— Я поговорю с ней. — Он помолчал. — Почему бы вам не пойти вниз, там гораздо удобнее.

— Мне и здесь хорошо, благодарю вас. — Она сосредоточенно перебирала мозаику.

— Зачем же так… — проговорил Ник умоляющим голосом. — Я надеялся, что у нас сложатся нормальные отношения. А вы опять взялись за свое.

— Не стоит портить друг другу настроение, — менторским тоном произнесла Дороти. — И, пожалуйста, дайте объявление в газету. Я хотела бы уйти в конце января.

— Не волнуйтесь, — бросил он в ответ. — Я так же тороплюсь, как и вы.

Тут явно не обошлось без коварной крашеной блондинки! И все же Ник не сразу покинул комнату. Он принялся рассматривать картинку на крышке.

— Эту я помню. Бабушкин подарок на день рождения. — Он улыбнулся воспоминаниям. — Я был у нее на каникулах и разбил окно. Думаю, она хотела переключить меня с футбола на более тихие игры.

— Вот видите… Теперь пришел мой черед утихомириться. С вашего разрешения, разумеется…

— Конечно. Но предупреждаю, — он указал на небо и пушистые ветви деревьев. — Дальше будет все труднее и труднее.

Какое-то время после его ухода Дороти еще продолжала по инерции возиться с головоломкой. Так значит, этой мерзкой Роквит удалось настроить его против строптивой гувернантки?

— А, к черту все! — воскликнула она, сметая незаконченную картинку в коробку. — Сам разбирайся со своими проблемами.

На следующий день Адела ждала ее на автостоянке вся в слезах. Похоже, она сбежала с занятий.

— Что случилось, птичка? — поспешила навстречу Дороти.

— Наш класс будет играть в рождественской пьесе, — всхлипывала крошка. — Мне дали песнопение Деве Марии, но миссис Хоукс сказала, что я сжульничала, потому что вызубрила его заранее. И теперь у меня нет роли. А у всех есть! — Малышка вновь залилась слезами.

— Посиди тут, — спокойно сказала Дороти. — Сейчас разберемся.

Наставницу удалось разыскать довольно быстро.

— Чем могу служить? — полюбопытствовала миссис Хоукс с иронией.

— На каком основании Аделу Кроуз-Моблейн лишили роли?

— Это дисциплинарная мера, — холодно проговорила та. — Мы специально держали в секрете репертуар, чтобы дать всем равные возможности. Но Адела явно была заранее подготовлена. Как ей это стало известно? Не знаю. Но такой поступок требует наказания.

— Уверяю вас, произошло случайное совпадение! — Дороти моментально уловила причину конфликта. — На уроках музыки она готовит рождественский сюрприз для отца. И разучивает именно эту песнь.

— Слишком фантастическое совпадение, — произнесла миссис Хоукс двусмысленной усмешкой. — Но это не имеет значения. У девочки прогрессирует эгоцентризм. Только и слышно, что о голливудской карьере ее мамаши, — добавила она с неприязнью. — Может быть, теперь ребенок научится не высовываться.

— Ах так!.. — Дороти готова была в кровь расцарапать хорошенькое личико наставницы. — Прощайте.

Как только малышка уселась за фортепиано, Дороти отозвала мисс Слейтон в сторонку и сообщила ей о случившемся.

— Бедная девочка, — схватилась та за голову. — Но я не удивляюсь. Никогда не любила эту школу. Например, уроки верховой езды котируются у них больше, чем учеба. — Она заколебалась. — Адела провинилась перед остальными детьми только тем, что она дочь Шарлот Кроуз.

— Она и в самом деле хвалится этим?

— Нет, что вы… — отмахнулась учительница. — Просто несколько лет назад леди Шарлот устраивала тут довольно бурные вечеринки… без обязательного присутствия жен, — добавила она туманно. — За ней волочились самые импозантные мужчины всех возрастов. И, естественно, это не забыто. Подозреваю, что у Аделы проблемы не с одноклассницами, а с их матерями.

— Чудовищно! — воскликнула Дороти с негодованием. — Ясно же, что ребенок тут ни при чем.

