— Истерика, — сочувственно констатировала Ингрид. — Я позвоню доктору Бергу.

Дороти почувствовала, что ее приподняли и переместили, словно пушинку. Она уткнулась лицом в широченное плечо. Пахло мужским одеколоном. Чужой, но страшно знакомый аромат…

Ник гладил ее по спине, будто напуганного котенка.

— Все будет хорошо, — повторял он, как заклинание. — Все будет хорошо.

Рыдания Дороти постепенно утихли. Она вдруг поняла, что могла погибнуть в горящем доме.

Только поймав на себе удивленный взгляд доктора, девушка заметила, что сидит у Ника на коленях.

Зардевшись, Дороти неловко встала и поздоровалась.

Доктор Берг уверенно заявил, что слезы — лучшее лекарство, после которого хорошо побаловаться в постельке белым шоколадом.

— Но сперва в горячую ванну! — распорядилась Ингрид. — Все уже готово.

Наутро, открыв глаза, Дороти сначала ничего не могла понять. Затем, вспомнив события предыдущего вечера, она со стоном нырнула обратно в подушки. Это не был очередной кошмар. Коттедж сгорел, и она была в доме Николаса Моблейна, в одной из его спален и в его халате.

И, как вскоре выяснилось, не одна. Маленький, довольно потрепанный плюшевый мишка с голубой ленточкой на шее сидел рядом с подушкой.

Дороти взяла его в руки и невольно улыбнулась. Значит, Адела уже побывала здесь… Но тут взгляд ее упал на изящные часы в золотой оправе, которые мирно тикали на тумбочке.

Почти одиннадцать часов! А она все еще нежится в гостях у героя своих ночных кошмаров.

«Комедия окончена»… Кажется, так он пошутил, узнав о том, что Тереза разбилась на мотоцикле? Но это не помешало ему позаботиться о заочно уволенной гувернантке.

Нет! Дороти Ламметс никто не смеет жалеть! Пусть поищет себе другой объект для сострадания. Надо срочно сматываться отсюда!

Закутавшись в шелковый темно-красный халат, явно из хозяйского гардероба, девушка отправилась на поиски Ингрид. Ведь для начала надо выяснить, где ее одежда.

Она без приключений спустилась по лестнице, миновала бильярдный зал, еще несколько комнат, но почти у самой кухни ее окликнул Ник.

— Ой! — Дороти попыталась запахнуть халат. — Я… я ищу Ингрид.

— К сожалению, она еще не вернулась. — Он слабо улыбнулся. — Халат вам идет. Кстати, он совершенно новый. Я его еще ни разу не надевал.

— Вот как… — Она растерялась. Отсутствие Ингрид усложняло план побега.

— Хорошо спали? — заботливо поинтересовался Ник.

— Даже слишком хорошо. Я успела отвыкнуть от такой роскоши. А привыкать пока не стоит.

— Это мы обсудим позже. А пока Ингрид приказала, чтобы я накормил вас.

— Я не голодна!

— Правда? — оживился Ник. — Но мистер Берг прописал вам зверский аппетит.

— Я просто ищу свою одежду.

— Ингрид выстирала ее, и, по-моему, она еще не высохла.

— Господи, — простонала она. — Что же мне делать?

— Расслабиться и позавтракать, — лениво предложил он. — Кстати, леди Адела назначила вам свидание после школы.

— Вряд ли оно состоится, — коротко ответила Дороти. — Как только одежда высохнет, я буду вынуждена уехать. Спасибо за гостеприимство.

Ник по-своему отреагировал на ее любезную реплику.

— Чего вы так боитесь? — спросил он отрывисто.

Она вскинула голову.

— Ничего. Я… я просто думаю, что слишком долго злоупотребляла вашей добротой.

— Не лгите, мисс Ламметс, — произнес он, сдерживая раздражение. — У вас это плохо получается. А теперь пойдемте на кухню, я сделаю вам кофе.

Дороти собралась было посоветовать ему оставить свой кофе при себе, но вдруг почувствовала, что очень голодна, и послушно последовала за хозяином.

Окна большой кухни выходили на фруктовый сад. Сейчас на деревьях уже не было листвы, но летом здесь, наверное, просто чудесно, подумала девушка. Большой дубовый буфет и шкафы — явно старинные, остальная мебель искусно выполнена современными мастерами по индивидуальному заказу.

