Подметив, что подруга помрачнела, Клэр перешла в наступление:

— Прекрати! Тебе мало собственных проблем?

— Более чем достаточно, — печально согласилась та. — Но это не делает меня безразличной к жизни других.

— Как же трогательно и благородно! — не унималась Клэр. — Протри глаза, и ты поймешь, что это ребенок из обеспеченной семьи. Все ее платьица куплены в фешенебельном салоне, где работает моя сестра. Девочка, глазом не моргнув, может потратить пять фунтов. Это примерно в сто раз больше, чем я имела в ее возрасте. Нет, знаешь ли, с ней все в порядке.

— Ну, и что из этого? — раздраженно возразила Дороти.

— Как бы то ни было, я не советую тебе ввязываться в эту историю, — стояла на своем напарница. — Подумай лучше о себе. Джил может в любой момент вернуться, и ты останешься без работы.

С нарочитой деловитостью Дороти принялась записывать что-то в журнале учета выручки.

— Об этом мне не нужно напоминать. Я же знала, что это место временное, и, как только Джил оправится после операции…

— Ленивая телка! — фыркнула Клэр. — Если бы миссис Шелтби знала, что представляет собой эта кукла, она бы никогда не взяла ее обратно, несмотря на их родственные отношения… Ну, хватит об этом. Лучше скажи, как твой домохозяин? По-прежнему цепляется к тебе?

Дороти скорчила гримаску.

— Как всегда. До сих пор не починил крышу, и теперь у меня в спальне на потолке мокрое пятно.

— И все еще шарит по квартире, пока тебя нет дома?

— Уверена, но доказать не могу. — В голосе Дороти звучало отчаяние. — Даже если я застану его за этим занятием, он процитирует договор, где сказано о «праве на проверку в любое время».

Клэр вновь грозно подбоченилась.

— Ты можешь приглядеть себе что-нибудь получше…

— Нет, пока не найду постоянную работу. А в библиотеках сейчас сокращения. — Дороти машинально теребила оборки фартука. — Я продолжаю обзванивать их, но пока безуспешно. Наверное, мне стоило получить другую специальность.

— Можешь стать учительницей, — заметила подруга. — Тебе удается легко ладить с детьми. Наверное, у тебя педагогическое дарование!

— Это еще ничего не значит, — строго возразила Дороти. — Тем не менее, идея хорошая. Только… я мечтала совсем о другом, когда поступала в колледж.

Клэр выразительно обвела глазами кухню.

— Мечты… — Она выглянула в зал. — Кстати, по-моему, твоя клиентка собралась уходить.

Не только любопытство подтолкнуло Дороти на улицу, в сгущавшиеся ноябрьские сумерки. Разве можно отпустить малышку домой одну в такой поздний час?! Сгущался туман, было промозгло и сыро.

Маленькая трогательная фигурка между тем удалялась все дальше от кафе.

С внезапным ревом из-за угла вылетел мотоцикл и резко затормозил. Перепугавшись, что все ее худшие предчувствия оправдываются, Дороти едва не бросилась ему под колеса, когда какая-то девица грациозно соскочила с заднего сиденья, помахав Аделе рукой. Незнакомка сняла шлем, и ее роскошные волосы заблестели в свете уличного фонаря.

Значит, Тереза все-таки явилась, констатировала Дороти с облегчением, но без особого удовольствия. Так вот чем она занимается, пока ребенок торчит здесь.

Эффектная блондинка что-то прощебетала мотоциклисту, послала ему воздушный поцелуй и направилась к Аделе. Через мгновение они исчезли из виду.

В маленьком домике, где Дороти оказалась часа два спустя, было сыро и холодно. Лампочка в гостиной мигнула, едва не погаснув, но все-таки загорелась вновь.

Слава богу, вздохнула Дороти. Еще не хватало — оказаться в этой трущобе в кромешной темноте. Только бы не проводка, ведь тогда не миновать очередного объяснения с домохозяином.

И она поспешила юркнуть в свои апартаменты.

Комната была маленькая, обстановка унылая и безвкусная, но утром, перед работой, Дороти предусмотрительно сложила пирамидку из поленьев в узком викторианском камине и сейчас, в трепетных бликах вспыхнувшего огня, мебель уже не казалась такой обшарпанной.