— Да, она стала жертвой предрассудков. — Мисс Слейтон вздохнула. — Жаль, что сэр Николас не выбрал лицей в Илфорде. Я преподаю там пение. У нас превосходный педагогический состав и очень благожелательная атмосфера. Хотя, конечно, престиж не тот, — добавила она сухо.

— Я поговорю с мистером Моблейном, — решительно заявила Дороти.

В хозяйском кабинете царил непривычный беспорядок. Прямо на столе лежал раскрытый дорожный кейс. Ник с сигаретой в зубах наспех просматривал содержимое внушительной папки с бумагами. Появление дотошной гувернантки он воспринял без особого восторга.

— Что-то случилось?

— Да. — Дороти кратко изложила ему события в школе. — Адела страшно расстроена, и я считаю, что вам необходимо вмешаться.

— Вы как чувствовали! — воскликнул Ник. — К несчастью, прямо сейчас я ничего не могу сделать. Мне придется срочно уехать примерно на неделю.

Дороти не собиралась скрывать своего мнения об очередной командировке.

— Это будет для девочки еще одним ударом. Она и так вас редко видит.

— Она жаловалась? — спросил он резко.

— Не на словах. Вы не могли бы отложить поездку хотя бы на один день?

Ник смущенно развел руками.

— Это невозможно. Компания, которой я когда-то помог, попала в руки нечистоплотных аферистов. Без моего вмешательства все рухнет.

— А элементарное внимание к дочери? — спросила Дороти, закипая.

Ник пронзил ее стальным взглядом.

— А вы-то на что?

— И вам не стыдно? — В ее голосе слышался укор. — А еще считаете себя человеком чести…

Поразительно, но Ник тут же сдался. А может, был просто не в состоянии продолжать пикировку с девчонкой, которая и в самом деле принимала искреннее участие в судьбе его дочери.

— Ладно, — сказал он устало, — я не могу не уехать, но когда вернусь…

— Не повторяйте этого! — вскинулась Дороти. — Я могу вас ударить.

Она сама себе удивлялась. Трудно было судить о подлинной реакции Ника, но в его усмешке мелькнуло нечто похожее на какое-то болезненное удовлетворение.

— Я… сожалею, — пролепетала Дороти. — Просто вам самому тоже необходимо общение с Аделой.

— Какая трогательная забота… — заметил Ник насмешливо. — И очаровательная эмоциональность. — Он сунул папку в кейс. — А теперь я действительно должен спешить. До встречи. Мне еще нужно попрощаться с малышкой.

Дороти решила не мешать им и заняться чем-нибудь в библиотеке, но в холле столкнулась с мисс Роквит. Завидев своего заклятого врага, блондинка воинственно подбоченилась.

— Где ваш хозяин? — властно спросила она. — Он еще не уехал?

— Нет, он как раз прощается с дочерью. Просил, чтобы ему никто не мешал.

Сью посмотрела на нее, словно на раздавленную змею.

— Абсурд. Они наверху?

— Нет, в малой гостиной.

— Опять перед телевизором? — фыркнула Сью. — Могли бы предложить ребенку что-нибудь более интеллектуальное. Особенно за такое жалованье! — мстительно ввернула она. — А вы только виляете бедрами, изображая заботливую скромницу!

Дороти поклялась молчать. Пусть брешет, пока не охрипнет.

Разгневанная мисс Роквит, сбросив шубку прямо на ковер, молча проследовала мимо.

— Никки, родной, привет! — нежно протянула она. — Здравствуй, Адела.

— Сью? — в голосе Ника чувствовалось раздражение. — Вот уж не ожидал.

Он сидел на диване с малышкой на коленях. Глаза у девочки были, разумеется, на мокром месте.

— Знаю, моя радость, но у меня не было другого выхода. — Сью держалась крайне загадочно. — Помнишь Джека Фабера? У него еще жена, Кэти? Такая хорошенькая дурочка… Они сняли виллу около Инсбрука на все Рождество и Новый Год.

— Рад за них, — для приличия буркнул Ник. — Но я не понимаю, почему ты примчалась сообщить мне это известие.

— Они пригласили меня на все праздники. Рождество в Инсбруке! Представляешь? Восхитительно!

— Рай на земле, — недоуменно поддакнул он. — Но все-таки…

— Не только для меня, Никки, — промурлыкала Сью, — для нас. Джек настаивает, чтобы я привезла своего… друга.