Но и это не все. В России всегда была монополия на водку, никто кроме царя, не имел право ее производить и продавать. Это я так раньше думал, а занялся российскими немцами и читаю в Википедии: «В том же году меннонитам было дозволено варить пиво и мед, делать хлебное вино, как для собственного употребления, так и для продажи, а посторонним «навсегда» воспрещено иметь в их колониях харчевни, питейные дома и шинки. Тогда же образованы меннонитские еврейские общины, с довольно широким самоуправлением».

Правда, следует сказать, что все изначально отводимые колонистам земли передавались им в неприкосновенное и наследуемое владение на вечные времена, но не как личная, а как общинная собственность каждой колонии. Соответственно, эти земли нельзя было ни продавать, ни передавать без ведома и согласия вышестоящего общинного управления. Но для расширения и улучшения своих хозяйств колонистам разрешалось приобретать земельные участки у частных лиц.

Еще одна интересная для русских особенность. Дело в том, что по русскому мировоззрению все и всегда делится поровну, включая наследство. Но у немцев такой раздел был далеко не во всех колониях, а обычно весь участок семейной земли наследовал младший сын, называется этот принцип наследования миноратным правом. Таким образом, старшие дети оставались вообще без земли, тогда, с одной стороны, правительство, им помогало, если были земли в резерве для создания дочерних колоний, кстати, еще до революции немцы начали селиться на предоставляемых Столыпиным землях за Уралом. С другой стороны, огромное количество денежных средств на руках колонистов, давало немцам возможность скупать земли у помещиков. В результате, в начале XX века немецкие колонисты владели в России почти 14 миллионами десятин земли, что, кстати, больше, чем была территория ГДР. Однако интересно даже не это. В России самыми богатыми землевладельцами (кроме помещиков и купцов) считались казаки. Так вот, всей войсковой земли одиннадцати казачьих войск было 3,3 миллиона десятин.

В итоге, находясь под защитой русских от внешних врагов, имея льготы, о которых русские и не могли мечтать, немецкие крестьяне начали энергично умножаться. В то время, как в Европе рождаемость среди национальных меньшинств была ниже уровня рождаемости основного населения, у российских немцев эта цифра зашкалила. На 1000 немецких жителей приходилось в европейской части России 43,8 (против 39,8 у русских), на Украине — 47,3 (против 40,3 у украинцев), на Волыни — 36 рождений. В Германии в это же время эта цифра была на уровне около 19. Среднее количество детей в семье немца-колониста перед 1918 годом составляло восемь человек. Численность немцев-колонистов возросла за 150 лет от первоначальных 100 000 переселенцев до 1,7 миллионов (по данным переписи населения 1914 году) — увеличилась в 17 раз! (По другим данным перед революцией их было 2,4 миллиона).

Еще раз вернусь к земле. 1,7 миллиона немцев владели 14 миллионами десятин, а 4,4 миллиона казаков — воинов, защищавших Россию во всех войнах. — 3,3 миллиона. Надо же!

В очерке самих этих колонистов скромно пишется: «В отличие от переселенцев в США или Канаде российские немцы не хотели растворяться в среде местного населения, так как они чувствовали себя носителями иной, более передовой культуры». А кто в России эту их «передовую культуру» видел? Культуру немцев российской элиты — да, видели и ценили. А что пришло в Россию от этих колонистов?

Пожалуй, следовало бы пояснить. Культура — это умение пользоваться знаниями, накопленными человечеством. Немецкая техническая и военная элита привнесла в Россию этого умения огромное количество.

А апологеты немецких колонистов сообщают о единственном образце передовой культуры, внесенной ими в Россию: «Немцы вывели также известную породу коров (немецкая красно-степная), которая пользовалась большим спросом». Вообще-то, одна-единственная порода за 150 лет это не очень много. Но и когда начинаешь разбираться с этой породой, то выясняется, что колонистская версия происхождения этой породы всего одна из многих. Да, действительно, некоторые селекционеры полагают, что красный степной скот пошел от франконских, швейцарских и других немецких быков и коров, которые пригнали с собою в Россию колонисты из Германских княжеств. Но есть селекционеры, которые считают, что этот скот произошел от скрещивания с тирольской породой, быков которой завозили по приказу царя, другие считают, что от красного польского скота. Третьи считают, что красная степная произошла от русских пород красного скота, которые пригнали с собою на Украину русские переселенцы, есть мнение, что это порода вообще имеет местное происхождение, а колонисты ее заводили у себя в хозяйствах из-за ее высоких качеств. Короче, как говорится в популярном фильме, «наука не в курсе дела».