Не в первый раз тосковала Дороти по теплу родного дома, по своей комнатке с угловым секретером розового дерева и старинным резным столом, — своеобразными символами отцовского кабинета. Но все это кануло в небытие, когда ее внезапно атаковали неумолимые кредиторы.

— Я поверить не могу, что ты оказался таким дураком, Фред! — запальчиво набросилась на отца тетушка Эрма. — Как можно было допустить это!

— Наверное, мной овладела алчность. Ты же знаешь… Несколько удачных часов на бирже — и можно заработать целое состояние. Никто не предполагал, что все пойдет под откос.

— Я надеюсь, ты не рассчитываешь, что мы с Келвином поможем тебе выпутаться. Кризис ударил и по нашему карману Конечно, вопрос с жильем мы решим, пока ты снова не станешь на ноги. Найдем что-нибудь поскромнее. Келвин готов заплатить за год вперед. По крайней мере, у вас с Дороти будет крыша над головой!

Трудно было представить себе что-либо более скромное, чем коттедж «Акация». На его жалком цементном дворике не росло ни былинки.

— Папа, — шепнула она, когда хозяин, мистер Харви Стаут, оставил их одних, — мы не можем тут жить. Это ужасно.

— Как говорит твоя мудрая тетка, это все же «крыша над головой». Поживем здесь, пока мы не найдем чего-нибудь получше. — И отец ласково обнял ее.

Дороти без энтузиазма отмечала с подругами окончание экзаменов, когда ее вызвали к телефону.

В окружном отделе социального страхования, в очереди, отцу внезапно стало плохо. Ему вызвали «скорую», но по дороге в больницу он скончался.

Потрясенная горем, словно в каком-то болезненном бреду, Дороти узнала, что «может находиться в доме до конца оплаченного срока», и то, вероятно, только потому, что дядюшка не сумел вытрясти из ненавистного Стаута задаток.

Она не хотела оставаться — ни в этой паршивой «Акации», ни вообще в Истхэме, но ей нужно было прийти в себя и обдумать, как жить дальше. Дороти теперь предстояло самой заботиться о себе.

Некоторое время она кое-как перебивалась на временной работе в разных конторах, печатая на машинке. А потом подвернулось это местечко в чайной.

Заведение миссис Шелтби было в полном порядке. Торговля шла бойко, Клэр оказалась веселой подружкой и надежной напарницей, а клиенты были настолько милыми людьми, что Дороти успела к ним привязаться.

Всего этого ей будет очень не хватать, но нельзя же провести тут всю жизнь…

А где? — спросила себя Дороти, принимаясь за разогретый тост и яйцо вкрутую. Работать в библиотеке, как она мечтала с самого детства? Или вернуться в колледж, получить степень и стать учительницей?

Я сама не знаю, чего хочу, призналась она себе. А в такой ситуации, как всегда говорил папа, «лучше всего просто ждать, что предложит жизнь».

Телевизора здесь и в помине не было — гнусный Стаут твердил, что от антенны пострадает каминная труба.

Повинуясь унылой традиции, Дороти немного послушала радио и заснула.

Давно, уже больше года, ее не посещали столь кошмарные видения. А вначале сон был обманчиво милым. В отдалении слышалась какая-то незнакомая чудесная мелодия. Дороти словно плыла среди облаков, освободившись и от горечи прошлого, и от тягостной суеты настоящего. Она ловила на себе чьи-то улыбки, слышала невнятные возгласы одобрения, и это было так приятно. Но вдруг…

Господи! Ведь ее окружает карнавальный хоровод масок, застывших в судороге издевательского беззвучного смеха! Дороти попыталась вырваться, но незримые липкие щупальца тут же опутали ее.

Потом круг разомкнулся, угодливо пропуская Темного Хозяина. Девушка вдруг с ужасом осознала, что совершенно обнажена, и сделала попытку хоть как-то прикрыться. Демон прошел мимо, даже не взглянув на нее, но при этом у Дороти возникло ощущение, будто она подверглась самому изощренному надругательству.

Она очнулась вся в слезах, и только на рассвете смогла окончательно избавиться от болезненных мыслей, сменивших наяву жуткие маски, готовившие ее в жертву Темному Хозяину.