Она уселась за длинный, добела вымытый стол, наблюдая за тем, как Ник возится с кофемолкой. Надо же, совсем домашний мужчина!

Он открыл холодильник и весело подмигнул ей:

— Бекон? Яйца? Тост?

Мгновение она колебалась, затем кивнула:

— Благодарю вас.

Тарелка оказалась перед ней через считанные минуты. Бекон похрустывал, тост был нарезан дольками.

Николас налил в чашки кофе и устроился напротив.

— Итак, вы меня раскусили, — признался он с покаянным видом. — Я бессовестно подлизываюсь к вам с корыстными намерениями.

От такого заявления Дороти чуть не подавилась.

— Вы и вправду способны на такое? — пробормотала она, вытирая слезы рукавом.

— Я склонен следовать собственным правилам. — Серые глаза неотрывно смотрели на нее. — Подумайте о своем положении. Куда вы пойдете? И что вы намерены делать?

— Не знаю… — Она сосредоточенно изучала монограмму на столовом ноже. — Но это мои проблемы. Управлюсь как-нибудь.

— И скорее будете ночевать на улице, чем примете от меня помощь.

— Это не так. Вы приютили меня. Я… вам благодарна.

— Так сделайте для меня что-то взамен. Предложение остается в силе. Ради Аделы… Узнав, что вы здесь, она была в восторге.

На какое-то мгновение решимость вновь изменила Дороти.

— Утром она принесла мне плюшевого мишку.

— В подарок. Девочка убедила себя, что вы здесь надолго. Неужели ради ребенка вы не можете поступиться своей гордостью? Тереза ее здорово подвела. Вы собираетесь сделать то же самое?

— Это худшая форма шантажа.

— Опять вы за свое! — не выдержал Ник. — Ну, ладно… Только учтите, я сказал Аделе, что если сегодня мисс Ламметс приедет со мной забрать ее из школы, то это будет означать, что она остается.

Он собрал посуду и сложил ее в мойку.

— Сейчас я должен идти, — бросил Ник через плечо. — Чувствуйте себя, как дома. Переговорим позже.

— Мистер Моблейн, — неуверенно произнесла Дороти.

— Ник, — напомнил он, задержавшись на пороге, и с грустью добавил: — Всего шесть недель, ради ребенка, который нуждается в вас. Неужели это так трудно?

Минуту спустя хлопнула входная дверь.

Ах, если бы у нее была одежда! Прочь отсюда, на ближайший автобус, куда угодно, думала Дороти, стиснув зубы.

Если бы не Адела… Тут уж никуда не денешься. Она понимала, что привязалась к девочке и не сможет причинить ей боль.

Вернувшись в гостиную, Дороти задумчиво остановилась у окна. Облака неслись по серому небу, деревья гнулись под ветром. Там был холодный мир, а дом согревал ее, как теплое одеяло. Предлагал защиту, от которой становилось все труднее отказаться.

Однако выход есть.

Нужно только рассказать ему правду. Напомнить этому аристократу о пьяной голой девке, которую он нашел в своей постели шесть лет назад. И сэр Николас тут же забудет о своей настойчивости.

Так и следует поступить. Если она действительно этого хочет…

Совершенно неожиданно Дороти увидела свое отражение в овальном настенном зеркале. Сверкающие, расширенные, как у сумасшедшей глаза, раскрасневшиеся щеки, чувственные припухлые губы. Чужое лицо, подумала она смутно. Одержимая девчонка, полностью утратившая чувство реальности.

Шесть недель ее жизни. Ни больше и ни меньше. Много ли это? Может быть…

Потому, что ей внезапно пришло в голову, что за них придется заплатить своей душой и сердцем.

Когда минут через сорок вернулась Ингрид, Дороти все еще стояла у окна.

— Я принесла вам кое-какие вещички, мисс Ламметс. Не знаю, понравятся ли они вам, но хотя бы будет что надеть на первое время.

Порывшись в огромных пластиковых пакетах, девушка обнаружила комплект белья, джинсы и пару свитеров с красивым рисунком. Там же была расклешенная юбка в серую и розовую клетку и вязаная кофточка в тон, а также носки, колготки и изящные короткие черные сапожки. Ингрид купила даже туалетные принадлежности, включая расческу и щетку для волос.

— Спасибо! — растроганно воскликнула Дороти.