Что еще должно свидетельствовать об их «передовой культуре»? Наверное, это:

«В Поволжье строились большие сёла, часто напоминавшие города. Вдоль длинных улиц в ряд стояли дома. В Причерноморье, где в период закладки сел недостатка в земле не было, строили с размахом. Вдоль одной или нескольких длинных (1–3 км) и широких (30–80 м) улиц как по линейке тянулись чистые дома. По обеим сторонам от проезжей части пролегали пешеходные дорожки, окаймлённые рядом акаций. Уже при первичном замере наделов в центре села выделялся большой участок под будущую школу и церковь. Все усадьбы были одинаковы по величине: 40 м в ширину и 120 м в длину, так что план селения был равномерно расчерченным и напоминал шахматную доску. Поскольку все дома были одноэтажными, высокая колокольня церкви доминировала над селением. При закладке сёл немецким колонистам вменялось в обязанность высаживать деревья. Благодаря этому немецкие сёла стали выделяться в безлесой степи подобно оазисам. Весной селение утопало в цвету и благоухало ароматом мёда. Часто за густыми акациями не было видно домов.

В Причерноморье дворы отделялись от улицы и соседних домов стройной каменной оградой. Ворота и калитка зачастую украшались колоннами и арками и были пёстро разукрашены. Просторно и строго по плану закладывались постройки на территории усадьбы. На одной стороне стоял вытянутый дом, отделённый от уличной ограды небольшим цветником. Две квартиры с четырьмя комнатами давали кров семье отца и старшему женатому сыну. Под продолжением той же крыши располагались конюшня и коровник, затем следовал сарай для телег и хозяйственного инвентаря. Впереди, напротив главного здания, стояла «летняя кухня», где практически жили в летнее время. На заднем дворе располагалось большое гумно, а рядом высокие соломенные скирды и сушёный навоз — последний как необходимое из-за отсутствия дров и угля топливо».

При ширине улицы в 80 метров до соседей не докричишься. В чем смысл? Это же неудобно. Думаю, что все просто: немецких колонистов так заставляли селиться их немецкие руководители, поскольку так занималось под собственно колонии огромное количество земли, а наделы в 65 десятин на семью, давались отдельным счетом. И эти немецкие руководители заставляли колонистов, из тех же соображений, и строиться таким образом. Ну, и что? В чем тут передовая культура и в чем она более передовая по сравнению с местной? Просто немецкая культура, да и только.

Скажем, если бы описывалось, как строятся русские, то обязательно упомянули бы, где построена баня — в огороде, или на берегу речки в целях пожарной безопасности. А у немцев бань не было, они им были без надобности — это немецкая культура, а у русских бани были — это русская культура.

Есть у меня толстая книга с длинным названием: «Настольная книга русского земледельца или руководство для годового круга крестьянских работ». Написана книга, как водится, российскими профессорами в начале прошлого века во времена Столыпинских реформ, в целом очень интересна, но время от времени из нее так и прет профессорским апломбом, замешанным на восхищении иностранной передовой культурой, и презрении к тупости русского крестьянина. Скажем, в последнем разделе на примере французского опыта русский крестьянин учится, как строить дом по передовой, французской культуре. Особенностью этого дома является то, что жилое помещение и все помещения для скота и инвентаря построены под одной крышей, а как вы выше прочли, так же строили дома и немецкие колонисты в России. Мало этого, жилые помещения и коровник «французского дома передовой культуры» соединены дверным проемом: «Все виденные мною коровники, несмотря на стойловое содержание скота и летом, имели вид как бы отдельной комнаты, прямого продолжения жилой части усадьбы».