Дверь Иван Сергеевич открыл сразу после первого звонка, не спрашивая, кто там, будто ждал. Произнес: «Это ты? Заходи», — и двинулся по коридору в комнату, словно показывая дорогу. Алена прошла за ним, слегка недоумевая: до этого они обращались друг к другу исключительно «на вы». В комнате Иван Сергеевич указал Алене на диван, а сам занял кресло, развернув его к гостье.

— Иван Сергеевич, мне бы хотелось с вами кое-что обсудить, — начала Алена.

Хозяин задумчиво поглядел на гостью и неожиданно произнес:

— Знаешь, Алена, давай на «ты» обращаться. Всё-таки мы старые знакомые и, по-своему, довольно близкие люди. Отношения наши сложились не совсем так, как мне бы хотелось, но не в этом дело.

— Давай, — легко согласилась Алена. Она только сейчас обратила внимание на то, как одет хозяин квартиры. Прежде девушка видела его исключительно в костюме с галстуком. Нужно сказать, что джинсы и футболка шли Ивану Сергеевичу куда больше. Врач оказался хорошо сложен, а загорелые мускулистые руки были просто привлекательны.

— Чего-нибудь выпьешь? — поинтересовался хозяин. — Есть коньяк, виски, текила. Всё есть, одним словом.

— Давай, — согласилась Алена.

— Выбери сама, что тебе нравится. — Хозяин открыл огромный бар, и девушка увидела десятки бутылок самых разнообразных форм и расцветок. Выбор был впечатляющим.

— Ты, что — скрытый алкоголик? — полюбопытствовала девушка.

— Ну почему же скрытый, — пошутил Иван. — А если серьезно, пациенты приносят, неловко не взять. Я уж и раздариваю бутылки, и больнице оставляю. Всё равно шкаф ломится, ставить некуда.

Алена наугад ткнула пальцем в одну из бутылок вычурной формы:

— Мне этого, пожалуйста.

— А ты прежде мескаль пробовала?

Алена отрицательно мотнула головой.

— И не надо. Самогон он и в Мексике самогон.

— Ну, выбери что-нибудь на свой вкус, — предложила Алена.

— На свой вкус я уже выбрал, — Иван махнул рукой в сторону низкого столика, на котором девушка только теперь заметила бутылку зеленого стекла и низкий широкий стакан, на два пальца наполненный янтарной жидкостью. — Присоединишься?

— С удовольствием, — светским тоном произнесла Алена, — с охотой составлю тебе компанию. В одиночку пить, наверное, не очень приятно?

— Отнюдь нет, — не менее светским тоном отвечал Иван, — в этом есть своя прелесть.

Хозяин дома проигнорировал ехидство тона гостьи и не стал оправдываться. Почему-то Алене это понравилось, и она с любопытством спросила:

— А что мы пьем?

— Мы пьем односолодовое шотландское виски шестнадцатилетней выдержки. Если тебя интересует название, я могу прочитать его на этикетке, на память не помню, — любезно ответил хозяин, налил во второй стакан немного виски, подождал, пока Алена устроится на диване, и спросил:

— Ну, с чем пожаловала?

Тон девушке не понравился. Наряду с интересом, в нем ощущалась некая напряженность. Кроме того, Алене пришло в голову, что и сам вопрос звучит не слишком учтиво. Кажется, Иван это почувствовал и мягко добавил:

— Алена, я тебя очень рад видеть. Всегда. И сейчас тоже. Но у меня наступили довольно сложные времена, постарайся не обижаться.

Алена согласно кивнула головой и сделала небольшой глоток из бокала. Последующие три минуты девушка неудержимо кашляла, а встревоженный хозяин бегал кругами, пытаясь, время от времени постучать гостью по спине. Потом Алене пришлось сходить в ванную, где она несколько минут приводила себя в порядок. Выйдя из ванной, девушка обнаружила Ивана Сергеевича, стоящего посреди комнаты со встревоженным лицом.

— Всё в порядке, можем продолжать, — улыбнулась Алена, занимая свое место на диване. — Давай начну я. Только что от меня ушел следователь. Приходил он уже во второй раз, в первый раз был в шесть утра. Разговор шел, в том числе, и о тебе.

— О чём именно спрашивал? — голос Ивана казался совершенно спокойным, хотя и звучал заинтересовано.

— В основном, про наши с тобой отношения. Я рассказала всё, как есть, и он, похоже, был разочарован.

— Какой несдержанный мужчина, — поцокал языком Иван. Вот я, может, тоже разочарован, но разве хоть как-то это проявляю?

Алена рассмеялась. Никогда не предполагала, что пресноватый Иван Сергеевич может так пошутить. Девушка собралась с мыслями и добавила:

— Я ему рассказала далеко не всё.

Иван сотворил удивленно-виноватую мину и жалобно произнес:

— Неужели, я чего-то не запомнил из того, что происходило между нами?

Это уже было слишком. Перевоплощение несмелого интеллигента в нормального мужика было настолько неожиданным, что Алена поначалу смутилась, а потом строго сказала:

— Это ты мне брось! Два года сущность свою волчью скрывал под шкуркой малахольной овечки.

— Уже бросил, — кротко сказал Иван. — Так о чем ты хотела рассказать?

Внезапно Алена решилась.

— Подожди здесь. Мне нужно кое-что принести из дома, через минуту вернусь.

Через короткое время Алена протянула Ивану две тысячерублевые купюры, села на диван и поинтересовалась:

— Что ты об этом можешь сказать?

Иван внимательно изучил банкноты. Видно было, что он сразу понял, что одна из купюр является зеркальной копией другой — похоже знал, на что следует обратить внимание. Потом зачем-то изучил обе банкноты на просвет и замолчал, барабаня пальцами по столу — явно принимал решение. Алена нетерпеливо ожидала ответа на свой вопрос. Наконец Иван пришел к какому-то выводу. Он встал и вплотную подошел к девушке, продолжающей сидеть на диване, и, глядя ей в глаза, медленно произнес:

— Кое-что знаю, но очень мало. О чём-то догадываюсь. Откуда это у тебя?

— Нет уж! — Алена резко поднялась, подошла к столику и отпила из своего бокала, в этот раз, по-видимому, от возмущения, не закашлявшись, — будь добр, расскажи, что об этом знаешь ты и о чем догадываешься. А потом уж послушаем меня.

Иван сел на диван, прямо на то место, откуда только что встала девушка, подпер подбородок рукой и стал смотреть куда-то в сторону. Алена ждала, стоя посредине комнаты. Она обнаружила, что от нетерпения постукивает ногой об пол, раздраженно топнула провинившейся конечностью и уселась в кресло. Иван, не поворачивая головы, что-то невнятно произнес.

— Что? Да убери же ты руку ото рта!

Иван медленно повернул лицо к девушке и тихо, но очень отчетливо сказал:

— Знаешь, возможно, дядя исчез из-за меня. И убили его из-за меня.

Потом они перебрались на кухню. Хозяин заваривал чай и молчал, по-видимому, собираясь с мыслями. Когда расположились за столом, попросил разрешения закурить.

— Да кури, конечно, ты же у себя дома! — нетерпеливо ответила Алена, а потом добавила, словно извиняясь, — сама я не курю, но запах дыма мне нравится.

— Просто идеальная женщина, — грустно улыбнулся Иван, немного помолчал и начал рассказ. Если бы Алена совсем недавно не сотворила из ничего пачку денег, она, конечно же, не поверила рассказчику. Но недавние опыты с пирамидками расставили все по местам, и Алена слушала Ивана, не сомневаясь ни в едином его слове.

Умершего старика звали Персострат Валерианович Попцов, дядя Персик. Он приходился не слишком близким родственником покойной матери Ивана. Нет, дядю так назвали не в честь античного тирана, у того имя было Писистрат, а в честь первого советского стратостата, тогда так было принято. Ты же наверняка слышала про женское имя тех лет Даздраперма, да здравствует первое мая. Так что, можно сказать, старику еще повезло. Жил дядя далеко от Москвы и Ваня с ним познакомился уже, будучи довольно взрослым молодым человеком, незадолго до окончания школы. За несколько дней, проведенных вместе, дядя Персик и Ваня очень подружились, настолько, насколько это возможно при такой серьезной разнице в возрасте. Дядя, как и мальчик, обожал всякие ребусы и загадки. Они с Иваном непрерывно играли в такую игру: где-нибудь на видном месте старик оставлял записку с загадочным и непонятным для постороннего содержанием. Иван расшифровывал послание, и узнавал из него, где искать следующее послание. Следующая записка указывала на очередной тайник, и так далее. В последнем тайнике молодого человека всегда поджидал какой-нибудь приятный сюрприз. По описанию игра, конечно, выглядит немного детской, но загадки в записках были совсем не детские — Ване приходилось проявлять не только логику и сообразительность, но и самые различные знания. К чести дяди нужно заметить, что все его загадки, даже самые сложные, всегда оказывались племяннику по зубам. После того, как родственник покинул Москву, они с мальчиком продолжали переписываться — сначала часто, потом все реже и реже. К тому времени, как Иван поступил в медицинский институт, переписка совсем прекратилась. В следующий раз дядя Персик объявился около года назад. От него пришло письмо, в котором он сообщал, что собирается на недельку приехать в Москву и просил разрешения остановиться у племянника. Иван с удовольствием согласился.